Виктор Ночкин - Дорога оружия (сборник)

• Название: Дорога оружия (сборник)
• Автор: Виктор Ночкин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-17-078851-4

Миром, пережившим Погибель, правит новый бог, и имя его – Оружие. Ему молятся и его проклинают, перед ним склоняются, и приносят ему кровавые жертвы. Йоля выросла в Харькове, городе оружейников. Она знает о новом боге все и не боится его.

Бывшая воровка, а ныне вольная бродяга Пустоши, она пойдет по дороге, указанной Оружием, и убьет страх, в каком бы облике он ни предстал перед ней. Тот, кто выбрал дорогу Оружия, должен быть смелым.

---

Сендер взревел мотором, слетая с пригорка наперерез беглецам – до них было около сотни шагов, – двое уцелевших оружейников бросились в сторону. Мажуга врубил фары, теперь им было не уйти. Он вел сендер, удерживая руль левой рукой, правой надавил на макушку Йоле, как в прошлый раз, когда за ними гнались бандиты. Девчонка пискнула и сползла вниз, подобрав ноги. Сендер подпрыгнул на пригорке, лучи фар взметнулись к небу, ударил дробовик – расстояние было велико, дробь разлетелась, лишь несколько комочков свинца угодили в днище сендера. Потом машина тяжело грохнулась на колеса, фары осветили беглецов, те присели, заслоняясь руками, – один долговязый, другой поменьше. Сендер летел точно на них, слепя фарами. Йоля, не выпуская рукоять «беретты» и хватаясь за что попало свободной рукой, вскарабкалась на сиденье. Она успела увидеть, как тот, что поменьше, оттолкнул долговязого и сам метнулся в противоположную сторону, поднимая двуствольный обрез. Мажуга бросил машину вправо – к рослому. Фигура человека словно прыгнула навстречу, он вскинул пистолет, капот ударил его в бок, смял и опрокинул. Мажуга крутанул руль, но не успел – низкорослый оружейник выстрелил из второго ствола. Йоля заорала, когда дробь заколотила вокруг нее, но от стрелка девушку отделяла кряжистая фигура Мажуги. Он зарычал, разворачивая подпрыгивающий на ухабах и обломках бетона сендер. Низкорослый попал в луч света, швырнул в Мажугу разряженный обрез и метнулся в сторону. Мажуга ударил по тормозам и вымахнул из все еще скачущей по камням машины. В правой его руке блеснуло длинное дуло кольта.

Йоля попыталась встать, но свалилась от рывка, когда сендер подпрыгнул в последний раз, перед тем как замереть. Лучи фар были направлены в сторону от беглеца, его силуэт в лунном свете казался облитым серебром. Он вытаскивал из-за пояса пистолет. Мажуга приземлился перед ним, под каблуками хрустнул гравий. Оба выстрелили одновременно. Пистолетная пуля ударила Мажугу в грудь, он пошатнулся. Сам успел разглядеть, как топорщатся на груди противника вшитые в куртку панцирные пластины, и метил по ногам – пуля раздробила низкорослому колено, он завалился на бок, продолжая вдавливать спусковой крючок, но пули ушли вверх. Мажуга двинулся к упавшему, стреляя на ходу.

Долговязый оружейник, сбитый сендером, перевернулся на бок и застонал. Мажуга встал над низкорослым и всадил последнюю пулю ему в голову.

Долговязый сел, вскинул пистолет… уронил. Его качало, левой рукой он уперся в землю и никак не мог взять прицел – правая дрожала. Пистолетное дуло плясало, Йоля глядела расширившимися глазами в черный кружок ствола.

– Йоля, у меня патроны закончились. Что ты будешь делать? – спросил Мажуга.

Она двумя руками направила «беретту» в сидящего беглеца, и ствол в ее руках ходил ходуном, так же как и у контуженного долговязого. Йоля завизжала и выстрелила. Пуля ударила человека в грудь, он завалился… завозился на земле, разгребая пыль, подтянул под себя руки, уперся… Мажуга наблюдал и не пытался помочь. Йоля выстрелила снова. Долговязый дернулся. Потом еще выстрел, еще… Йоля заплакала, моргнула, смахивая слезы, и выстрелила еще раз. Ее противник дернулся и опять попытался подняться.

– На нем куртка с панцирными пластинами, – спокойным голосом объяснил Мажуга. – На мне такая же, меня он не подстрелит, а вот ежели поднимет ствол – ты перед ним. Так что делать станешь?

Чужак повернулся на бок, завозился энергичней. Он больше не пытался встать, зато вскинул пистолет. Рукоять он теперь держал двумя руками, и ствол почти не дрожал.

– Стреляй в голову, – посоветовал Игнаш.

Йоля всхлипнула, прицелилась, зажмурилась и выстрелила. Ее пуля выбила оружие из руки долговязого. Тот взвыл, сжимая вывихнутую кисть. Поднялся на четвереньки и пополз в темноту, вихляя тощим задом. Мажуга пошел следом. Обогнул сендер, зашагал шире, настигая оружейника. Тот заполз за обломок бетонной стены, косо торчащий из грунта. Мажуга за ним. Грохнул выстрел кольта. Йоля хныкала и смахивала слезы тыльной стороной ладони – то одной рукой, то другой попеременно; рукоять «беретты» она сжимала по-прежнему. Показался Мажуга, он обыскал мертвеца и возвращался, подкидывая в ладони увесистый кошель. Йоля, опустив пистолет на дверцу сендера, следила, как коренастая фигура проступает из темноты.

Игнаш подошел, швырнул звякнувший мешок на сиденье и стал заряжать кольт.

– Дядька, что ж ты мне врешь? – перехваченным голосом спросила Йоля. – Был у тебя патрон. Зачем обманул?

– Иногда и обманывать надо, если для пользы дела. – Мажуга сунул оружие в кобуру. – И ты снаряди магазин. На вот тебе патронов-то.

– А зачем? – Йоля опустила «беретту» на колени и обеими руками провела по лицу, утирая мокрые дорожки на щеках. Подарок ее больше не радовал.

– Нужно, заноза, очень нужно было это сделать. Обязательно нужно, чтоб ты сама. Лучше так вот, пока я рядом, а то мало ли что… В жизни всякое случается, иногда нужно в башку стрелять, а ты не можешь.

– Дурак ты старый, – без выражения, усталым бесцветным голосом произнесла девчонка.

Ей хотелось сказать гадость, разозлить Мажугу, оскорбить, задеть, чтобы хоть что-то почувствовал чурбан бездушный. Но она ошиблась – Игнаш не обиделся.

– Потому и старый, что не дурак. Дураки молодыми помирают. Хочу, чтобы ты дожила хоть до моих годов, для этого не только метить нужно из пистолета, но и стрелять куда наметила. Ну ладно, может, после когда поймешь. Этот случай не последний был… – Мажуга вытащил кисет, стал сворачивать самокрутку. Полез в карман, вытянул зажигалку и задумчиво сказал, будто к самому себе обращаясь: – Может, оно и хорошо, что оружие над тобой пока власти не имеет, а мне вот… если кому башку пулей разнести – не вопрос. Ствол сам руку ведет, спусковой крючок сам под палец ложится, будто не я кольтом управляю, а он мной. – Чиркнул колесиком, прикурил и выпустил струйку дыма, серебристую в лунном сиянии. – Зато я живой остался… после всего.

– А иначе нельзя? – жалобно спросила Йоля. – Чтобы не так, но и живой остаться?

– Надо бы иначе, да не получается в этом мире. Злой он, и злому в нем легче. Трудно не озлиться, очень трудно… А может, сумеешь не озлиться, а, заноза?.. Да нет, не выйдет. Есть в этом мире власть над нами…

Помолчали. Потом Мажуга напомнил:

– Магазин снаряди.

Йоля вздохнула, выщелкнула магазин и стала, пыхтя от усилий, заталкивать в него патроны.

– Завтра пистолет будешь разбирать, чистить, – снова заговорил Игнаш. – Все же ты ему хозяйка. Разнимешь на части, заглянешь ему в самую душу – станешь лучше оружие понимать. Только помни: ты ему в душу глядишь, а оно, оружие то есть, в твою тоже смотрит. Не дай оружию завладеть душой. Оставайся светлой. Но оружия не бойся.

– Я оружия не боюсь, я с Харькова.

Мажуга не ответил, пыхтел самокруткой, роняя рыжие искорки, смотрел в сторону – как поднимается зарево над горящей фермой. Девчонка поглядела на его профиль, подсвеченный красноватым огоньком самокрутки. Он показался ей и впрямь ржавым, в точном соответствии с прозвищем, старым показался и изношенным, будто самоход, на котором многие тысячи верст отмотали по бездорожью и грязи. Или как ствол, из которого разные владельцы положили сотню человек. Как оружие, пережившее многих хозяев. Может, об этом он и толковал, когда говорил о власти над человеком и о том, что мир злой?

Игнаш докурил, швырнул окурок под ноги и наступил на него. Потом поглядел на Йолю. Та как раз закончила с «береттой», вогнала магазин на место и сунула оружие в кобуру.

– Ты их узнала?

– Когой-то?

– Этих двоих, которых мы здесь уложили. Не вспомнила? Ну и напрасно, нужно внимательней глядеть, кто в тебя стреляет. Хозяева они были этому месту. Верней, хозяин и его охранник доверенный. Помнишь того молодого, что тебя хотел? Я ему еще срамное место отбил в коридоре.

– Так тот со стекляшками был…

– Ну а как бежать, он стекляшки снял. А второго не вспомнила?

– Это который чай пил? И с обреза во всех входящих метил?

– Он самый. Они, видишь, толпу наперед пустили, под пулеметы, а сами тишком – и в степь, покуда каратели их работников очередями клали. Если бы я эту лощинку заранее не присмотрел, так и утекли бы. Хорошо ли они придумали?

– Злобно.

– Вот ты этому длинному в башку не стрельнула. А он злобный. И пистолет у него был, в тебя метил. Не, ты молчи, не отвечай, заноза, я ж знаю: у тебя всегда есть что сказать, но по большей части дурости какие-то. Молчи уж, а сама думай, почему старый дурак Мажуга все тебе так раскладывает и почему не рискует последний патрон из кольта выпустить, хотя ты рядом, а у тебя полный магазин.

– Думаю я! Не бормочи, все ужо обсказал, хватит.

– Вот и думай.

До рассвета просидели в сендере – так решил Мажуга, сказал: каратели сейчас распалились в бою, лучше подальше от них держаться. По округе колесили мотоциклетки, шарили фарами между холмами, одна выехала и к их стоянке. Мажуга фар не выключал, так что их сендер издалека было видать. Из-под похожего на ведерко кожуха высунулся стрелок, спросил, не видели ли кого из беглецов. Мажуга указал на застреленного старика и прибавил, что за стеной второй валяется. Больше никто не появлялся.