Михаил Бакунин - Послание моим итальянским друзьям

• Название: Послание моим итальянским друзьям
• Автор: Михаил Бакунин
• Жанр: Публицистика

«Дорогие друзья,

Тот, кто читал поистине вероломное письмо, адресованное Мадзини представителям рабочих на Римском съезде, должен был понять, если он мог еще сомневаться до сих пор, что съезд этот был созван по наущению Мадзини, чтобы совершить целый переворот, не революционный, против системы правления, существующей ныне в Италии, но реакционный против новых идей и новых стремлений, которые, со времени славного и богатого опытом восстания Парижской Коммуны, начали вызывать заметное брожение среди пролетариата и молодежи Италии…»

---

Но, год спустя, итальянская молодежь, инспирированная Мадзини и руководимая им, вознаградила себя. Это был, быть может, одним из наиболее крупных заговоров, подготовленных Мадзини, по числу принимавшие в нем участие людей и по истраченным на него суммам. И что же? Он провалился самым жалким образом. В различных местах страны поднялись банды в несколько сот смелых молодых людей, и эти банды рассеялись не перед королевскими войсками, а перед глубоким равнодушием крестьянских и рабочих масс. Этот роковой, но естественный исход должен бы был раскрыть глаза, не Мадзини, который никогда не раскроет их, а итальянской молодежи, которая, будучи юная, может еще их раскрыть.

Однако, она начала отделяться от Мадзини не на этой практической почве, а на почве теории, благодаря развитию свободной мысли. Я не буду рассказывать вам то, что вы сами хорошо знаете, а именно, каким образом по всей Италии самостоятельно образовались группы свободомыслящих буржуа. Но странная вещь, хотя они в умственном отношении освободились от ига Учителя и Пророка, большинство из них продолжало и продолжает еще находиться под политическим игом Мадзини.

«Пусть он не трогает нашего свободомыслия, говорят они еще и ныне, и мы охотно отдадим себя руководству его Патриотического и революционного гения, его опыта в заговорах и в борьбе за республику».

И они не понимают, что невозможно быть в действительности «свободомыслящим», не будучи в то же время социалистом в широком смысле слова; что смешно говорить о «свободной мысли» и желать в то же время единой, авторитарной и буржуазной республики Мадзини.

В этом случае также Мадзини показывает себя логичным, гораздо более логичным, чем молодежь, которая называет себя материалистической и атеистической. Он сразу понял, что эта молодежь не могла и не должна была хотеть его республики. В статье «Терпимость и Индиферентность», помещенной им в 34 номере La Roma del Popolo, он ясно говорит нам, что он согласен не касаться социального вопроса. Это доказывает, что он достаточно проницателен, чтобы понять, что нельзя быть материалистом и атеистом, не будучи в то же время социалистом в широком смысле слова.

Не логика ее собственного развития начала раскрывать глаза итальянской молодежи, а во-первых восстание и революция Парижской Коммуны и затем проклятие и единодушное и бешеное преследование Интернационала всеми правительствами и всеми реакциями Европы, не исключая Мадзини и мадзинистской партии.

В этом отношении Мадзини оказал нам большую услугу. Он доказал, что как скоро молодежь отошла от него в области мысли, она должна была отойти от него также и в области практической деятельности; он отверг ее и был тысячу раз прав. В этот раз он был гораздо откровеннее и честнее по отношению к ней, чем она смела и смеет еще быть по отношению к себе, и он вызывает ее быть серьезнее и мужественнее.

Да, эта молодежь должна иметь теперь мужество признать и провозгласить свое полное и окончательное расхождение с политикой, заговорщической деятельностью и республиканскими предприятиями Мадзини, под страхом оказаться осужденной на бездействие и постыдное бессилие. Она должна начать свою собственную политику!

Какая может быть эта политика? Помимо мадзинистской системы, которая является системой Республики – Государства, есть только, одна, система Республики – Коммуны, Республики – Федерации, социалистической и действительно народной Республики, система Анархии. Это политика социальной революции, которая стремится к уничтожению Государства и к экономической, вполне свободной организации народа, организации снизу вверх федеративным путем.

Вот цель, единственно возможная для нее, если у нее есть цель, если она хочет иметь цель. Если, у нее нет цели, если она не хочет иметь никакой цели, тем хуже для нее, потому что тогда она будет тысячу раз более непоследовательной, чем мадзинистская партия: тогда она будет в некотором роде бессильным протестом, против неразумия на самой почве неразумия и бессилия. Неразумие мадзинистов имеет, по крайней мере, за себя энергию страсти и безумия, они ведут кампанию, провозглашают свои нелепости с силой убеждения, которая всегда увлекает слабых; тогда как рациональный протест атеистической молодежи, слишком умной, чтобы верить в нелепости, но слишком неэнергичной, слишком мало убежденной и страстной, чтобы иметь мужество суметь покончить с ними совершенно, был бы чем то совершенно отрицательным, т. е. абсолютным бессилием. Но есть ли что-нибудь в мире более низкое, более отвратительное и более постыдное, чем бессильная молодежь, молодежь, которая не смеет дерзать, которая не умеет противиться?

Итак, стало быть, ради своей чести, ради своего собственного спасения и ради спасения итальянского народа, который нуждается в ее услугах, материалистическая и атеистическая молодежь, согласуя свою волю и свои действия с своим свободомыслием, «должна хотеть» и начать теперь политику социальной революции.

Я уже сказал, чем является эта политика, рассматриваемая с точки зрения новой организации общества после победы. Но прежде чем создать, или лучше сказать, прежде чем помочь народу создать эту новую организацию, нужно получить победу. Нужно свергнуть то, что есть, чтобы иметь возможность установить то, что должно быть. Чтобы ни говорили, господствующая ныне система сильна не по своей идее и внутренней нравственной силе, которые отсутствуют в ней, но благодаря всей механической, бюрократической, военной и полицейской организации государства, благодаря науке и богатству классов, в интересах которых ее поддерживать. И одной иэ вечных иллюзий Мадзини, и наиболее смешной, является именно воображение, что можно сокрушить эту силу при помощи нескольких кучек плохо вооруженных молодых людей. Он хранит, однако, эту иллюзию и должен хранить ее, потому что, так как его система запрещает ему прибегать к революции масс, ему остаются, как средство практической деятельности, только эти кучки молодых людей.

Теперь, заметив, наверное, что эта сила слишком недостаточна, он старается создать себе новую силу в рабочих массах. Он решается, наконец, подойти к социальному вопросу и надеется воспользоваться им, как средством для практической деятельности. Впрочем, он решил сделать этот шаг не умышленно, а потому что был вынужден к этому событиями. Революция Парижской Коммуны пробудила не только молодежь, она пробудила также итальянский пролетариат. Затем появилась пропаганда Интернационала: Мадзини почувствовал замешательство, он был опечален и начал тогда свои бешеные нападки против Коммуны и против Интернационала.

Тогда именно у него и зародилась мысль о Римском съезде, – на котором должен будет в ближайшем будущем трактоваться, или скорее «мальтретироваться» социальный вопрос, – и он обратился к итальянским рабочим с следующими словами [2] :

«Так как вы заслужили этого своей жертвой (!), так как вы не старались поставить свой класс на место других классов, a старались возвыситься вместе с другими (т. е. подняться до буржуазии), т. к. вы стремитесь к изменению экономических условий не из эгоистического желания материальных благ (возмутительная и клеветническая фраза, брошенная против несчастных мучеников Парижской Коммуны и Интернационала), а для того, чтобы иметь возможность улучшить свое положение в нравственном и умственном отношении (первое требование Интернационала заключается во всестороннем и равном образовании для всех; первая мысль Парижской Коммуны среди ужасной борьбы, о которой вы знаете, была учредить прекрасные школы грамотности для мальчиков и девочек, но рациональные, управляемые, сообразно человеческим принципам и без священников), вы имеете право ныне на Отечество свободных и равных Граждан (Мадзини говорит здесь, как говорят детям: „Милые детки, так как вы были умниками, мы, ваши папаши, мы, буржуа, дадим вам конфетку“; и он забывает сказать итальянским рабочим, что в качестве конфет, варенья и засахаренного миндаля, буржуазия всегда давала народу лишь пули и картечь, – и что они всегда „будут иметь лишь то, что будут требовать, как право, а не получат, как подарок), в котором вы будете иметь общее со всеми вашими братьями (буржуа) Воспитание, (Мадзини не говорит Образование, которое он отличает от Воспитания, – см. его книгу Doveri dell\' Uomo, – и нисколько не намерен дать пользоваться им всему народу в одинаковой степени. Что касается этого общего воспитания, о котором он столько говорит, это также ложь. Если он подразумевает под этим официальное преподавание общественной нравственности, то это делалось давно уже в католической церкви. Общественное воспитание, не фиктивное, а реальное, может существовать только в обществе, построенном на началах истинного равенства. Мадзини, конечно, не думает уничтожить воспитания в семье; а так как воспитание дается гораздо больше жизнью и влиянием общественной среды, чем преподаванием всеми патентованными профессорами „долга“, жертвы и всех добродетелей, то каким образом воспитание может стать когда-нибудь общим в обществе, в котором социальное положение как личностей, так и семей столь разнообразно и столь неравно?) общее избирательное право, чтобы способствовать прогрессивному развитию страны (чтобы дать себе хозяина), общее оружие для защиты ее величия и чести (которые давят вас своей тяжестью, для которых вы вечно будете служить молчаливым или пассивным пьедесталом и которые, прибавим, дают предлог для объявления братским народам, войны несущей разгром и нищету в их ряды, и для укрепления ига и буржуазного господства над массами), свободные от всякого прямого или косвенного налога необходимые жизненные предметы (Мадзини этим обещанием, – вечно повторяемым и никогда не исполняемым всеми людьми, оспаривающими друг у друга власть, – хочет обеспечить себе помощь рабочих. Но он обещает больше, чем может дать, если получит власть, ибо величие и могущество государства стоят дорого), свободу труда (она уже существует, и вся буржуазная система основана на этой свободе) и помощь в случае безработицы или если возраст и болезни не позволяют работать (также невыполнимое желание при существующей экономической системе), потом оказанные благосклонность (ах, вот, в чем дело: благосклонность! милости! – сострадание! милосердие! – оказанные буржуазией, которая никогда их не окажет, потому что это было бы против нее самой) и поддержку оказанные кредитом, вашим попыткам заменить мало по малу, (при мадзинистской системе, как я докажу это в своих статьях, по крайней мере, через тысячу лет) современную систему наемного труда системой добровольного товарищества, основанного на соединении труда и капитала в одних и тех же руках.