Сьюзен Зонтаг - В Америке

• Название: В Америке
• Автор: Сьюзен Зонтаг
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06545-8

В центре последнего романа выдающейся американской писательницы Сьюзен Зонтаг «В Америке» — судьба актрисы Хелены Моджеевской, покорившей континенты и ставшей одной из первых театральных звезд мировой величины. «В Америке» — книга уникальная по замыслу и размаху, тонкости прорисовки психологических портретов, это исторический роман и история человеческих страстей. Но превыше прочего эта книга — об актерах и театре, где сценой стали Европа и Америка. Впервые на русском языке.

---

— В этот рейс вы спускаетесь вниз одним из первых.

Он решил, что подобный визит пассажира первого класса — большая редкость. Моряк распахнул массивную железную дверь. Поначалу, как и накануне, Рышард не смог ничего разглядеть.

— Идите за мной, — сказал моряк.

В этом отсеке, где были расквартированы семьи, помещались каюты поменьше, на двадцать-тридцать человек. Каждая комната, как и каждая живущая в ней семья, была по-своему уныла, весела или смиренна. В одной скрипач играл для трех танцующих пар, а какой-то старик хлопал в такт музыке; в другой, темной, как подземелье, женщины в платках кормили детей на полу, а с коек доносился громкий мужской храп; в третьей — четверо мужчин сгрудились вокруг масляной лампы, играли в покер и спорили, а старуха убаюкивала плачущего малыша. Матрос провел его по узкому проходу, который в конце расширялся и был занавешен двумя коричневыми одеялами.

— Мик! — прокричал провожатый. Из комнатушки, расположенной за импровизированной занавеской, вышел таинственный человечек с рыжими, нет, прямо-таки красными волосами — Рышард опустил руку в карман и судорожно схватился за корешок блокнота. — Вот кто вам нужен. Оставляю вас на его попечение.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал Рышард.

— Всегда к вашим услугам, сударь, — выпалил моряк и протянул ладонь. Рышард положил в нее шиллинг — ладонь осталась раскрытой; он добавил еще один. — Премного благодарен. Слышь, Мик, не забудь…

— Пошел вон, кобель! — прошипел злобный карлик. — Меня не Миком зовут! Английская сволочь… — зарычал он вдогонку матросу, сжимая в руках бутылку. — На, отпей, — предложил он Рышарду.

— Я — польский журналист, — начал Рышард. — Пишу статью о нашем пароходе и хотел бы поговорить с некоторыми пассажирами третьего класса.

— Статью, говоришь? — Скалиться карлик тоже умел. — И сколько тебе их нужно?

— Мне бы поговорить с пятью или шестью из ваших друзей…

— Пятью или шестью! — воскликнул не-Мик. — Хочешь поговорить с ними? Со всеми вместе или поодиночке? — Он топнул ногой и фыркнул. «Какой-то нехороший карлик», — подумал Рышард. — Садись сюда!

Когда его подтолкнули к перевернутой корзине рядом с дверью, Рышард не на шутку встревожился: а вдруг на него сейчас нападут и ограбят? Не апачи во главе со статным вождем, что занес над ним томагавк, а карлик-фений с огненно-рыжими волосами, который размахивал бутылкой виски у него над головой? Но не тут-то было…

— Мои племянницы сойдут? У меня их аккурат шесть. Ох и красотки! Вот везу их в Америку.

Рышард почувствовал не столько облегчение, сколько досаду из-за своей наивности.

— На, промочи горло, приятель. За выпивку я с тебя много не возьму. Я вижу, ты — крепыш. Всегда готов, верно я говорю? — Рышард встал. — Эй, ты куда?

— Я как-нибудь потом, — сказал он.

И тогда человечек разразился жалобной тирадой, из которой Рышард мог понять только то, что услугами его девушек успели воспользоваться лишь несколько джентльменов из первого класса и что господину иностранцу незачем волноваться: девушки у него совершенно чистые и здоровые, он за это ручается. Карлик приподнял висящие одеяла. На кушетке с парчовыми подушками и покрывалом, взятыми, возможно, из чьего-нибудь приданого, лежали, прижимаясь друг к другу, несколько девушек с покрасневшими глазами, самой старшей на вид было не больше восемнадцати. Одна плакала.

— Совершенно чистые и здоровые, — повторил карлик.

Худые и несчастные — совсем не похожи на пухленьких, неунывающих девиц из краковских и варшавских борделей.

— Ну, как вам мои красотки?

Одна из них была хорошенькой.

— Добрый день, — сказал Рышард.

— Ее зовут Нора. Правда, девочка моя?

Девушка кротко кивнула. Рышард неуверенно шагнул вперед. В дальнем углу стояла низкая кровать. А что, если он подхватит сифилис — и ему придется навсегда отказаться от Марыны? Впрочем, он уже вошел.

— Меня зовут Рышард.

— Одной хватит, да?

— Смешное имя, — сказала она. — Вы тоже плывете в Америку?

— Все встали, красавицы мои! — прокричал человечек. Он выгнал остальных и опустил занавеску.

Как только Рышард сел на кровать рядом с девочкой, корабль резко накренился.

— Ой! — вскрикнула она. — Я иногда боюсь. — Девушка кусала кончики пальцев, совсем как ребенок. — Я никогда раньше не плавала на корабле, а тонуть, наверно, так страшно!

Когда улеглось океанское волнение, в нем медленно поднялась волна жалости. Теперь он увидел, что она еще моложе, чем он предполагал.

— Сколько тебе лет, Нора?

— Пятнадцать, сэр. — Она возилась с пуговицами штанишек. — Скоро будет.

— Ах, не надо этого делать! — Он отвел в сторону ее руку с искусанными ногтями и сжал в своей. — Много людей приходило с… сверху?

— Сегодня вы — первый, — пролепетала она.

— Все путем, сударик? — прокричал карлик из-за занавески.

— О чем это он? — спросил Рышард.

— Дайте, я приласкаю вас, — сказала девочка. Она вынула руку из его расслабленной ладони и бросилась к нему на грудь. Он крепко прижал ее к себе, обняв за талию, и погладил по спутанным волосам.

— Он хоть не бьет тебя? — прошептал он ей на ухо.

— Только если господин недоволен, — ответила она.

Он позволил уложить себя на спину и почувствовал, как ее растрескавшиеся губы прикоснулись к его щеке. Она приподняла свою хлопчатобумажную сорочку и начала тереться костлявыми бедрами о его тело. Он помимо воли возбудился.

— Я не хочу, — сказал он, приподняв ее на несколько дюймов. — Я дам тебе денег, и ты скажешь…

— О, прошу вас, сэр! — вскрикнула она. — Вы не можете дать деньги мне!

— Тогда я…

— Он узнает, что я вам не понравилась, и…

— Откуда?

— Узнает, узнает! — Рышард чувствовал ее слезы у себя на шее, ее шершавый лобок. — Он все знает! Он увидит по моему лицу, потому что мне будет стыдно и страшно, а потом заглянет, ну, знаете, между ног…

Со вздохом Рышард подвинул ее хрупкое тело, расстегнул брюки, вытащил наполовину возбудившийся пенис и посадил ее снова сверху.

— Не шевелись, — сказал он, осторожно вставляя его между тощими бедрами девочки, немного выше колен.

— Что вы делаете? — простонала она. — Не сюда. Вы должны вставить его туда, где больно.

Глаза защипало от слез.

— Мы играем в игру, — хрипло прошептал он. — Давай представим, что мы не на этом огромном, ужасном корабле, а на маленькой лодочке. Лодка качается, но не сильно, и у нее есть маленькое весло, которое ты должна крепко держать ногами, потому что иначе оно упадет в воду и мы никогда не доплывем домой, но ты можешь закрыть глаза и притвориться спящей…

Девочка послушно смежила веки. Рышард тоже закрыл глаза, все еще терзаемый жалостью и стыдом, а его здоровое тело довершило все остальное. Это была самая печальная история, которую он придумал. И самая печальная игра, в которую он играл.

— Юлиан… — начал Рышард. Он сидел в каюте и смотрел, как его старший товарищ попивал бульончик. — Ты часто бывал в варшавских борделях — ну, перед тем как жениться на Ванде?

— Могу поспорить, намного меньше, чем ты, — сказал Юлиан, выдавив улыбку. — А сейчас вообще почти не хожу. В браке я остепенился.

— Порой это удручает, — сказал Рышард, разрываясь на части между пошлым желанием рассказать обо всем Юлиану и более благоразумным решением сохранить свое приключение в тайне. — Да, удручает, — повторил он, пытаясь вызвать Юлиана на разговор.

— Не больше, чем брак, — возразил Юлиан. — Что такое один грустный час без любви по сравнению с целой жизнью, прожитой с нелюбимым человеком?

Рышард понял, что ненароком вызвал желание исповедаться у самого Юлиана. На какой-то миг слабость молодого человека, у которого никогда не было отца (он умер еще до рождения Рышарда), воспротивилась его второй натуре, натуре писателя, любимое развлечение которого — заставить человека разговориться. Но затем писатель одержал верх.

— Печально слышать, что у вас с Вандой разлад в семье.

— Разлад! — завопил Юлиан. — Знаешь, о чем я мечтаю все эти дни, когда сижу один в каюте и меня выворачивает наизнанку? Я тебе расскажу. Мы доберемся до Америки, отыщем место для нашего фаланстера, а потом, до того как приедут все остальные во главе с Марыной, я исчезну! Никто не узнает, куда я пропал. Впрочем, у меня не хватит на это мужества. Нового Света мне не видать.

— Ты совсем не любишь ее?

— Разве я похож на человека, который способен любить такую дуру?

— Но перед тем, как вы поженились, ты же имел хоть отдаленное представление…

— Да что я знал тогда о женщинах? Она была молода, а я нуждался в товарище. Я думал, что сумею развить ее и она будет меня почитать. Но она просто боится меня. А я не в силах скрыть раздражение. Свое разочарование. — Он тяжело вздохнул. — Ты даже не представляешь, как я тебе завидую! Ты, слава богу, не женат и можешь с чистой совестью ходить к шлюхам, ухаживая тем временем за идеальной женщиной, которой никогда не добьешься…