Бидия Дандарон - Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо

• Название: Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо
• Автор: Бидия Дандарон
• Издательство: Евразия
• Жанр: Буддизм
• Год: 2006
• ISBN: 5–8071–0204–5

Бидия Дандарович Дандарон (1914–1974) — известный буддийский философ, ученый — тибетолог и религиозный деятель, наследник древней буддийской традиции, восходящей к Будде Шакьямуни. Ему принадлежат исследования базовых положений философии буддизма, переводы сочинений авторитетных тибетских ученых — буддистов XVIII в. и практических текстов буддийской тантры. В настоящее издание включены статьи по основополагающим проблемам теории и практики буддизма, перевод сочинения тибетского ученого Сумпы Кенпо «История Кукунора» и последнее неоконченное сочинение Б. Д. Дандарона «Черная Тетрадь», содержащее размышление автора о судьбах народов и о нравственных проблемах современности сквозь призму философии махаяны. Книгу завершает собрание материалов к биографии Б. Д. Дандарона. Издание представляет интерес для религиоведов, историков, философов и для всех, интересующихся буддизмом.

---

Отец Бидии Дандаровича, был незаурядным человеком и силь­ным йогом, учеником Лубсана Сандана Цыденова, будущего Учите­ля также и Бидии Дандаровича. Находясь в составе бурятской деле­гации на коронации Николая II, Лубсан Сандан — единственный из присутствовавших не преклонил колен перед царем: «Духовный вла­дыка не должен кланяться светскому».

В это время Учитель Лубсан Сандан еще не носил титула «Дхармараджи» — Царя Учения в трех мирах: мире страстей, или нашем мире; мире форм, или мире богов и других бестелесных существ; и в мире без форм, или мире высоких духов. Он получил его позже.

На рубеже XX века настоятель одного из монастырей Гумбума Джаягсэн-гэгэн посетил Бурятию. С ним вместе был известный Акпа-гэгэн. Они обсуждали с Учителем Лубсаном Санданом и Агваном Силнамом при участии настоятеля Чесанского дацана и еще двоих лам проблему будущего буддизма в Бурятии.

Вскоре после отъезда Джаягсэн-гэгэна и Акпа-ламы Учитель Лубсан Сандан и Агван Силнам вышли из состава лам Кижингинского дацана и со своими учениками поселились на поляне Соорхэ (Ламын-Сорхой) в двадцати километрах от Кижинги. Именно в это вре­мя, в период углубленного погружения в созерцание Ваджрабхайравы, Лубсан Сандан был назван Дхармараджей. Его выход из дацана был первым шагом той реформы в буддизме, которую Учитель Луб­сан Сандан начал и его ученик Бидиядара Дандарон затем продол­жил.

Пожалуй, это была самая значительная реформа в буддизме со времен Цзонхавы. В современном мире, полагал Учитель Лубсан Сандан, только дацанская форма существования буддизма не сможет сохранить традицию Учения. Это его мнение подтвердилось позже разгромом дацанов в СССР, а затем в Монголии и Китае. Нужна и иная форма, предполагающая жизнь в миру, как это делали еще тысячу лет тому назад великие буддийские йоги Индии (Тилопа,

Наропа и другие), жизнь, посвященная духовному совершенствова­нию. Сам Учитель Лубсан Сандан посвятил созерцанию в затворе 23 года. Эта жизнь должна была быть дополнена традициями неко­торых практик, не имевшихся в Бурятии, и с этой целью его ученик Агван Силнам был послан в Китай для получения некоторых посвя­щений; ученик передал своему Учителю эти посвящения, и Учитель и ученик стали друг для друга Учителями, а также и учениками. Так создавалась в Бурятии первая мирская буддийская Сангха (Общи­на). Затем в 1920 г. Учитель Лубсан Сандан передал своему ученику Бидиядаре свою правомочность Дхармараджи и назвал его своим духовным наследником. Еще одно, что считал необходимым для но­вой формы буддизма Учитель Лубсан Сандан, было сохранение тра­диции дацанской учености. Его ученик, а впоследствии наш Учи­тель Б. Д. Дандарон был выдающимся буддийским мыслителем и крупным ученым. Кроме работ по Дхарме (буддийскому учению) и буддологических работ, после ухода Учителя остались его труды по истории западной философии — трактат «О взаимоотношении мате­рии и духа», трактат «Эстетика» об истории западных эстетических теорий и о развитии эстетической мысли на Западе.

Учился, работал, женился. Затем с семьей уехал в Ленинград, где поступил в Институт авиаприборостроения (Л И АП). Его сын от это­го брака Леонид Бидияевич сейчас работает в Бурятском научном центре АН СССР, дочь же после ареста Бидии Дандаровича в 1937 го­ду и затем ареста его жены Шулуновой Елизаветы Андреевны была помещена в один из детдомов, и следы ее затерялись. Жена в скором времени была выпущена, смогла найти только сына и умерла от тифа по пути на родину. Сына воспитали родственники в Улан-Удэ.

Под следствием Бидия Дандарович находился полтора года, си­дел в политической тюрьме, что на улице Воинова. Через полтора года особым совещанием он был приговорен к расстрелу, но, как рас­сказывал он сам, после имитации расстрела во дворе «Крестов» рас­стрел ему заменили 25-ю годами, как «панмонголисту и японскому шпиону».

После нападения на нашу Родину фашистской Германии Бидия Дандарович, находившийся уже в одном из сибирских лагерей, на­писал заявление с просьбой отправить его на фронт. На фронт не от­правили, но, возможно, именно благодаря этому заявлению его в 1943 г. выпустили из лагеря по болезни.

В тюрьме, а затем в лагере Бидия Дандарович читал много книг. Как упоминают многие бывшие заключенные, в то время тюремные и лагерные библиотеки были лучшими в Союзе, ведь они составля­лись из книг репрессированных интеллигентов. Кроме того, тогда в лагерях уже сидели репрессированные бурятские и монгольские ламы. «Когда мне что-либо было нужно, — вспоминал Бидия Данда­рович, — всегда появлялся лама, который это знал».

В годы лагерных скитаний он встречался и общался со многими интересными людьми — философами, историками, учеными самых различных специальностей. В одном из лагерей образовался кружок, участники которого читали для друзей лекции каждый по своей спе­циальности. В результате такого общения были написаны первые научные работы Б. Д. Дандарона — «О взаимоотношении материи и духа» и «Эстетика».

Все эти годы Бидия Дандарович усердно практиковал буддий­ское тантрийское созерцание. Тантра — это одно из направлений буддизма, предполагающее непосредственную встречу с реально­стью буддовости, достоверное знание пути Будд и становление на него. После работы на лесоповале на сон оставалось не более восьми часов. Но именно это время Бидия Дандарович употреблял на прак­тику созерцания. «Здесь нельзя пропускать ни одного дня, — гово­рил он, — иначе ничего не получится. Когда все укладывались спать, я усаживался и практиковал. Поначалу надзиратели требовали, что­бы я ложился, но я им говорил, что у меня болит сердце и что я могу спать только сидя. Со временем они к этому привыкли. Вообще в ла­гере духовное продвижение шло очень быстро. Вот только при таких интенсивных занятиях питания не хватало — хотя бы чашки бульона в день или немного жира».

Живя после лагеря в Кижинге, Бидия Дандарович женился на кижингинке Зундыме. От этого брака у него родились несколько детей. Один из них — Гунга-Нинбо Бидияевич, доктор физико-математических наук, основатель Улан-Удэнского университета.

По некоторым сведениям, которые мне трудно проверить по не­зависящим от меня причинам, незадолго до 1947 г., когда он был арестован опять, Бидия Дандарович письменно обратился к Сталину с просьбой разрешить открыть буддийский дацан в Бурятии. Разре­шение пришло, когда Дандарон был уже арестован.

После ареста в 1947 г. Бидия Дандарович провел восемь лет в не­воле: вначале под следствием, а затем в лагерях. В 1956 г. Бидия Дан­дарович был освобожден из тюрьмы и полностью реабилитирован, с него была снята судимость и аннулированы все нелепые обвинения, выдвигавшиеся против него. По приглашению он сперва работал в Институте востоковедения АН СССР, но через полтора года пере­шел в Бурятский комплексный НИИ АН СССР в Улан-Удэ (ныне БИОН — Бурятский институт общественных наук).

Работа в БКНИИ-БИОНе — это особый и необычайно плодо­творный период в жизни Бидии Дандаровича. Здесь им был тща­тельно исследован фонд тибетских и монгольских рукописей и кси­лографов, хранящихся в рукописном отделе, издано несколько «Описаний рукописей и ксилографов», несколько описаний собра­ний сочинений (сумбумов) разных тибетских и монгольских авто­ров, написано множество статей, ряд монографий, выполнено боль­шое количество переводов с тибетского и монгольского языков на русский. Только изданных работ Б. Д. Дандарона насчитывается бо­лее 30, а сколько еще ждут опубликования!

Здесь же в 1959 г. он встретился с приехавшим в Улан-Удэ Ю. Н. Рерихом. Ими совместно был продуман план буддологических ис­следований, намечены издания и переводы, которые предстояло вы­полнить в первую очередь.

О необычайной работоспособности Бидии Дандаровича можно судить хотя бы по такому факту. Одной из последних работ, выпол­ненных им в стенах БИОНа, является фундаментальное описание монгольского Ганжура («Перевод сказанного Буддой») в 108 томах большого формата. Само описание выполнено на 950 листах, т. е. со­ставляет 38 печатных листов. Такой объем работы старший научный сотрудник обычно выполняет за три года. Здесь же работа была вы­полнена за 108 рабочих дней. Ежедневно я утром приносил ему из хранилища один том Ганжура и вечером относил обратно в хранили­ще, уже полностью описанный. Эта работа (как, впрочем, и многие другие) лежит без движения в отделе памятников письменности Востока в БИОНе.

В это же время, в 1970 году, Бидия Дандарович написал одну из самых интересных своих книг — «Мысли буддиста». Она разошлась в самиздате под псевдонимом Читтаваджра (детское имя Учителя), так как к тому времени тучи над буддизмом и буддистами в Бурятии уже вновь сгустились. И на процессе 1972 года («Дело Дандарона») была предпринята попытка представить эту книгу в качестве одного из главных доказательств «вины» Б. Д. Дандарона. Однако авторст­во книги следствию доказать не удалось.