Ирина Якимова - Серебром и солнцем

• Название: Серебром и солнцем
• Автор: Ирина Якимова
• Жанр: Фэнтези

Во второй книге две героини, "поменявшиеся местами" - Мира, вампирша, принявшая сторону охотников, и Лира, охотница, пожелавшая бессмертия вампиров, должны найти себя в новом для них окружении. Обеим суждено встретить свою любовь, прежде чем разгорится новая битва за Избранного и его Дар.

---

   - Попробуй. Это самый простой способ поверить, Мира.

   - Не хочу вам верить!

   - Я уже слышал это... знаешь, от кого?

   - Вы... вы говорили с Винсентом об этом?! Боже... - Мира без сил опустилась на пол, закрыла лицо руками.

   - Винсент спросил это в первый же день своей вечности, - Латэ досадливо поморщился. - Впрочем, не стоит вовсе упоминать его имя. Винсент погиб пятнадцать лет назад. Тот, о ком мы говорим, только твоя кукла.

   - Вы чудовище! - выпалив это, Мира немного успокоилась. Она поднялась, устроилась на диване напротив старика.

   - Хорошо, - она мяла пальцами виски в попытке собрать мысли, но всё, за что пыталась цепляться памятью, пылью улетало в Пустоту. - Хорошо, пусть кукла! Но разве кукла обладает самостоятельностью? Обычно ненужные хозяевам марионетки хранятся в специальных земляных ямах. А Винсент... он действовал, существовал и без меня. Он рисовал картины в Карде, Карл писал мне, что он навещал их в Термине... Не я приказывала ему делать это!

   - У Лелии также была некоторая степень свободы. Тебе знакома эта сказка?

   - Да! ...Но при чём здесь она?!

   Латэ, не вставая с кресла, достал из шкафа книгу, и Мира почувствовала быстрый болезненный укол старого воспоминания: эту самую книгу читал Винсент в первый день после обращения, когда в этот самый кабинет зашла Мира...

   - "Эрвин был вампиром, Лелия, его возлюбленная, смертной", - скороговоркой начал Латэ. - Впрочем, это нам неважно. Вот! -

   - В тёмной зале горели свечи, она лежала на каменном ложе, усыпанном яркими цветами. Лицо её было закрыто вуалью - она сильно разбила его при падении, но Эрвин откинул вуаль, не испугавшись, не отвратившись, поцеловал её истерзанные разбитые губы, а потом закричал, отрицая её смерть, споря со Смертью: "Она жива! Она будет моей!" Должно быть, он плохо видел от слёз: ведь Лелия была мертва, безнадёжно мертва...

   - Прекратите! Пожалуйста! - но старик был безжалостен:

   - Теперь они могли быть вместе всегда: и ночи, и дни. Эрвин забрал Лелию к себе, поселил в лучшей комнате своего дома. У неё появился собственный новенький гроб из светлого дерева. Ночами Лелия была послушна и весела, лицо её светилось в лунном свете, и радостная улыбка не сходила с него, она вновь не смотрела вокруг - только на него. "Ты забыла Солнце?" - спрашивал Эрвин, всё ещё ревновавший её к вечному источнику света. "Да, - отвечала Лелия. - Я люблю тебя". Днём же, когда Эрвин крепко спал, она, бессонная, вертелась в своём гробу. Она не знала Солнце, но помнила, что мертва, давно мертва... Она выла в тоске и сдирала в кровь пальцы, царапая изнутри свой новенький красивый гроб.

   Долго так продолжалось: годы, десятилетия, века... Но, говорят, однажды крышка гроба Лелии истончилась настолько, что начала пропускать лучи Солнца. Заметив ожоги на её чудесной бледной коже, Эрвин уложил её спать в свой гроб, а сам лёг в её постель. Тогда он заметил ужасные зарубки. "Отпусти меня", - прочитал он в неровных, тёмных от пропитавшей их крови полосках... Тогда он постиг ужас своего деяния: его Лелия мертва, давно мертва! Перед ним лишь кукла, сплетённая из нитей его воспоминаний, призрак, который он сотворил своим проклятием! Нет, меньше, чем призрак: тень настоящей Лелии! Нет... меньше, чем тень: сон-обманщик...

   Следующей ночью он призвал свою рабыню и спросил:

   - Здесь ли ты? С кем я говорю?

   - Её нет здесь. Одно твоё проклятие, - ответствовал призрак Лелии.

   Но Эрвин подошёл к ней, обнял, покрыл поцелуями её лицо и руки... Она была холодна и безжизненна, как все carere morte, но радостно отвечала на его ласки, как все, кто любит и любим. И он увидел на её лице отражение собственной улыбки...

   - Я всё ещё люблю память о тебе, - тогда сказал Эрвин. - Но я помню! - крикнул он, указывая на её гроб, - вспоминаю во сне, когда заботы отступают, как ты любила Солнце! Иди. Я отпускаю тебя.

   Тогда Лелия улыбнулась. Другой, не его улыбкой. То была знакомая всем carere morte усмешка Бездны:

   - Только прикажите, куда идти, Господин...

   - Выйди и встреть гостя, высочайшего из всех, кто когда-либо посетит этот дом: Солнце, - еле выговорил Эрвин. -

   - Латэ тоже еле выговорил это и остановился, строго посмотрел на Миру поверх очков. Вампирша сидела съёжившись, уронив руки на колени, опустив голову. Сдавленным голосом старик закончил:

   - Лелия послушалась. Она выполнила его приказ с похвальной точностью, и её пыль кружилась в воздухе, поблёскивала искорками, встречаясь с лучами Солнца, до самого вечера...

   Мира разомкнула губы.

   - Вы считаете, я сделала себе куклу, как Эрвин, в память о Винсенте? Наделила её всеми чувствами и мыслями, которые успела узнать в... оригинале? Чушь! - последние слова сказки отдавались эхом в голове, и чтоб не слышать их, она почти кричала.

   - Не совсем так... - Латэ долго подбирал, как закончить фразу, но не смог, только устало вздохнул.

   - Кстати о картинах. У меня нет никакого таланта к рисованию! - Мира поглядела с торжеством. - А последняя картина Винсента, с рассветом? Такое мог нарисовать только Избранный!

   - Избранный? - с грустью спросил Латэ и повторил ещё, чуть тише, с неподдельной горечью: - Избранный! - старик поднялся, подошёл к бюро и долго искал что-то в его ящиках. Мира ждала, нервно сцепляя и расцепляя пальцы.

   - Только Избранный? - повторил Латэ. Он повернулся к ней, держа в руках большой кусок стекла. На нём тушью был набросан город и рассветное солнце. - Узнаёшь?

   - Это... Это рисовал Алан, очень давно. Откуда это у вас?

   - Марк принёс из рейда. Похоже на последнюю картину Винсента, не правда ли?

   - Винсент и Алан. Они, вообще, похожи, - не подумав, заметила Мира. - Стойте! Вы хотите сказать, Винсент... - она задохнулась. - Он - это кукла Алана? Я сделала себе куклу в память об Алане?!

   - Это тяжело принять. Мой совет: ещё раз перечитай историю Эрвина и Лелии. Перечитай... и сделай, как Эрвин.

   Вампира жутко улыбнулась - улыбкой мертвеца:

   - И на рассвете... стать пылью... в лучах солнца?

   - Нет. Я бы этого не хотел. Никто в Ордене этого бы не хотел. Ты сейчас в шаге от исцеления. Найди Избранную и избавься от своего проклятия... и от проклятой связи с куклой.

   Мира поднялась. За время разговора она словно постарела и уменьшилась - маленькая старушка, руки висели плетьми. Она силилась найти какой-то довод против истины Латэ. Но в голове была чернота. Пустота.

   Безнадёжность.

   - Я сделал всё, чтобы приблизить конец мира. - Латэ нервно улыбнулся тонкими губами. - А ты... ты моя стрела. Ты летишь в выбранную мной цель... Ты непременно поразишь её! Только не ослабей, только не сомневайся. Лети! Ты приведёшь в Орден Избранную и начнётся совсем другая сказка. Новая сказка! Вы сами напишете её.

   Мира отпрянула. Старая чёрная злость, сбросив оковы, подняла голову:

   "Старый паук! Старый интриган! О чём он? Избранная? - какое пустое слово теперь! Прочь все, ей больше нет дела до Ордена!" -

   - Да будьте вы прокляты! - таким же звенящим шёпотом, ничуть не боясь: всё страшное уже случилось. - Чем вы лучше Дэви?! Единственный шанс, когда Дар мог стать нашим, был упущен! Вы всё медлили, медлили... потому что не верили в Избранного! И вы закрыли перед древней надеждой двери, усомнившись! Вы сами прогнали это чудо с порога, а теперь тщитесь заманить обратно?! - Ха-ха! Как вы лжёте... Если кто и проклял несчастный Дар, так это вы и подобные вам! Да я... живее вас! Кого вы видите, когда смотрите в зеркало? - Чудовище!

   Его глаза смеялись, но губы были плотно, скорбно сжаты.

   - Винсент давно мёртв, Дар не спасёт его - и это вы виновны в его смерти! - завизжала Мира. - Не увиливайте! Вы всё понимаете... И я служила вам! Пятнадцать лет! Ненавижу! - она осеклась. - Я ничего больше не сделаю для вас! Вам нужен, но мне больше не нужен Дар!

   Латэ отвернулся от её злых глаз, печально, но непобеждённо усмехаясь.

   - Тогда уходите, Вако, - ровно сказал он.

   Мира затихла от этого нового тона, поняв, что сейчас ей доведётся увидеть старого главу Ордена в ярости... Но старик помолчал минуту, глядя прямо перед собой, часто моргая. И только коротко сказал, пожевав губами:

   - Удачи тебе, Крылатая.

   Ночь замерла, в затихшем, чего-то ждущем мире лишь она, тень, продолжала свой полёт - в Пустоту. Она бежала. Прочь от страшного знания, прочь от безжалостной памяти, прочь от безысходной боли - прочь...

   "Ненужная тревога, напрасная тревога! - она ещё пыталась убедить себя. - Успокойся, наконец! Латэ стар, он выжил из ума, бредит... А Даниель просто хочет лишить тебя надежды, чтобы ты подчинялась ему! Успокойся. Между тобой и Винсентом связь не крепче той, что соединяет любого обращённого с создателем".

   Но вампирша тут же вспомнила момент у зеркала Регины Вако, когда она отслеживала все нити своего проклятия. Нить, ведущая к Винсенту, ещё тогда показалась ей странной. Слишком прямая, слишком чёткая, слишком крепкая!