Бидия Дандарон - Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо

• Название: Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо
• Автор: Бидия Дандарон
• Издательство: Евразия
• Жанр: Буддизм
• Год: 2006
• ISBN: 5–8071–0204–5

Бидия Дандарович Дандарон (1914–1974) — известный буддийский философ, ученый — тибетолог и религиозный деятель, наследник древней буддийской традиции, восходящей к Будде Шакьямуни. Ему принадлежат исследования базовых положений философии буддизма, переводы сочинений авторитетных тибетских ученых — буддистов XVIII в. и практических текстов буддийской тантры. В настоящее издание включены статьи по основополагающим проблемам теории и практики буддизма, перевод сочинения тибетского ученого Сумпы Кенпо «История Кукунора» и последнее неоконченное сочинение Б. Д. Дандарона «Черная Тетрадь», содержащее размышление автора о судьбах народов и о нравственных проблемах современности сквозь призму философии махаяны. Книгу завершает собрание материалов к биографии Б. Д. Дандарона. Издание представляет интерес для религиоведов, историков, философов и для всех, интересующихся буддизмом.

---

Можно придерживаться самых необычных мировоззрений, но мало кому удается жить так, как думается. Дандарон всегда к этому стремился и так жил. Более того, он дерзнул создать подобный коллектив людей, увлеченных буддийскими идеями и стремящихся к их повседневной реализации вплоть до полной реализации в течение одной жизни, то есть к созданию тантрийской сангхи. Такие сообщества существовали в Индии в далекие от нас времена, в середине первого тысячелетия нашей эры. Но даже в Индии, где всегда существовала веротерпимость и многообразие религиозных и философских учений, такие сообщества были тайными, ибо не вписывались в систему каст и варн.

Лубсан Сандан Цыденов, с которого принято отсчитывать новейший этап традиции, специально не порывал с монастырской формой монашества. Он был не согласен с бесконечными нарушениями Винаи, отсутствием постоянной йогической практики, низким уровнем образованности, корыстолюбием и леностью современного ему монашества и, покинув дацан, уединился с учениками в тайге. В небольшой группе его учеников, последовавших за Учителем в уединенную обитель на Соорхэ, новыми были строгость отношений Учитель-ученик, постоянство практики, изучение садхан исключительно ануттарайогатантры, расширение круга садхан по сравнению с практиковавшимися в школе гелуг. Обычно принято говорить, что Лубсан Сандан в кругу своих последователей восстановил образ жизни, присущий эпохе индийских махасиддхов. Но взаимоотношения между его учениками и им самим, между ним и мирянами не выходили за рамки привычных для Бурятии и Монголии правил и установок, что принято называть ламаизмом.

В сангхе Дандарона, в мирской сангхе, сложился иной стиль жизни: никто не порывал со светской жизнью, не уходил из семьи, никто не удалялся в абсолютное уединение. Но среди живущих в Бурятии сложилось естественное стремление к пространственному уединению для созерцания, что воплотилось в строительстве небольших деревянных домиков, так называемых "тепляков", которые ставились в ограде усадьбы рядом с домом, где обитала семья. Такой образ жизни не является чем‑то совершенно новым, достаточно вспомнить жизнь известного тибетского переводчика и йогина Марпа — ламы, который вел жизнь домохозяина.

Дандарон не порывал отношений с ламами, многие были его друзьями и поддерживали его проповедь Дхармы среди европейцев. Более того, он был одним из инициаторов и создателей известного письма Сталину 1945 года, в результате чего буддийская церковь поднялась из руин: открылись два дацана — Иволгинский и Агинский; образовалась буддийская структура, именуемая ЦДУБ — Центральное духовное управление буддистов. Спустя много лет, рассказывая ученикам об этой своей инициативе, Дандарон говорил: "Я возродил дацанскую [монастырскую] форму буддизма на два поколения". Этой фразой Бидия Дандарович подчеркивал вслед за Лубсаном Санданом скептическое отношение к ламаизму как к не лучшей форме интенсивной йогической реализации. Для подобной цели, считал он, дацан, монашество вовсе не нужны. Но всегда с уважением относился к истории монашества и монастырей и подчеркивал, что только в монастырской среде можно сохранить высокую буддийскую ученость, систему образования и весь многогранный спектр духовной культуры. Но, подчеркну еще раз, для целей личной созерцательной йогической практики монастырская форма буддизма в наше время не является необходимостью.

Чтобы заниматься созерцанием, реализацией состояния Будды, нужна основательная теоретическая база; именно с этой целью Дандарон написал десять статей, посвященных базовым положениям учения: от пратитьясамутпады и теории отсутствия индивидуального Я до махамудры. Считаю, что он предвосхитил появление на Западе и затем в России так называемых дхарма — центров, но с той существенной разницей, что посвящал учеников во всю глубину учения и практики вплоть до махамудры и дзогрима, в отличие от ограничительного стиля проповеди современных лам.

В сангхе Дандарона в отношении к светским профессиям не было никаких ограничений. Поведение в сангхе, отношение к Учителю и учению регламентировались известным текстом Сакья — пандиты Кюнги Гьялцэна (1182–1251/2) "Четырнадцать Корней и Восемь Ветвей обетов ваджраяны и преступление против них согласно Новой Тантре" в том варианте, который изложил Чанкья Ролпэ — Дорже. Самым тяжелым испытанием для ученика была утрата взаимопонимания с Учителем, потеря контакта с ним, в драматических случаях перераставшая во временное изгнание из сангхи и, соответственно, недопущение до совместного ритуала гурупуджи (тиб.: сокшод). Но мы всегда знали, что если Учитель дал тебе посвящение, то это навсегда, Учитель тебя никогда не оставит, даже если в какой‑то период он отстранил тебя от общения. Все мы имели высшие тантрийские посвящения, а это означало, что мы встречались с Учителем в прошлых рождениях. В дальнейшем родился термин "пакет", то есть представление о группе йогинов, которые, договорившись, перерождаются вместе с учителем в нужном времени и месте.

В силу обстоятельств, а в нашем случае это — недружественная среда: КПСС, КГБ и прочие "прелести" советской сансары, на сангхе был сделан акцент. Сплоченность, дружественность, совместность действий помогали жить интенсивно, в практике и радости. В дальнейшем, в девяностые годы, такой стиль внутрисангховой жизни был продолжен в новом окружении учеников Дандарона в Бурятии и на Западе. Опыт показал, что только строгое, вдумчивое почитание Трех Драгоценностей — Учителя — Будды, Дхармы и Сангхи — является абсолютным условием успешной реализации достижений махаяны. Модернизация допустима, но только не отказ от сути: реализация состояния Будды, нирваны, возможна на Пути махаяны, если ты почитаешь Учителя как Будду, понимаешь и практикуешь его наставления, оттачиваешь созерцание, теорию и искусство подавления клеш во взаимоотношениях с соратниками. Эти три положения можно подвергнуть рациональному анализу, но для тех, для кого буддизм — призвание, в этом нет необходимости, для них прибегание к Триратне — к Трем Драгоценностям, есть просто данность, это просто — так.

Подчеркну, что нирвана не есть угасание, не есть уничтожение или некая безличная тишина. Нирвана — это деятельность. Это радостная, творческая работа, как в индивидуальном плане, так и в коллективном, сангховом порыве. Есть стадии практики, например дзогрим (санскр. сампаннакрама), когда практика требует особой осторожности и уединения, соблюдения тайны. Но даже такие практики при благоприятных условиях совершались, например, во времена первых сиддхов Индии, открыто, где под открытостью понималось совершение ритуалов в кругу небольшой группы равно продвинутых созерцателей. Такое возможно при реализации отсутствия индивидуального Я, при умении пользоваться йогической защитой, при наличии силы сознания и спокойствия ума.

Великий Учитель способен воплотить в себе всю полноту Учения Будды. Считается, что таким качеством Полноты обладали Атиша и Цзонхава. Полноту проповеди Учителя трудно удержать ученикам. Каждый реализует лишь часть проповеданного, подтверждая этим факт бытия Ясного Света в пятерице цветов, придавая продолжению проповеди характерность, что и составляет конкретность традиции. Традиция как бы не является Полнотой. Но есть в каждой традиции необходимые качества, соблюдение и понимание которых способно помочь ухватить, понять и продолжить Полноту.

Вот что, повторяя уже сказанное, можно в общих чертах сказать о Традиции Дандарона.

Полнота, а не традиция, ибо представляет буддизм в целом, объединяя все направления и школы.

Линии преемственности восходят ко времени строительства ступы Бодхнатх в Катманду, к событиям жизни Шакьямуни, проходят герез окружение Падмасамбхавы, герез круг Марпа — ламы и Семи Великих Тибета и Монголии.

Принцип "Сумге" — Трое Великих как историгеская Трикая и Трикая каждой лигности.

Происходит из духовной традиции бурятского буддизма в варианте линии махамудры, проповеданной Лубсаном Санданом Цыденовым.

Основывается на фундаментальном буддийском образовании в соответствии с системой цанид.

Угаствует активно в жизни современного общества посредством проповеди нравственных принципов буддизма, философии Готамавады и ее развития в мадхьямаке и гиттаматре.

Передага и практика Высших тантр — ануттарайогатантр.

Непосредственный и постоянный контакт Угителя с каждым из угеников.

Созерцание сразу с момента посвящения, созерцание Ваджрасаттвы всегда и во что бы то ни стало.

Сразу: сокшод (ганапуджа), пранаяма, метод Симхамукхи, ритуал хома согласно пройденному пути, метод "Тринадцати Божеств Ваджрабхайравы", мандала созерцаемого Божества.