Барбара Картленд - Встречи и разлуки

• Название: Встречи и разлуки
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-001363-9

Юная манекенщица Линда с самых ранних лет сама пробивала себе дорогу в жизни. Искренняя и честная, она принимает жизнь такой, какая она есть, но внутренняя чистота помогает ей избежать соблазнов и легких, но неправедных путей. Она жаждет любви, но находит ее там, где меньше всего ожидает, — в доме миллионера Синди, равнодушного ко всему, кроме денег.

---

Сэр Сидни сидел, постукивая пальцами по ручке кресла, слегка выпятив нижнюю губу — как у него было в обычае, что я уже заметила, когда он о чем-то серьезно задумывался.

Внезапно он поднялся и позвонил. Когда на звонок поспешно явился дворецкий, сэр Сидни сказал:

— Где же завтрак? Почему до сих пор не готов?

— Сейчас будет подано, сэр, — извиняющимся тоном произнес дворецкий.

И почти в ту же минуту появились двое лакеев с небольшим столиком, который они накрыли возле камина.

Повар, наверно, у него просто волшебник. Завтрак был изумительно вкусный, и мне сразу стало намного лучше. Сэр Сидни хотел, чтобы я выпила еще вина, но после коктейля и бренди я предпочла отказаться.

Когда подали кофе, он закурил сигару и сделал знак прислуге удалиться. Мы остались одни, и он спросил:

— Ну и какие у вас планы?

Я пожала плечами, но уже не с таким безрадостным видом — после еды я всегда чувствую себя бодрее.

Я абсолютно убеждена, что, если бы люди имели обыкновение хорошенько поесть и выпить, прежде чем заняться своими проблемами, все трудности казались бы им куда менее страшными. Но это, наверно, глупая мысль, потому что большинству порой просто не на что так ублажать себя.

То, что сказал мне затем сэр Сидни, меня крайне удивило.

— У меня есть предложение. Эта идея возникла у меня не под влиянием момента. Правда, я пока не собирался говорить вам о ней, но обстоятельства меняются… Я хочу предложить вам альтернативу — не можете же вы блуждать под дождем.

Он встал и стоял спиной к камину, глядя на меня. Я удобно устроилась, поджав ноги, в углу огромной софы.

— Какое же это предложение? — нарушила я наступившее молчание.

Сэр Сидни мгновение колебался, как будто в каком-то смущении, что было ему совсем не свойственно.

— Почему бы вам не поселиться у меня? — сказал он, затягиваясь сигарой.

— О! — выдохнула я в полном изумлении. — Такое мне и в голову не приходило!

— Не сомневаюсь, — кратко ответил он.

И снова последовало молчание. Мне стало не по себе.

— Вы, конечно, понимаете, что пойдут разговоры, — продолжал он. — Но, думаю, вас это не остановит. Вы же не позволили смутить себя всем этим сплетням после гибели вашего друга.

— Вы… вы хотите сказать, что мы… могли бы… жить вместе… без… — пролепетала я, и голос у меня оборвался.

— Вы сможете делать все, что вам угодно, все будет так, как вы хотите, — сказал он, — я приму любые ваши условия.

«Условия…» Это звучало как деловой контракт, и у меня почему-то болезненно сжалось сердце. Но, собравшись с духом, я сказала:

— Я бы хотела остаться у вас… очень бы хотела, но… если бы вы могли подождать, пока…

Я замолчала, боясь, что он рассердится, но потом у меня невольно вырвалось:

— Это… это было бы ужасно… если… если мы… не любим друг друга.

Сэр Сидни взглянул на меня и спокойно сказал:

— Мы подождем, пока вы полюбите.

Вот как! Значит, он твердо уверен, что я рано или поздно должна полюбить его. О себе он даже не упомянул!

Я помолчала немного, прежде чем ответить.

— А если… если я не полюблю вас?

— Мы расстанемся в самых лучших отношениях.

— И вы говорите это… всерьез?

— Я никогда не бросаю слов на ветер.

— Вы хотите, чтобы я… жила здесь?

— Если бы я этого не хотел, то я бы не стал вам ничего предлагать, — возразил он холодно.

Подойдя к письменному столу у окна, он открыл правый ящик сверху маленьким ключиком, который носил на часовой цепочке, и достал небольшой футляр.

— Я купил это вам вчера, — сказал он, бросая его мне на колени.

«Страньше и страньше», — подумала я, вспомнив «Алису в стране чудес».

Я открыла футляр и обнаружила в нем прекрасные часы — браслет в оправе из бриллиантов. Никогда еще не видела ничего более прелестного. Крошечный циферблат в окружении огромных бриллиантов!

— Какая прелесть! — воскликнула я, надевая браслет на руку. — Вы, правда, купили это для меня? Просто не могу поверить. Я думала, вы никому не делаете подарков.

Я встала и, неуверенно приблизившись к нему, потянулась поцеловать его.

— Спасибо, — сказала я, чувствуя себя робкой ученицей рядом с суровым учителем.

Без каблуков я была такой коротышкой, что едва доставала затылком до его плеча, так что ему пришлось нагнуться.

Я хотела поцеловать его в щеку, но вместо этого он поцеловал меня в губы.

Какое-то странное ощущение охватило меня. Я никак не ожидала, что его поцелуй может быть мне настолько приятен.

В запахе дорогого мыла, одеколона и сигары было что-то невероятно притягательное.

Мой неожиданный поступок несколько удивил меня саму, но это был настолько естественный жест, меня так тронуло это неожиданное проявление внимания ко мне, что я не подумала, что он может неправильно истолковать мое поведение.

Но тут я внезапно поняла, что под внешней резкостью и категоричностью он скрывает робость. Он робеет так же, как и я! И осознание этого принесло мне облегчение. Я уже не чувствовала себя глупенькой наивной простушкой.

Вся эта ситуация — я, он, его странное предложение — предстала передо мной своей комической стороной, и я засмеялась.

— Посмейтесь и вы тоже, — сказала я. — Ведь это, право, забавно. Этот пышный дом, вы, кого все так боятся, я без туфель и чулок, без единого пенса в кармане, и этот очаровательный браслет… и вообще все!..

Он даже не улыбнулся, но, взяв меня за руку, крепко сжал ее на какую-то долю секунды.

— Мне нравится ваше мужество, Линда… — раздумчиво произнес он. И хотел еще что-то добавить, но в это мгновение пробили часы на камине.

— Я должен идти, — сказал он в своей прежней отрывистой манере. — Так, значит, по рукам? — И снова меня словно резануло что-то. Это прозвучало так, как будто мы заключали сделку.

Но у меня не было времени рассуждать и раздумывать, и, прежде чем я успела что-нибудь ответить, он снова поцеловал меня — на этот раз в щеку, неловким поспешным поцелуем — и вышел.

Я натягивала просохшие чулки, когда появился дворецкий.

— По распоряжению сэра Сидни для вас через пять минут подадут автомобиль, миледи, — сказал он. — И не угодно ли вам будет заглянуть в банк Баркли до трех часов? Сэр Сидни отдал распоряжения по телефону.

«Это на него похоже, такая распорядительность», — подумала я.

Когда я приехала в банк и выразила желание видеть управляющего, я была поражена.

Он сказал мне, что сэр Сидни распорядился перевести на мой счет крупную сумму, но пока я могу располагать только пятьюстами фунтами.

— Пятьсот фунтов! — ахнула я, но управляющий воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Казалось, он был разочарован, когда я взяла лишь столько денег, чтобы заплатить за квартиру, и еще для себя несколько фунтов.

Жребий брошен, думала я по дороге к своему дому.

Я рассчиталась с хозяйкой и предупредила, что завтра уезжаю. Я не могла решиться переехать в Крессвэй-хауз сегодня же. Я должна была провести еще одну ночь в комнате, где мы были так счастливы с Гарри.

Наша любовь представлялась мне теперь волшебной сказкой, красивой сказкой с трагическим концом, прекрасным сном, за которым последовало жестокое пробуждение. Она была внезапной и пылкой, наша любовь, но кто знает, что ожидало нас в будущем.

Я, вероятно, никогда так больше не полюблю, второго Гарри не будет в моей жизни, но вся эта история с Сидни кажется мне каким-то невероятным приключением.

Я его совсем не знаю, и он ничуть не похож на тех, кого я когда-либо знала. Когда я с ним, у меня нет такого ощущения, что я изменяю памяти Гарри. Ведь я не влюблена в него, но мне очень сложно разобраться в своих чувствах.

Мне почему-то кажется, что могу дать Сидни что-то, чего ему не купить ни за какие деньги.

Я постараюсь сделать его счастливее. Не может быть ничего ужаснее, чем жить одному в этом огромном, хоть и пышном, но безобразном доме. Я уверена, что по меньшей мере могу сделать его дом менее мрачным, более жизнерадостным и привлекательным.

Когда я ужинала с ним сегодня, я не удержалась и попросила его разрешения изменить обстановку в некоторых комнатах.

— На это еще будет время, — сказал он, но, чуть помолчав, добавил: — Вы можете оживить кое-что, если хотите. Думаю, вы не успокоитесь, пока не настоите на своем, так что уж лучше мне сразу уступить и предоставить вам свободу действий.

У него какой-то своеобразный способ проявлять ко мне расположение, как будто он делает это с неохотой, скрепя сердце.

У меня такое чувство, что если бы мы с ним поссорились, то не из-за какого-то конкретного моего поступка, а потому, что я способна взять над ним верх. Он так привык всем заправлять, что внутренне негодует на самого себя за то, что уступает мне.

Я вижу, что мне придется нелегко, и в каком-то смысле я этим довольна. Чем хуже, тем лучше. По крайней мере у меня будет сознание, что я не даром ем хлеб.