Барбара Брэдфорд - Помни

• Название: Помни
• Автор: Барбара Брэдфорд
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7027-0060-0

Репортажи Ники Уэллс из «горячих» точек планеты собирают у телеэкранов миллионы зрителей.

Но, достигнув пика славы, она переживает тяжелое потрясение: при загадочных обстоятельствах кончает жизнь самоубийством ее возлюбленный, английский аристократ Чарльз Деверо. Пытаясь найти забвение, Ники с головой уходит в работу и вновь обретает душевное равновесие, новую любовь…

И вдруг случайно она узнает: Чарльз Деверо жив…

---

Номер служил им временным корпунктом. Подойдя, Ники услышала голос оператора, едва доносившийся из-за прикрытой двери. Она тихонько постучала.

Мгновением позже дверь распахнулась.

— Привет, дорогая, — сказал Джимми, широко улыбнувшись, и добавил, возвращаясь к телефону, уже через плечо: — Одну минутку, вот только закончу разговор со Штатами.

Ники закрыла за собой дверь, прошла в комнату и остановилась в ожидании, положив руку на спинку стула.

В свои пятьдесят два года Джимми Трейнер был в прекрасной форме: седеющий брюнет среднего роста, стройный, подвижный, с искрящимися светло-голубыми глазами на веселом румяном лице. Как оператор он обладал бесчисленным количеством призов и обожал свою профессию; работа в съемочной группе с Ники была его истинной жизнью, несмотря на счастливый брак, прекрасную жену и двух ребятишек. Подобно Люку и Арчу, он был безгранично предан Ники Уэллс. Он мечтал работать с ней и готов был ради нее расстаться с жизнью. Негромкой скороговоркой Джимми завершал прерванный разговор:

— Джо, пришла Ники. Мне надо идти, дорогая. Дела.

Нежно попрощавшись с женой, он положил трубку и, повернувшись к Ники, заметил:

— Чертовски хороший телефон. Китайцы всегда ставят самое современное оборудование, если, конечно, заполучат его. Я слышал Джоанну, словно она была в соседней комнате, а не на углу Тридцать восьмой улицы и Парк-авеню, и она…

— Он французский, — перебила Джимми Ники. — Я имею в виду аппарат.

— Да, я догадался. Тебе привет от Джо.

Ники улыбнулась:

— Как она?

— Говорит, хорошо. Смотрит выпуски новостей по телевизору, слушает то же самое по радио и волнуется за нашу четверку. Она, как всегда, все понимает правильно. — Джимми наморщил лоб. — Но послушай, дорогая, ведь ты собиралась поспать час-другой, а не слоняться здесь в ожидании вечернего выпуска.

— Верно. Но я не могу заснуть. Такое предчувствие, словно сегодня ночью что-то… нет, все полетит к чертовой бабушке. Я нутром чую, что нынче произойдет развязка. В полночь или около того.

Заметив волнение Ники и уловив дрожь в ее голосе, Джимми пристально посмотрел на нее. Проработав с Ники Уэллс пять с половиной лет в горячих точках мира, он безоговорочно полагался на ее интуицию. Она почти никогда не ошибалась.

— Ну, если так, Ник… Ты же знаешь, я всегда с тобой. Но должен тебе сказать, посмотри, сегодня на улицах совсем спокойно. По крайней мере, так было минут двадцать назад.

Ники насмешливо прищурилась:

— И на площади, скажешь, тоже ничего не происходит?

— Не совсем. Ребята выбираются из палаток, кучкуются, делятся впечатлениями, что, впрочем, я полагаю, они делают каждую ночь.

Джимми замолчал и после недолгого раздумья продолжил:

— По правде говоря, сегодня мне это напоминает Вудсток[1], только без наркотиков, конечно. Или, если хочешь, один из наших летних уличных фестивалей в Нью-Йорке. Все так же свободно, дружелюбно, даже, я бы сказал, беспечно.

— Это ненадолго, — стараясь не горячиться, проговорила Ники и тяжело опустилась в кресло. — Я много думала и пришла к заключению, что Дэн Сяопин дошел до точки. Студенты его раздражают, путают карты, так что он наверняка готов сделать ответный ход. Причем очень неуклюжий, как и все действия правительства в отношении Тяньаньмэнь с самого начала событий. И раскаяние его не замучит. Он двинет против студентов войска. — Она вздохнула и закончила грустным, поникшим голосом: — Джимми, я боюсь, здесь будет море крови.

Он уставился на нее.

— Нет, что ты, Ник, не может быть! Даже для Дэна это слишком. Он не посмеет. Побоится осуждения мирового сообщества. Нет, он не пойдет на это.

Она покачала головой.

— Увы, Джеймс, он поступит именно так. И вот что я тебе еще скажу: Дэну наплевать на весь мир, на всех правителей и на то, что о нем думают.

Ужасный смысл ее слов поразил Джимми, и он воскликнул:

— Бог мой, ведь эти ребята совсем молодые. И они такие мечтатели! — Его голос, по мере того как он продолжал, становился все громче. — К тому же совершенно безобидные. Они только хотят, чтобы их выслушали, хотят быть услышанными.

— Этого никогда не произойдет, — ответила Ники. — Ты же знаешь, как студенты называют Дэна и иже с ним — банда стариков. И они совершенно правы. Дэну восемьдесят пять, он слишком, слишком стар, чтобы понять сегодняшний день. Он полностью оторван от нынешнего поколения и знает только одно — цепляться за власть. Каждому ясно, у студентов нет бессмысленных требований, не говоря уже о том, что желать свободы и демократии — это совершенно нормально, ведь так?

Джимми кивнул и глубоко вздохнул.

— Ладно. Так что ты собираешься делать?

— Если этому суждено случиться, я хочу быть в самой гуще событий. Мы ведь здесь ради этого, не так ли? Сообщать новости, доносить правду до людей, рассказать всему миру о том, что происходит в Китае сегодня, в пятницу, второго июля восемьдесят девятого года.

— Так-то оно так, но вот в чем загвоздка, дорогая. Мы не можем снимать на площади, — сказал Джимми. — Стоит нам там появиться с камерами, как полиция разобьет и их, и звуковое оборудование. Да еще задержит для допроса, как это уже случалось с некоторыми корреспондентами. Нас могут схватить, бросить в тюрьму…

Джимми умолк, заметив, что открылась дверь и в комнату вошел Арч.

Увидев Ники, продюсер, казалось, совершенно не удивился.

— Это за что же нас могут бросить в тюрьму? — спросил он у оператора.

— Ники хочет снимать на площади, — ответил Джимми.

— Вряд ли это получится, Ник. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. — Арч Леверсон подошел к Ники и, положив руку ей на плечо, тепло улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.

Высокий и худощавый, Арч был, как всегда, изысканно одет. Ранняя седина посеребрила его волосы, светло-серые глаза на мрачноватом лице прятались за очками в металлической оправе. Ему был сорок один год. Он собаку съел в работе над выпусками теленовостей. Около трех лет назад, соблазнившись предложением Эй-ти-эн, он ушел из своей компании. Помимо обещанного повышения в зарплате, наиболее привлекательным пунктом договора было сотрудничество с Ники Уэллс. Продюсер, работавший с ней несколько лет, уволился, и место оказалось свободно. В мире телебизнеса не было продюсера, — который отказался бы взять шефство над ее репортажами, не говоря уже о документальных фильмах, составивших ей известность и принесших не одну награду. Агент заключил выгодный контракт, и Арч в дальнейшем никогда не жалел о том, что сменил компанию. Они быстро нашли с Ники общий язык. Отличный журналист и надежный товарищ, она без труда завоевала уважение и привязанность.

Ники внимательно посмотрела на Арча:

— Будет бойня и, может статься, сегодня ночью.

Арч, хоть и не сразу, но ответил ей столь же пристальным взглядом.

— Ты редко ошибаешься, Ники, — с расстановкой проговорил он, — и я готов согласиться с тобой. Войска пойдут в ход, как пить дать.

— Джимми говорит, днем на площади было спокойно. С тех пор ничего не изменилось? — спросила она.

— Не совсем, — ответил Арч. — Сейчас, я бы сказал, там более празднично. И тем не менее ходит много слухов о передвижении войск, солдат снова видели в различных районах Пекина. В вестибюле гостиницы я только что столкнулся с парнем из Си-эн-эн, он говорит, что слышал то же самое.

Весьма встревоженный, Арч сел за письменный стол и взглянул на Ники и Джимми.

— Мы должны подготовиться к бурному завершению недели. По меньшей мере, к напряженному.

— Это уж точно, — согласилась Ники.

Джимми промолчал. Вместо ответа он с крайне озабоченным видом принялся ходить по комнате из угла в угол. Наконец он произнес:

— Раз мы не можем вести прямой репортаж с площади, я сниму Ник в любой другой части города, как мы уже делали в начале недели.

— Не думаю, что снова стоит рисковать, — сказал Арч.

— Город кишит полицией, с камерой мы шагу не успеем ступить, как попадем в переделку.

— Может, стоит попробовать где-нибудь на окраине, подальше от Тяньаньмэнь? — продолжал настаивать Джимми. — Там наверняка спокойнее.

Арч снова покачал головой.

— Нет. Это небезопасно. Нельзя рисковать понапрасну. Нет, нет и еще раз нет…

— Не валяй дурака, Арч! — вскинулась Ники. — Не забывай, я военный корреспондент. И не один год проработала в опасных районах. Я думаю, мы должны послушаться Джимми…

— А я думаю, нет! — отрезал Арч непривычно резко. — Говорю тебе, что не собираюсь подвергать тебя опасности. Здесь, в Китае, я никого из группы не собираюсь подвергать опасности!

— Послушай, мне надоели телефонные репортажи с площади по сотовой связи! — воскликнула Ники. — Да и в Нью-Йорке, я убеждена, тоже устали показывать мое фото, сопровождаемое голосом за кадром. Пожалуйста, давай попробуем сегодня ночью снять репортаж на пленку живьем, неважно где. Я понимаю, что невозможно передать его в Нью-Йорк по спутнику, но мы сделаем это как-нибудь по-другому. Все равно компания получит материал вовремя и сможет показать его в воскресенье или в понедельник.