Леонард Фолья - Плащаница из Овьедо

• Название: Плащаница из Овьедо
• Автор: Леонард Фолья
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга". Белгород, Книжный клуб "Клуб семейного досуга". Харьков
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9910-1264-5, 978-966-14-0914-8, 978-970-580-111-2

Тайная секта долгие годы одержима идеей второго пришествия. И вот новая Мария найдена, а платок, которым, по преданию, было накрыто лицо Иисуса после его смерти на кресте, похищен! Святая реликвия послужит источником генетического материала… Чем же закончится дьявольский эксперимент?

---

— Тетя Рут, вы в порядке? Вам что-нибудь нужно?

— О, я в порядке. По крайней мере, насколько это возможно при сложившихся обстоятельствах.

Ханна мысленно попрощалась с надеждой поспать. Хотелось ей этого или нет, но все же придется выслушать очередные жалобы тети. Тяжело вздохнув, она повернулась и спустилась вниз:

— Тетя Рут, что случилось?

Рут сидела прямо, уставившись в одну точку. Губы ее сложились в прямую линию.

— Это я должна вас спросить, девушка. — Она смерила племянницу ледяным взглядом, затем покосилась на стоящий перед диваном кофейный столик.

На его полированной поверхности лежала брошюра «Упражнения для будущих мам», которую два месяца назад прислала Летиция Грин. Ханна вмиг все поняла. А она так старалась быть осторожной все это время! Звонки из «Партнерства ради Жизни» делались в закусочную, а письма направлялись в почтовый ящик № 127. Все, что хоть как-то касалось суррогатного материнства, а этого было очень мало, она прятала глубоко в шкафу.

— Я жду ответа, девушка.

— Это было в почте, я собиралась выбросить, — промямлила Ханна после долгого молчания.

— Правда? — усмехнулась Рут. — А как насчет этого?

Тут она достала пластиковую баночку с капсулами и поставила рядом с брошюрой.

— Ты это тоже собиралась выбросить? Тест для беременных! Что здесь происходит?

— Что вы делаете, тетя Рут! Зачем вы роетесь в моих вещах? — возмутилась Ханна, чувствуя себя совершенно беспомощной, Словно ребенок, пойманный на лжи.

— Что хочу, то и делаю. Это мой дом. А вот что ты делаешь? Это, моя дорогая, вопрос! — Женщина замахала брошюрой перед ее носом — Устаю на работе! Чушь! Из-за этого ты все время устаешь, да? Да, я спрашиваю? Давай признавайся!

— Вы не имеете права лезть в мои вещи, — только и сказала Ханна в свою защиту.

— Боже, а я-то думаю: «Бедняжка, торчит сутками в этой закусочной. Ни тебе парня, ни тебе веселья». А ты мне в глаза врешь?

— Это не то, что вы думаете.

— Да? А что тогда? Рассказывай!

После всех этих лет, проведенных с Риттерами, Ханна по-прежнему не выносила, когда на нее кричали. Это пробуждало в ней детские страхи, вызванные мыслью о том, что все в одно мгновение выйдет из-под контроля и уютный и безопасный дом за минуту превратится в груду развалин. Она начала плакать.

— О да, теперь мы будем плакать! Черта с два тебе это поможет!

Ханна попятилась в коридор. Она ненавидела себя за то, что оказалась перед тетей в таком виде. Любое проявление слабости только усиливало ее нападки.

— Такая же, как и мать! — орала Рут. — Маленькая мисс Совершенство. Всегда слушается родителей. Подлизывается к учителям. Каждое воскресенье спешит в церковь. Вся такая паинька, вся такая правильная. Но я-то все знала. Я знала о парнях. Я знала, какая она на самом деле. Ты такая же, как эта… мразь. Подлая маленькая сучка!

— Не смейте так говорить о маме. Вы не имеете права! Это неправда, и вы это знаете.

— Твоя мать была лгуньей, думающей только о себе.

— А вы… вы… вы просто злая карга! — Слова сами срывались с ее губ. — Злая язва. Бог наказал вас за то, что вы сделали аборт, поэтому у вас никогда не было детей. Вы обозлились на весь мир, хотя сами во всем виноваты. Вы всегда ей завидовали, отвратительная…

Из-за пелены слез, закрывающей глаза, Ханна не заметила, как Рут махнула рукой. В тот же миг ее щеку обожгла боль. От удара девушка упала на ступеньки лестницы и затаилась. Казалось, что в Рут что-то щелкнуло.

Ханна поднялась и метнулась к двери. Ее ноги утопали в пропитанной дождевой водой траве газона, и влага стала просачиваться в туфли. Она распахнула дверь своего «шевроле».

Когда Ханна включила зажигание и готова была тронуться с места, Рут прокричала ей с крыльца, чтобы вся округа слышала:

— И не надейся, что я позволю оставить у себя твоего выродка!

Глава 13

— Значит, никакого парня никогда не было?

— Боюсь, что да.

— Да уж, нечего сказать, хороша моя дедукция, — произнесла Тери и громко вздохнула. — Признаться, я была бы куда меньше поражена, если бы ты заявила, что собираешься сменить пол. Кто еще об этом знает?

— В Ривер-Фол — больше никто. Ты первая, кому я об этом рассказала.

— И ты сама на это решилась?

— Да.

— Вот и думай, что знаешь человека. А ты не так проста, как мне всегда казалось. Впрочем, это касается всех, не только тебя. Наверное, все оттого, что мы привыкли судить о книге по обложке. Только не надо думать, что мой Ник подрабатывает стриптизером.

Ханна шутки не приняла.

Обе они сидели у Тери в кухне и пили чай маленькими глоточками. В комнате, да и во всем доме, не было и следа внезапно нахлынувшего на хозяев творческого порыва. Откуда ему было взяться, когда, кроме Тери, здесь еще проживали двое гиперактивных детей и муж-здоровяк, который почти всю неделю проводит на шоссе за рулем шестнадцатиколесной фуры, а потом, вернувшись домой и рухнув в кровать, отсыпается двое суток подряд. Но все здесь было веселым и успокаивающе нормальным: ожидающая, когда ее сложат, куча постиранного белья и намазюканные руками рисунки, приклеенные скотчем к холодильнику.

— Как ты думаешь, что мне делать?

— Да уж, задача не из легких. В такой ситуации тебе остается лишь одно. Помирись со своими тетей и дядей. Расскажи им все, что рассказала мне. Нельзя допустить, чтобы они думали, что тебя обрюхатил какой-то заезжий водила в дешевом мотельном номере.

— Думаешь, я поступила неправильно?

— Что ты, дорогуша, конечно нет. Просто ты пока так молода и ранима… Нуда ладно, к черту все это! Что сделано, то сделано. Ты хочешь родить этого ребенка, верно?

— Да, хочу.

— Ну, тогда так. Ты его воспитывать не собираешься. Просто отдашь другим. Следовательно, все это временно. А значит, нужно думать о том, что происходит сейчас. Что тебе делать с тетей и дядей? Хочешь услышать совет от всего сердца? Дай им еще шанс. Могу поспорить, они сменят гнев на милость, если ты им все объяснишь так, как объяснила мне. Если нуждаешься в моральной поддержке, могу поехать с тобой.

Ханна отодвинула от себя чашку.

— Спасибо. Но тетя Рут посчитала бы это непростительным вторжением в личную жизнь. Это семейное дело.

— А вот и нет. Это твоя жизнь. Твое тело. Ты уже взрослая. Ну, почти. И не все из нас живут так, как это было в средние века. Вот сейчас только приду в себя и скажу, что ты поступаешь храбро. Необычно, но храбро.

— Не думаю, что Рут с этим согласится.

Тери убрала чашки и быстро пробежалась мочалкой по столу.

— Давай разберу тебе диван, дорогая. Ванная в полном твоем распоряжении. О, если захочешь принять ванну, кинь их надувную субмарину на пол.

На следующее утро Ханна помогала Тери с домашними хлопотами, что открыло ей глаза на некоторые вещи. Она осознала, что жизнь большинства людей сводилась к регулярному приему пищи и постоянной стирке. Приключения быв. но: только в кино.

Она мозговала над советом Тери всю вечернюю смет и, когда Бобби погасил вывеску «Голубого рассвета», приняла решение.

Герб смотрел вечернее шоу с Джейн Лео, когда Ханна переступила порог гостиной.

— А где тетя Рут? — спросила она.

Он показал в сторону кухни. Ханна заметила красный огонек сигареты и поняла, что тетя Рут сидит за кухонным столом и курит в темноте. Тут Герб встал, чтобы выключить телевизор, и в голове у Ханны мелькнула давно забытая картина. В день похорон ее родителей все было так же: Герб — в одной комнате, Рут — в другой, телевизор орет, никто и не пытается кого-то утешать, да и вряд ли это получилось бы в том шуме. Когда экран погас, дом захватила гнетущая тишина, и это как будто подчеркивало их отдаленность друг от друга.

Вот и сейчас так.

— Ты не ночевала дома.

— Я была у Тери.

— Тебе не кажется, что стоило предупредить тетю? Она о тебе волновалась.

— Я уже взрослая и могу делать что хочу.

— Разумеется. — Он беспокойно заерзал в своем кресле-шезлонге. — Это правда, что говорит твоя тетя?

— Это не то, что вы думаете, дядя Герб.

— Значит, ты не беременна?

— Нет, беременна, но… — Ханна замолчала.

— Но? Насколько мне известно, здесь никаких «но» быть не может. Ты либо беременна, либо нет. Ты знаешь, кто отец?

Ханна посмотрела дяде прямо в глаза. Его лоб покрывала паутина глубоких морщин, и белый свет стоящей возле кресла лампы, казалось, вдавливал их еще глубже.

— Да, я знаю, кто отец. И знаю, кто мать.

— Смеешься надо мной?

— Нет. Я — суррогатная мать.

— Чего?

— Я вынашиваю этого ребенка для другой семьи. Сами они не могут иметь детей.

— Господи Иисусе! — Герб откинулся в кресле и закрыл глаза, как будто почувствовал минутный приступ головокружения.

— Я пошла в агентство. Они предложили мне помочь семейной паре, у которой долгие годы не получается завести ребенка. Мне сделали искусственное оплодотворение. Все происходило во врачебном кабинете.