Эжени Прайс - Свет молодого месяца

• Название: Свет молодого месяца
• Автор: Эжени Прайс
• Издательство: МСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7109-0016-8

«Свет молодого месяца» — правдивая история о семье американских плантаторов. Штат Джорджия первой половины XIX века — место и время событий, разворачивающихся вокруг главного героя Хорейса Банча Гульда, на примере жизни которого раскрывается история становления государственности США.

---

— Уже родился, Хорейс. Твой ребенок уже появился, — чудесная девочка, волосики черные, как у Деборы. Доктор Троп, вы переночуете здесь, но вам уже нечего делать. — Она обняла брата. — Хорейс, Дебора больше не девочка. Она сильная, прекрасная женщина.

Джон, муж Ларней, каждый день массировал больные ноги Джеймса Гульда, после чего последний ехал в Блэк-Бэнкс и ждал на веранде или в гостиной, чтобы Дебора принесла его внучку. В течение часа или больше он сидел, держа на коленях ребенка. Иногда Дебора сидела около него на низкой скамеечке; чаще всего он оставался наедине с внучкой.

— Сегодня твой день рождения, мисс Джейн, — сказал он седьмого декабря. — Моей красавице Джейн сегодня три месяца. А потом ей будет пять и семь, и девять месяцев, и мы оглянуться не успеем, как она проживет уже целый год. — Он посмотрел в ее сонные глазки. — Голубые, как у твоего папы, светло-светло-голубые. И голубые, как у твоей бабушки, Джейн. Она бы гордилась такой внучкой. — Малютка почесала свой крохотный прямой носик. — Ха, похоже на то, что у тебя будет нос Гульдов. Я доволен. Твой папа уверяет, что якобы он надеется, что это не так, но он на самом деле этого не думает. Одно я знаю, барышня, у тебя отличный отец. Ему потребовалось время, чтобы успокоиться и взяться за дело, но теперь, когда у него есть ты и твоя милая мама, которых он любит, мне уже не надо тревожиться за него.

Джеймс Гульд посмотрел в сторону реки, сверкавшей в лучах солнца.

— Когда человек так любит какое-то место, как твой папа полюбил Блэк-Бэнкс, надо, чтобы оно принадлежало ему. Я сделал грубую ошибку, когда отдал его твоему дяде. — Он вздохнул. — Дядя Джим появится скоро. Я со страхом думаю об этом.

Без всякого предупреждения Джим вернулся в начале следующего января, пояснив, что он оставался в Нью-Хейвене, чтобы быть поблизости с сыном, пока Джейми не поступил в пансион, когда ему исполнилось пятнадцать лет. В течение двух месяцев Джим путешествовал без определенной цели. Теперь он жил в большой комнате, которую когда-то занимал с Алисой, выезжал в поля примерно через день, ездил в церковь с семьей и обычно по воскресеньям обедал в Розовой Горке. Но его присутствие было чисто формальным, ему было совершенно безразлично, что Хорейс впервые за десять лет вырастил удачный урожай хлопка.

— Мне тяжело это говорить, Дебора, но я просто не могу оставаться здесь дольше. — Хорейс поднялся из-за стола и встал позади ее стула, чтобы не смотреть на нее. — Джима жаль, но мы были очень уж счастливы без него. Я до седьмого пота работаю, усовершенствуя Блэк-Бэнкс для человека, которому совершенно все равно, если бы это все сгорело до тла. И, вместе с тем, я думаю, он бы не продал его, даже если бы у меня были деньги. Это все, что осталось у бедняги. Мне жаль брата, но Дебора, Лайвели нашел мне место управляющего на острове Блайз. Как ты думаешь, принять мне его?

Она взяла его руку и посадила его на его место.

— Я хочу того, что лучше всего для тебя, мистер Гульд, дорогой. Конечно, я думаю, ты будешь получать на другой плантации не больше, чем то жалованье, которое тебе платит дядя Джим. Но — ты уйдешь из Блэк-Бэнкса. Я знаю, что так тебе будет легче.

Он долго смотрел на нее, все еще удивляясь, после трех лет совместной жизни, ее прозорливости, ее пониманию и здравому смыслу.

— Ты права и в том, и в другом. Я не получу ни одного лишнего цента, это не договор об участии в прибылях, это такая же работа за жалованье. Но у меня бы камень с плеч скатился, если мне не надо будет работать в Блэк-Бэнксе, зная, что оно не принадлежит мне и никогда не станет моим. Но как это будет для тебя?

— Я не в счет.

— Очень даже в счет. Иногда мне кажется, что ты так же любишь Блэк-Бэнкс, как и я.

Ее взгляд стал очень мягким, потом в нем появился огонек.

— Да, но не так, как я люблю тебя.

Поздней осенью, как только хлопок на полях Джима был собран, очищен, упакован и отправлен в Саванну к Лайвели и Бафтону, Хорейс, Дебора и маленькая Джейн уехали с Сент-Саймонса и поселились в полуразрушенном доме на острове Блайз, к западу от Брансуика. В первую ночь в продуваемой, сырой комнате Хорейс пять раз вскакивал с продавленной кровати, — один раз для того, чтобы убить черную змею, обвившуюся вокруг ножки треснувшего мраморного умывальника, второй — чтобы поймать мышь, — это ему не удалось, и три раза, чтобы переставить деревянные бочонки, большую лохань для мытья посуды и два чайника от одной группы щелей, где текло, к другой, потому что с трех часов ночи дождь полил как из ведра.

В этот их первый год в качестве управляющих запущенной фермой Дебора так много работала, что, когда она сказала Хорейсу, что у них скоро будет второй ребенок, он был даже более обеспокоен, чем в первый раз.

— Я тебя замучил, заставляю жить в этом богом забытом месте только потому, что я из упрямства не хочу работать на моего брата. — Не бывает Богом забытых мест! Бог пришел сюда с нами на остров Блайз.

— Знаю, знаю, — пробормотал он, смущенный тем, что его иногда раздражало ее наивное представление о Боге.

— Кроме того, я молода и у меня много сил, мистер Гульд, дорогой. Вот увидишь, когда настанет время рожать, я буду сильна, как лошадь. Причем хорошая лошадь.

Джесси Каролина родилась в 1848 году, и снова Мэри и мама Ларней, вместе с которыми приехал на остров Блайз и дедушка, ради великого события, легко справились с родами, так что когда Хорейс приехал с доктором Тропом, новорожденная уже кричала изо всех сил.

— Когда-нибудь он за вами приедет, а вы не захотите ехать, — с улыбкой сказала Дебора доктору.

— Малютка в прекрасном состоянии, миссис Гульд, и вы тоже, — проворчал доктор Троп. Потом он сказал, посмеиваясь: — Я думаю, вы так легко переносите роды, моя дорогая, потому что считаете, что очень важно иметь детей.

— О, да. Мне хочется иметь десятерых!

В первый вечер после того, как его родные вернулись на Сент-Саймонс, Хорейс присел на край шаткой кровати рядом с Деборой и Джесси.

— Голубка, как это получилось, что ты назвала ее Джесси? Я понимаю, что Каролина — по тете Каролине, а кого мы знаем по имени Джесси?

— Это секрет.

— Даже от меня?

— Ну, я так думаю.

— Ты не знаешь?

— Кажется, он не сказал, чтобы я тебе не говорила.

— Кто этот таинственный «он»?

— Твой папа.

— Папа хотел назвать ее Джесси? Почему?

— Ну, когда он еще был совсем молодым, на Севере он был отчаянно влюблен в одну шотландку по имени Джесси, а она разбила его сердце. Поэтому он и взял эту работу по геодезическим изысканиям во Флориде, чтобы уехать как можно дальше от Джесси.

— И старичок ее так еще помнит, что ему хочется, чтобы внучка носила ее имя?

— Конечно. Теперь у него две внучки, носящие имена двух женщин, которых он любил, — Джейн и Джесси.

Хорейс поцеловал ее.

— Клянусь, ты больше знаешь о старике, чем я. Нет ничего удивительного в том, что я — сентиментальный дурак, но кто бы подумал это о нем? Он такой суровый житель Новой Англии.

— Он не суровый! Он нежный и любящий, и сентиментальный, и романтичный.

— Я всегда знал, что он добрый. Уж это-то я должен знать. Теперь, спи, и ты, и Джесси. — Он опять поцеловал ее. — Я люблю тебя, Дебора Гульд.

— Я люблю тебя, мистер Гульд, дорогой.

Он посмотрел на нее.

— Почему у тебя такое печальное выражение лица?

— Просто мне хочется, чтобы мы проснулись и увидели солнечный свет на краях болота в Блэк-Бэнксе. Дебора, ты можешь это вообразить? Иногда я закрываю глаза и вижу дорожку, вьющуюся между теми большими деревьями, — а дорожка хорошая, засыпанная ракушками, ухоженная, чистая. Совсем не похожая на эти грязные канавы, которые мы здесь называем дорогами. Мне слышится, как болотные курочки волнуются из-за того, что солнце их разбудило; я вижу старого дятла — это настоящий лесной петух, — вижу, как он откалывает целые полосы от сосны там, за гороховым полем, и хотел бы я знать, этот шумный пересмешник все в том же месте заявляет свои права на участок, где он будет выводить птенцов? Помнишь, как он гонялся за бедным дятлом без всякой причины?

— Дорогой мой, — прошептала она, отодвигая прядь волос с его лба, — у нас здесь тоже есть болотные курочки и река, и дятлы, и пересмешники. — Он опустил голову. — Не грусти, дорогой мой муж. Я могу вынести все, — все, что угодно, если ты не печален.

— Но не можем же мы жить в этом домишке всю жизнь!

— А мы и не будем. Я уже попросила Бога, и он обдумывает свой ответ. Ты заработал немного денег в этом году, почти пятьсот долларов. Мы когда-нибудь вернемся на Сент-Саймонс.

— Куда на Сент-Саймонс и как? — Его все еще раздражало, что она обращалась к Богу так, как будто у него есть время разбираться, в каком доме живет та или иная семья. — Куда мы могли бы переехать?