Уильям Локк - Сердце женщины

• Название: Сердце женщины
• Автор: Уильям Локк
• Издательство: Вече
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7141-0149-9

Серию «Каприз» продолжают романы замечательного английского писателя Уильяма Локка (1863–1930), который заслуженно входил в начале XX века в пятерку занимательных и популярных романистов мира. Своей славы писатель добился в качестве непревзойденного мастера любовной прозы, всегда писавшего о Любви с большой буквы. Романы «Триумф Клементины» и «Сердце женщины» как никакие другие произведения демонстрируют его яркий самобытный талант и тонкое знание женской психологии.

---

— Я посвящу всю остальную жизнь свою тому, чтобы вознаградить тебя за это. Поедем, Ивонна!

— О, Эверард! Не требуйте от меня сейчас ответа — воскликнула она, прижатая к стене. — Все это так неожиданно, так страшно.

Он со вздохом отошел и сел на прежнее место. Он был несколько разочарован. Он не предвидел возможности отказа. Но взгляд на низкую, бедно обставленную комнату успокоил его. Грубая, но безукоризненно чистая скатерть, домашнее печенье, жестянка с остатками мясных консервов на столе, потертый коврик у ног его, — все это говорило если не о бедности, то, во всяком случае, об очень скудных средствах. Едва ли она станет колебаться. Но она колебалась.

— Подумай, если это тебе нужно, — выговорил он, закладывая ногу за ногу. Наступило краткое молчание. Наконец, она сказала с дрожью в голосе.

— Я знаю, я обещала вам. Но с тех пор многое изменилось. Я думала, что всегда буду свободной. Но, как видите, я не свободна.

— Что ты хочешь сказать этим?

— Я говорю о Стефане. Он спас меня от голодной смерти, отдал мне все, что у него было, и работает, как невольник, чтобы прокормить меня и доставить мне хоть какие-нибудь удобства. Вы не знаете, как благородно он поступил со мной — да, благородно, Эверард, я не могу назвать это иначе. Он имеет такие же права надо мной, как имел бы брат или отец, я не могу уйти от него без его согласия. Это было бы жестоко и неблагодарно. Неужели вы сами не понимаете, Эверард, что это было бы просто грешно?

Его лицо омрачилось. Гордость его возмущалась. Но он подавил ее и стерпел унижение:

— Это снимет с плеч его тяжелую ответственность. Я готов протянуть ему руку и помочь ему улучшить свое теперешнее положение.

— И забыть прошлое совсем?

— Душой рад буду забыть.

— Он и теперь жестоко страдает.

— Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы исцелить его рану. Сознаюсь, я осудил его слишком сурово.

Щеки Ивонны вспыхнули от радости; она взглядом поблагодарила его. Затем, подумав, выговорила как-то грустно:

— Может быть, если вы поможете ему подняться, он не будет тосковать по мне.

— Во всяком случае, я обеспечу его, — с достоинством сказал епископ. И затем, уже другим тоном, склоняясь к ней и жадно вглядываясь в нее, продолжал:

— Ивонна, так ты согласна снова быть моей и делить со мной жизнь — в новом мире, где все прекрасно?.. Я там состарился без тебя. С тобой я снова помолодею, и благословение Божие будет над нами. Ты должна быть со мной, Ивонна. Я не могу жить спокойно без твоей улыбки, без твоего радостного смеха. Дитя мое!..

Его голос обрывался от волнения. Он встал, протягивая ей руки. Ивонна также робко встала и сделала несколько шагов по направлению к нему, притягивая его молящим взглядом. Но когда его руки уже готовы были обнять ее, она отшатнулась.

— Вы должны просить у Стефана моей руки, — выговорила она серьезно и просто.

Руки Эверарда упали; он дрожал от нетерпения.

— Это невозможно. Как я могу это сделать? Это было бы нелепо.

— Но я же не могу иначе…

Ее миниатюрная фигурка, жалобная мольба в лице, грусть в черных бархатных глазах, — со всем этим было связано столько воспоминаний… Она была все такая же кроткая, невинная, как ребенок. Суровые морщинки около его губ разгладились в улыбку; он взял ее, пассивно поддающуюся, в свои объятия, поцеловал в щеку.

— Я сделаю все, что ты хочешь, дорогая. Все на свете, только чтобы вернуть тебя. Буду просить у него твоей руки. Это будет искуплением моей жестокости к нему. И тогда ты обвенчаешься со мной?

— Да, — слабо пролепетала Ивонна. — Я ведь обещала…

— Почему ты второй раз не написала мне сама? — спрашивал он, глядя ей в глаза и не выпуская ее рук.

— Я хотела написать, когда придет ответ. — Она потупила глаза. — Но ответ не пришел. А потом я была довольна, что могу помочь Стефану.

— Но ведь ты и без этого могла помочь ему.

Она быстро вскинула на него глаза.

— О нет! Как же вы не понимаете?

Епископ, видя, как щепетильно она относится к этому вопросу, утвердительно кивнул головой. Но все же вид Стефана вызывал в нем смешанные чувства. Ему было тягостно и досадно, что отверженный кузен стал преградой между ним и Ивонной. В уме шевелилось тревожное подозрение. Может быть, тут кроется и что-нибудь более серьезное?

— Но ведь ты вернешься ко мне не только потому, что несколько лет тому назад обещала вернуться, Ивонна?

— О нет, Эверард, — мягко ответила она. — Потому, что я нужна вам и потому, что это справедливо.

На прощанье он снова поцеловал ее.

— Я больше не приду к тебе сюда, Ивонна. Когда я получу от тебя окончательный ответ, я все устрою. Мы обвенчаемся в самом непродолжительном времени, без оглашений. Мне в этом не откажут. Ты довольна?

— Да. Благодарю вас.

В дверях он еще раз оглянулся на нее. Затем спустился с лестницы с намерением тотчас же переговорить с Джойсом. Но, хотя в лавке горел газ, Джойса нигде не было видно. И не у кого было спросить, где он. Епископ досадливо закусил губы. Ему совсем не хотелось затягивать это дело. Внезапно взгляд его упал на старый хромоногий стол у стены, на котором лежали бумаги и конверты. Быстро решившись, епископ взял все нужное, нашел чернила и перо и тут же, за столом Джойса, написал ему письмо, запечатал, надписал адрес и положил на видном месте. Затем не без труда отыскал дверь на улицу и вышел.

Джойс до того истомился ожиданием, что не выдержал и пошел бродить по тротуару, все время поглядывая на дверь. Когда Эверард вышел, он вернулся в лавку.

Письмо сразу привлекло его внимание. Он распечатал его и прочел:

«Дорогой Стефан! — Я хотел лично с вами переговорить. Но так как дело неотложное, а Вас нет, я пишу вам. Мне хотелось бы выразить Вам свою признательность за рыцарски великодушное отношение к Ивонне. Хотелось бы также протянуть Вам руку в знак искренней дружбы.

Я пришел к Вам как мужчина к мужчине, по одному из самых важных в жизни дел. Ивонна, глубоко признательная Вам и сознающая, как много она Вам обязана, поставила свое согласие на вторичный брак со мной в зависимость от Вашего согласия. Об этом согласии я и прошу Вас горячо.

На будущее время, поскольку моя дружба может быть Вам полезна, она — Ваша, с радостью и от души.

Ваш искренно

Э. Чайзли

Отель Боргон».

У Джойса подкосились ноги. Буквы расплылись перед глазами. Острая боль кольнула в сердце. Самое мучительное в этом письме было согласие Ивонны. Признание епископом благородства его поведения, почет, оказанный ему этим формальным предложением, предложение дружбы, — все это были для него пустые слова. Важно было только одно: Ивонна уходит от него — и по доброй воле. Хоть он и предвидел этот удар, и страшился его, все же он был оглушен; со стоном он кинулся на пол и закрыл лицо руками. Только теперь он понял, чем была для него Ивонна: его надеждой на спасение в этом мире и в будущем, его ангелом-хранителем, его вселенной. Без нее все было хаос, мрак и пустота.

Сверху донесся голос Ивонны, знавший его:

— Стефан.

Он поднял обезумевшее лицо и с трудом заставил себя ответить. Потом встал, по привычке погасил газ и тяжелыми шагами поднялся наверх.

— Выпейте чаю, — сказала Ивонна, возясь над котелком. — Я заварила вам свежего.

— Надо сначала вымыть руки, — угрюмо ответил он.

Вымывшись и почистив свое платье, он вернулся к Ивонне и присел к столу. Как всегда, она налила ему чаю, придвинула масло — у нее вошло в привычку ухаживать за ним, — сокрушалась об испорченных тартинках. Он ответил, что это ничего не значит, но когда попробовал есть, кусок застрял у него в горле. Ивонна даже и не притворялась, что ест, она играла ложечкой, не поднимая глаз. Джойс тревожно вглядывался в нее. Она как будто состарилась за этот час. Детское выражение сменилось грустной серьезностью женщины, много пережившей. Когда она подняла на него глаза, в них была нежность и мольба.

— Видели ли Эверарда?

— Нет. Я выходил. Но он оставил мне записку — в ней все сказано.

— Он просит вашего согласия?

— Да.

— И вы дадите его? — выговорила она чуть слышно.

— Было бы хуже, чем безумием с моей стороны, пытаться отказать в нем, — с горечью ответил он.

— Если хотите, я останусь с вами и будем жить, как жили.

— А вы — хотите этого?

— Я не иду в счет. Я должна делать, как мне скажут.

— Будете ли вы счастливы с Эверардом?

— Да, конечно, была же я раньше. — Однако щеки ее побледнели.

— Но если б я попросил вас, вы бы остались и продолжали бы делить со мной бедность и борьбу за жизнь?

— Как же я могла бы отказать вам? Ведь я обязана вам жизнью.

На один миг — трепетный миг — он заглянул в ее чистые, правдивые глаза и понял, что он властелин ее судьбы. Условие, поставленное ею Эверарду, не было только актом благодарности. Она серьезно отдавала свою судьбу в его руки. Несколько минут он молчал, напряженно и взволнованно размышляя, дрожа в борьбе с безумным искушением.