Лев Квин - В те дни

• Название: В те дни
• Автор: Лев Квин
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1956

---

Действительно, вокруг нас собралось уже немало зевак. Издалека медленно приближается высоченная фигура в сером мундире — полицейский.

— Тебе в какую сторону? — спрашивает меня спаситель.

— На завод «Электротехника»… Отец там работает, — поясняю я.

— Вот так совпадение! И мне тоже в те края. Выходит, я себе попутчика вытащил из-под колёс. Ну, пошли.

Может быть, вы моего отца знаете? — спрашиваю я. — Его зовут Криш Озолс… А меня Имант.

— Нет, друг, не знаю. Я ведь чужой в тех местах. Просто иду навестить знакомого.

Несколько минут идём молча. Украдкой осматриваю своего спутника, ему лет двадцать пять. Худощавое лицо, приглаженные светлые волосы. В руке аккуратно завёрнутый пакетик. По виду служащий или безработный интеллигент. Таких сейчас много. В каждой газете под рубрикой «Ищут работу» сотни объявлений.

— Ну как, Имант, нравлюсь я тебе? — снова вполне серьёзно спрашивает он.

— Я… я…

Мне становится неловко. Как же он заметил, что я смотрю на него?

— Ладно, ладно, парень, — улыбается мой спутник. — Ты не смущайся. Это у меня привычка такая: говорить серьёзно весёлые вещи. Но зато серьёзные разговоры у меня без смеха никак не клеятся. Такой уж характер.

Мы проходим мимо большого парфюмерного магазина. Из дверей выходят две расфранчённые дамы. До нас доносятся обрывки разговора:

— Почему же ты не взяла «Коти»?

— Ах, милочка, у них такой удушливый запах, а у меня сэрдцэ… А эти, «Мон ами» — они стоят свои сорок латов. Чудэсный эромэт…

Спутник чуть заметно подмигивает мне.

— Слышал?.. «Чудэсный эромэт»… Твой отец, наверное и за две недели столько не заработает.

— Да где уж там!

Чувство обиды и возмущения снова охватывает меня. С жаром говорю своему новому знакомому:

— Меня сегодня из-за шестидесяти латов директор из гимназии выгнал. Говорит, через три дня не принесёшь, — прощайся с учёбой. А эта госпожа плеснёт духи на своё бальное платье и думать о них забудет.

У меня вырывается тяжёлый вздох.

— Погоди, погоди, — заинтересовывается он. — Что-то я тебя не пойму. Как это — из гимназии выгнал?

Рассказываю ему о случившемся. Сначала коротко, а потом всё подробнее. Спутник слушает внимательно, не перебивая.

— Значит, старик-сторож сказал: «Отольются кошке мышкины слёзки»? — переспрашивает он, когда я заканчиваю свой невесёлый рассказ.

— Да.

— Как это понять?

— По-моему ясно! Что придёт время, когда нашим господам дадут по шее. Как было в России.

Мой спутник сдвигает брови.

— Тихо! Чего орёшь на всю улицу?.. Вот арестуют тебя, тогда запоёшь!.. Мышонок…

Опять мы идём молча. Центр города остался позади. Вот мост, а за ним сквер. Отсюда недалеко и до завода.

— Сегодня в сторожке дежурит этот старый ворчун Матиссенс, — высказываю я вслух свои мысли. — Опять придётся воевать с ним, чтобы пропустил к отцу.

— Постой, постой… А разве в сторожке не Петров?

— Неделя-то его. Но вчера, отец рассказывал, у Петрова был приступ аппендицита и его прямо с работы повезли в больницу.

— Гм… Это хуже…

Мой спутник останавливается.

— Давай-ка присядем на минутку, — предлагает он. — Ноги устали, я много ходил сегодня.

У самого выхода из скверика под большой липой мы находим почти сухую скамейку и присаживаемся. И только сейчас мне приходит в голову, что мой спутник, должно быть, очень хорошо знаком с заводом, где работает отец. Он знает даже Петрова, сторожа-инвалида, потерявшего ногу во время мировой войны. Не работал ли он когда-либо на заводе?

Хочу спросить его об этом, однако он опережает меня:

— Скажи, Имант, не знаешь ли ты мастера Приеде, Карла Приеде? Он тоже работает на «Электротехнике». Высокий седой старик.

— Приеде? Знаю, конечно. Он друг отца, часто бывает у нас.

— Правда? Тем лучше!.. Хочу тебя попросить оказать мне небольшую услугу. Сделаешь — и я готов тебя хоть ещё десять раз вытащить, даже из-под паровоза.

— Вовсе не обязательно, — смеюсь я. — Пока ещё я и так ваш должник.

— Так вот, слушай. Я тебе дам этот пакетик, а ты, когда пойдёшь к отцу, передашь его по дороге мастеру Приеде. И ещё скажешь ему, что договорённость остаётся в силе. Вот, собственно, и всё.

С любопытством оглядываю свёрток. Что в нём такое? Спутник, видимо, замечает мой взгляд. Он разворачивает пакетик. — Да, тут всё на месте.

Он снова завёртывает бумагу. Но я уже видел: в пакетике листки. Среди мелкого текста выделяются слова, напечатанные жирной краской:

КАК БОРОТЬСЯ С ПАРАЗИТАМИ… ПАТЕНТОВАННАЯ ЖИДКОСТЬ «ШЕЛЛЬ-ТОКС»…

«Шелль-Токс»… Да ведь это средство от клопов. Оно рекламируется сейчас во всех газетах.

Хо-хо! Значит, мой спутник — всего-навсего агент какой-то фирмы и хочет с помощью Приеде распространить эти рекламные листки на заводе. Ведь известно, что рабочие живут тесно и скученно. В их жилищах на окраинах города много клопов.

У меня пропадает всякий интерес к спутнику. Подумаешь, клопомор… Тоже нашёл занятие! Впрочем, возможно у него не было другого выхода, безработица так велика…

— Ладно, — говорю я. — Будет сделано. Давайте сюда. А если Приеде спросит от кого, что мне сказать?

На какую-то долю секунды он задумывается.

— Скажешь, что племяш передал.

Племянник? Никогда не слышал, чтобы Приеде упоминал о своих родственниках. У него один единственный сын, да и тот попал в «Централку» (Централка — Центральная рижская тюрьма, в которой содержались во времена фашистского режима политические заключённые) за коммунистическую агитацию). С тех пор старик живёт совершенно один. А тут — на тебе: племяш!

— Иди, иди, парень, — поторапливает меня спутник. — И смотри, передай побыстрее.

Он протягивает мне руку.

— Будь здоров! И больше не лезь под машину…

Направляюсь к заводу. Однако иду без особой спешки. Ничего не случится, если «клопиные листки» попадут к Приеде на несколько минут позже.

К моему великому удивлению на этот раз дело обходится без стычки с Матиссенсом.

— Ты к отцу, Имант? — спрашивает он меня. И тут же, не ожидая ответа, говорит: — Тебе сегодня повезло. Отец сейчас как раз во дворе. Иначе ни за что бы тебя не пустил.

Не пустил? Ну, это ещё как оказать!

Однако спора я не затеваю. Стоит ли тратить лишние слова? Я пройду и в следующий раз, и ещё раз, и ещё сто раз, если захочу. Ха, он не пустит!

Действительно, отца нахожу во дворе тут же рядом со сторожкой. Он воспринимает мой сбивчивый рассказ довольно спокойно.

— Так и знал, что твой директор слова не сдержит. Экий он всё же… Но ты, сынок, не горюй. Я уж тут поговорил кое с кем из товарищей. Это — не господа, всегда в беде выручат. Словом, завтра деньги будут. Перестань, перестань! — отстраняется он от моих слишком уж горячих объятий. — А теперь иди домой, наколи матери дров. Она уже давно просит, а я никак не соберусь.

На радостях чуть было не забываю о поручении моего спасителя. К счастью, Приеде сам подходит к отцу с просьбой:

— Нет ли у тебя спичек, Криш?.. А, здравствуй, Имант. Ты что тут делаешь?

— Ох, совсем забыл! — восклицаю я, не ответив даже на приветствие старика. — Дядя Приеде, вот вам посылочка.

— От кого? — удивляется старик.

— Племянник послал…

— А…

Передаю ему пакетик. Приеде открывает его, недовольно морщит лоб и опускает листки в широченный карман своего рабочего пиджака.

— Больше ничего он не передал?

— Сказал, что договорённость остаётся в силе.

Старик понимающе кивает головой.

— Ясно…

— Что там такое, Карл? — заинтересовавшись, спрашивает отец.

— Да так, ничего. Племяш тут с просьбой одной приходил, — уклончиво отвечает он… — Так дай-ка мне спичку, Криш.

Отец передаёт Приеде коробок спичек. Старик закуривает и отходит.

— Знаешь что, ты пока домой не ходи, — говорит мне отец. — Скоро конец работы, пойдём вместе. Обожди в сторожке…

Сидеть в сторожке мне не хочется. Опять этот ворчун Матиссенс будет читать проповедь о том, что нынешняя молодёжь забыла бога и обречена на вечные муки. Лучше выйти на улицу и походить вблизи ворот.

Так и поступаю. Заложив руки за спину, начинаю медленным, размеренным шагом прогуливаться по тротуару. Пять шагов вперёд, пять шагов назад. Вперёд — назад, вперёд — назад… Точь-в-точь, как «Козёл» в классе во время контрольной работы.

Вышагивать взад и вперёд приходится довольно долго. Терпение моё подходит к концу. Что же там отец? Когда он выйдет?

Но вот раздаётся протяжный заводской гудок. Пять часов вечера. Рабочий день окончен.

Через несколько минут открываются заводские ворота, и выходят рабочие. Впереди — старик Приеде. Он останавливается посреди узкой улицы, прикуривает. Вокруг него собирается небольшая группа. Она быстро растёт, рабочие заполняют всю улицу. Почему они остановились?