Гюнтер Продьоль - Криминальные сенсации (Часть 1)

• Название: Криминальные сенсации (Часть 1)
• Автор: Гюнтер Продьоль
• Жанр: Детектив

---

Между всеми этими грудами мусора и остатками стен, на каждом свободном пятачке процветала тайная торговля всякой всячиной. На Александерплац, Потсдамской площади, у Бранденбургских ворот - всюду черный рынок. Пачка американских сигарет стоила 120 марок, буханка хлеба - 80 марок, бутылка водки из патоки - 300 марок, фунт сливочного масла - 400 марок, плитка шоколада 120 марок. За пару ботинок просили от одной до двух тысяч марок, за мужской костюм - до пяти тысяч марок, грамм золота стоил тысячу марок, а что касается бриллиантов, то, в зависимости от их величины и качества, за карат предлагали до пятидесяти тысяч марок.

Все, что было дорого и в дефиците, продавалось и покупалось. Спички, шоколадный сироп и даже бриллианты императорского дома Гогенцоллернов.

Это произошло 14 апреля 1947 года. Вечером у руин Потсдамского вокзала мужчина лет сорока в костюме, хоть и поношенном, но сшитом у хорошего портного, пробирался между группами уличных торговцев и искал взглядом людей в американской военной форме. Наконец он обнаружил в толпе офицера в оливково-зеленом мундире с блестящими пуговицами и золотистыми буквами "Вооруженные силы США" и приблизился к нему. Приложив ко рту ладонь, мужчина в штатском прошептал на английском языке почти без акцента:

- Не хотите ли приобрести бриллиантовое колье? Камни высшей чистоты, каждый не меньше двух карат. Колье было собственностью последней германской императрицы. Разумеется, вы можете расплатиться и сигаретами.

Однако он не успел залезть в карман, чтобы вынуть и показать завернутое в тряпку бриллиантовое колье. Откуда-то раздались пронзительные трели полицейских свистков, и, словно племя всполошенных мексиканских индейцев в прериях, толпа покупателей и продавцов галопом бросилась врассыпную.

Такие облавы почти через каждые два часа устраивались здесь, в так называемом "пупе мира", где сходились границы трех из четырех секторов, на которые был разделен Берлин, попеременно представителями каждой из военных полиций оккупационных войск одного из секторов совместно с немецкой полицией.

На этот раз была очередь американской военной полиции. Дюжина "джипов" окружила привокзальную площадь. Здоровенные парни в форме цвета хаки со стальными шлемами на головах и голубыми повязками на рукавах, на которых белели видные издалека буквы МР, выпрыгнули из "джипов" и кинулись, энергично размахивая руками, в толпу. Они хватали первого попавшегося посетителя черного рынка за шиворот, трясли и грозились забрать с собой, но затем, как правило, отпускали.

Это была испытанная тактика МР. Запуганные торговцы черного рынка в таких случаях просто бросали свой товар и клялись всеми святыми, что они оказались здесь совершенно случайно и с самыми невинными намерениями. Соответственно, полицейский не видел тогда более повода для задержания человека и отпускал его, сам же быстро наклонялся и подбирал выброшенный торговцем предмет. Таким образом, каждый оставался при своих интересах. Большого ущерба они никому не причиняли, поскольку торговцы не держали больших партий товара при себе. С основными запасами предназначенного для продажи их ожидали за пределами досягаемости облавы жена, дочь или компаньон.

О подобных порядках человек с бриллиантовым колье в кармане совершенно не подозревал. Он не собирался бросать его и убегать. С наивной простотой непосвященного он заверил полицейского, который его задержал:

- Бриллианты являются моей законной собственностью, и я только хотел продать их кому-нибудь из господ офицеров американского оккупационного корпуса. Думаю, вы ничего не будете иметь против?

Тем не менее полицейский имел кое-что против, прежде всего потому, что продававший бриллианты не проявил никакой готовности уронить хотя бы парочку камней из своего колье. Поэтому он, соединив наручниками себя и незадачливого торговца, повел его к "джипу". Полчаса спустя человек с бриллиантами сидел в доме на Потсдамской улице, 11, в пригороде Берлина Лихтерфельде, где размещалась тогда штаб-квартира американской секретной службы Си-ай-ди.

Здесь его сначала допросили несколько мелких чиновников и записали его анкетные данные. Простодушно улыбаясь, торговец бриллиантами сообщил для протокола:

- Мое имя - принц Фердинанд Шенайх-Каролат, я являюсь пасынком последнего германского императора Вильгельма Второго. - Казалось, он был очень горд этим.

На американцев же услышанное произвело мало впечатления. Они не знали, что им делать с громоздким именем принца, и стали спорить насчет того, как им записать в протокол: "Фердинанд Шенайх", "Фердинанд Каролат" или "Фердинанд Шенайх-Каролат". Между тем принц упорно настаивал на том, чтобы его зарегистрировали в американской секретной службе полным именем с титулом, и пытался объяснить писарям-службистам, что титул, в соответствии с немецким геральдическим календарем, является неотъемлемой частью имени сына кайзера. Чиновники так ничего и не поняли, несмотря на повторные объяснения, и наконец передали его дело на рассмотрение шефу берлинского бюро Си-ай-ди.

Рэй Карлуччи, сорокалетний американец итальянского происхождения, выглядевший в своем оливково-зеленом офицерском кителе как голливудский киноактер Фрэнк Синатра, был, по крайней мере, осведомлен о существовании бывшего германского кайзера. Он велел привести к себе в кабинет задержанного отпрыска императорской фамилии и внимательно выслушал историю неудавшейся продажи бриллиантового колье. После этого по-отечески снисходительно покачал головой и сказал:

- Ну хорошо, мистер Каролат, вполне вероятно, что колье принадлежит вам на законном основании - это мы проверим, однако продавать такие ценности на черном рынке неразумно хотя бы из соображений вашей же безопасности. Представьте себе, что могло быть, привлеки вы внимание каких-нибудь преступных элементов.

По-видимому, Фердинанду понравилось, как смотрел на вещи Карлуччи, поскольку он до такой степени проникся доверием к американцу, что даже поинтересовался у него возможностью продажи колье заинтересованным офицерам. При этом дал понять, что это изделие - лишь незначительная часть всех драгоценностей, которыми располагала его мать, вдовствующая императрица Гермина.

Шеф Си-ай-ди долго молчал, прежде чем ответить, а когда заговорил, вопрос, поставленный Фердинандом, так и остался без ответа.

- Скажите, мистер Каролат, каковы, собственно говоря, ваши родственные связи с Вильгельмом Вторым? Прежде вы сказали, что являетесь его пасынком. Но ведь вы даже не носите фамильного имени Гогенцоллернов, не так ли?

Фердинанд размышлял недолго.

- Моя мать в первом браке была замужем за Йоганом Георгом, принцем Шенайх-Каролатом. Это - мой отец. В 1922 году, после смерти отца, мать вышла замуж за его Императорское величество Вильгельма Второго, в результате чего я стал его пасынком.

На губах у Карлуччи появилась ироническая усмешка.

- Вы говорите, в 1922 году? Но ведь в это время Вильгельм был уже в Голландии, в Доорне. К тому моменту он не был уже германским кайзером!

- Это верно, - согласился Фердинанд.

- Почему же вы тогда говорите "его Императорское величество"?

Фердинанд, покусывая губы, уставился на толстый ковер под ногами.

- Дело в том, что в наших кругах принято обращаться к кайзеру "Императорское величество" и после его отречения от престола. Это делал даже Герман Геринг, когда посещал Вильгельма Второго в Доорне.

Карлуччи с недоверием посмотрел на Фердинанда:

- Геринг? Нацистский руководитель Геринг? Он был в Доорне у вашего кайзера? Но что хотели нацисты от старого Вильгельма?

- Герман Геринг приезжал в апреле 1933 года после памятного государственного акта в Потсдаме, когда дряхлый фельдмаршал фон Гинденбург, я бы сказал, торжественно благословил национал-социалистский рейх, - с гордостью ответил Фердинанд.

Воспоминания об этих "великих днях прусской истории" наполнили его меланхолией. Однако на Карлуччи его слова произвели мало впечатления.

- Не понимаю, - сказал он и пожал плечами, - что вдруг понадобилось нацистам от Гогенцоллернов?

- Четвертый сын его величества, принц Август Вильгельм, с 1932 года был в СА и являлся, таким образом, ветераном движения. Уже одно это было достаточной причиной для установления отношений между новым рейхом и старым императорским домом. Однако, возможно, предполагалось также, что позже, после смерти господина фельдмаршала фон Гинденбурга, кресло рейхс-президента будет предоставлено одному из Гогенцоллернов.

Карлуччи все это показалось слишком сложным. Кроме того, его больше интересовали бриллианты Фердинанда, чем политические комбинации и исторические воспоминания об отношениях нацистов к Гогенцоллернам.

- Ну ладно, оставим это, - прервал он довольно невежливо реферат Фердинанда. - Расскажите мне лучше, как ваша мать стала обладательницей бриллиантов Вильгельма. И где она находится в настоящее время?