Хаим Гинотт - Родитель – ребенок: мир отношений

• Название: Родитель – ребенок: мир отношений
• Автор: Хаим Гинотт
• Жанр: Прочее домоводство

Вот уже более сорока лет эта книга помогает родителям улучшать отношения со своими детьми. За эти годы ее совокупный тираж составил свыше пяти миллионов экземпляров. Сегодня она по праву считается классическим бестселлером, в свое время совершившим революцию в сфере воспитания и внутрисемейных коммуникаций. Именно идеи Хаима Гинотта вдохновили Адель Фабер и Элен Мазлиш на создание бестселлера «Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили».

В своей книге доктор Гинотт предлагает родителям созвучные внутреннему миру ребенка, но при этом действенные методы воспитания, которые учат взрослых эффективно общаться с детьми. Каждая рекомендация сопровождается увлекательными примерами из профессиональной практики автора, живыми и забавными диалогами между детьми и родителями.

Вы узнаете, как воспитывать без угроз, подкупов, сарказма и наказаний; как критиковать, не уничижая; как хвалить, не оценивая; как гневаться, не раня; как строить общение с ребенком так, чтобы он учился доверять своему мироощущению и отвечать за свои поступки; как стать ребенку лучшим другом.

Перевод: Алла Глебова

---

Мы можем научиться снисходительно относиться к явлению раздвоенности чувств – и в себе, и в своих детях. Во избежание бессмысленных конфликтов дети должны знать о том, что эмоциональная амбивалентность – нормальное явление. Мы вольны помочь ребенку существенно облегчить испытываемое им чувство вины и избавить от беспокойства простым признанием существования противоречивых чувств и озвучиванием проблем:

...

«Похоже, у тебя двоякое отношение к учительнице: ты то ее любишь, то она тебе совсем не нравится».

«Видимо, ты испытываешь два чувства по отношению к своему старшему брату: ты восхищаешься им, и ты же его ругаешь». «В тебе сочетаются два противоположных желания: тебе хочется отправиться в лагерь, но также и оставаться дома».

Спокойная, лишенная критики констатация амбивалентности помогает детям. Поскольку убеждает их в том, что даже такой «коктейль» чувств не является чем-то запредельным, не достойным понимания. По словам одного ребенка: «Если к твоим смешанным чувствам можно отнестись с пониманием, они не такие уж и смешанные». С другой стороны, абсолютно неконструктивны заявления, подобные этому: «Ну и ералаш у тебя в голове! Минуту назад ты превозносил своего друга, а теперь поносишь его. Приведи в мозги в порядок, если, конечно, они у тебя есть».

Тонкое понимание человеческой природы подразумевает понимание того, что там, где есть любовь, возможна и толика ненависти; в восхищении возможна толика зависти; а преданность не исключает проявлений враждебности; успех может сопровождаться тревогой. И мудрость заключается в признании того, что все испытываемые человеком чувства допустимы: и положительные, и отрицательные, и амбивалентные.

Принять такую концепцию внутренне отнюдь не просто. Представления, привитые в детстве, и образование, которое мы, повзрослев, получаем, настраивает нас в пользу иного мнения. Нам объясняли, что отрицательные чувства – «плохие», их недопустимо испытывать, их следует стыдиться. Новый подход исходит из того, что судить можно лишь за поступки, а воображаемые действия не могут быть ни «хорошими», ни «плохими». Лишь поведение можно осуждать или поощрять, но не чувства – судить за чувства нельзя, да и невозможно. Оценка чувств и цензура фантазий чреваты двойным насилием – и над личной свободой, и над психическим здоровьем.

Эмоции – часть нашего генетического наследия. Рыбе свойственно плавать, птицам – летать, а людям – испытывать эмоции. Мы то счастливы, то несчастливы; а иногда мы уверены в том, что имеем право переживать гнев и страх, печаль и радость, вожделение и вину, похоть и презрение, восхищение и отвращение. Лишенные возможности выбора возникающих в нас эмоций, мы обладаем свободой выбора, как и когда их проявлять, при условии, что нам известно, каковы они. И в этом вся суть проблемы.

Многие люди не умеют распознавать свои истинные чувства. Неудивительно. Когда они испытывали настоящую ненависть, а им говорили, что это всего лишь антипатия. Они испытывали страх, а их заверяли в том, что бояться им нечего. Они чувствовали боль, а их поучали, что нужно быть храбрым и улыбаться. Многих из нас научили изображать счастье, не чувствуя себя счастливыми.

Что же предлагается вместо всех этих неискренних заверений? Правда. Эмоциональное образование поможет ребенку прояснить, что он чувствует. Для ребенка важнее знать, какие чувства он переживает, чем понимать, почему он их испытывает. Когда ребенок осознает, что он чувствует, он вряд ли будет страдать от ощущения того, что у него внутри «все перемешано и перепутано».

...

Мы – зеркало детских эмоций: отражая их, мы помогаем детям разобраться в том, что же они чувствуют.

Дети выясняют, на кого они похожи, наблюдая свое отражение в зеркале. Они выясняют свою эмоциональную сущность, воспринимая отражение своих чувств (то есть реакцию на свое поведение) другими людьми. Функция зеркала заключается в отражении образа таким, какой он есть, без приукрашиваний и искажений. Нам совсем не хочется, чтобы зеркало нам говорило: «Ты выглядишь ужасно. Твои глаза налиты кровью, а лицо распухло. Какой ужас. Ты бы сделал с собой что-нибудь». После нескольких сеансов общения со своим отражением в таком зеркале мы станем его избегать, как чумы. От зеркала мы ждем отражения, а не проповеди. Нам может не нравиться отраженный облик, однако мы предпочитаем сами принимать решение о том, к каким косметическим процедурам нам следует прибегнуть.

Также и функция эмоционального зеркала заключается в отражении эмоций такими, каковы они есть, без всяких искажений:

...

«Ты выглядишь очень сердитым».

«Судя по тону твоего голоса, ты этого человека просто ненавидишь».

«Похоже, вся ситуация вызывает у тебя отвращение».

Для ребенка, захваченного чувствами, подобные заявления – главная помощь. Они ясно отражают то, что он или она испытывает. Ясность изображения, как в обычном, так и в эмоциональном зеркале, создает предпосылки для самостоятельного приведения себя в порядок, то есть предпосылки позитивных изменений.

У нас, взрослых, накоплен опыт переживания обид, ярости, страха, неловкости, печали. И для переживания сильных чувств нет лучшего облегчения, чем внимающий и понимающий слушатель. Это верно и для детей. Тактичное общение заменяет критику, нотации и наставления целительным бальзамом человеческого понимания.

Когда наш ребенок находится в состоянии стресса, испытывает страх, смущение или печален, мы нередко бросаемся к нему на помощь, руководствуясь первым побуждением – критиковать и наставлять. При этом наше послание ему, пусть и невольное, вполне конкретно: «Ты слишком посредственен, чтобы знать, что следует делать». Остроту его исходной боли мы дополняем новым оскорблением.

Можно поступать иначе. Посвящая время тому, чтобы понять ребенка и сострадать ему, мы отправляем ему качественно иное послание: «Ты мне важен. Я хочу понять твои чувства». А в основании этого живительного послания лежит заверение: «Умиротворись! И ты сам найдешь лучшее для себя решение».

2. Сила слов: лучшие способы подвигнуть и направить

Неужели похвала вовсе не благо для ребенка?

В психотерапии считается недопустимым говорить ребенку: «Ты очень хороший мальчик», «Ты просто замечательный». Следует избегать суждений и поощряющих оценок. Почему? Потому что такая «помощь» провоцирует беспокойство, потворствует зависимостям, возбуждает стремление защищаться. И не способствует возникновению желания положиться на себя, самостоятельно ориентироваться и самому себя контролировать – то есть не способствуют всем тем качествам, появление которых требует независимости от чужого мнения, внутренней мотивированности и способности давать собственную оценку себе и происходящему.

...

Детям нужна свобода от давления оценочных похвал. Иначе существует опасность того, что другие сделаются для них необходимым источником одобрения.

Приступы непослушания случаются в детьми в самый неподходящий момент.

Утро понедельника после выходных, на которые выпал День благодарения. Семья возвращается в машине домой, из Питсбурга в Нью-Йорк. На заднем сиденье – шестилетний Айвен. Он спокоен, он тих, он ангел, он глубоко погружен в свои мысли. Его мать решила, что ребенок заслужил похвалу. На въезде в тоннель Линкольна мать повернулась к Айвену и сказала: «Какой же ты чудесный мальчик. Ты ведешь себя просто замечательно. Я тобой горжусь».

Буквально через минуту Айвен извлек из подлокотника пепельницу и вывалил ее на своих родителей. Пепел и окурки взметнулись в воздух и зависли на манер атомного гриба. Семья задыхалась, находясь в тоннеле в автомобильном потоке. Мать Айвена была готова его убить. Ее особенно огорчало то, что за секунду до проступка она искренне, от всей души похвалила мальчика. «Разве похвала больше не благо для детей?» – вопрошала она себя.

А несколько недель спустя Айвен по собственному почину раскрыл причины своей выходки. Оказывается, всю дорогу домой он ломал голову над тем, как ему избавиться от младшего братика, мирно почивавшего межу папой и мамой. Вдруг его осенило: если бы машину рассекло вдоль пополам, он и его родители уцелели бы, а младенец – нет. Именно в этот момент мама похвалила Айвена за то, что он очень хороший. Ее слова отозвались в нем ощущением вины, и ему отчаянно захотелось продемонстрировать, что он похвалы не заслуживает. Мальчик огляделся вокруг и увидел пепельницу. Дальнейшее известно.

Добрые дела не превращают тебя в хорошего человека

Большинство людей уверены в том, что похвала делает детей уверенными в себе, отчего они чувствуют себя более защищенными. На самом деле похвала может стать причиной напряженности и спровоцировать непослушание. Почему? Многими детьми время от времени обуревают деструктивные желания по отношению к членам своей семьи. Когда родители говорят ребенку: «Ты такой хороший мальчик», он может оказаться не способным принять это поощрение всерьез, потому что его собственное представление о себе абсолютно другое. В его собственных глазах он не может быть «хорошим», если он только что пожелал, чтобы его мама исчезла или чтобы его брат провел как минимум следующую неделю в больнице.