Расселл Джонс - Выше головы!

• Название: Выше головы!
• Автор: Расселл Джонс
• Жанр: Детективная фантастика

Каким может быть будущее, в котором хотелось бы жить? Не воевать за него, не умирать за него, а жить в нём? Не в идеальной утопии, но в живом обществе со всеми его плюсами и минусами, проблемами и радостями…

Историй о таком будущем не много, и созданы они в другое время. Сегодня приходится иметь дело с новыми задачами, и каждый из острых вопросов современного мира получит, так или иначе, свой ответ.

Главный герой Рэй прибыл на удалённую станцию с надеждой найти своё место среди людей. Он понятия не имел, что место ему уже определено, роль назначена — и ждут его дела, с которыми справиться сможет только он.

Цикл повестей. Начало цикла базируется на рассказе «Богомол и орхидея». Сам рассказ был существенно переделан.

Иллюстрации: Nasinix, Яна Конопатова; обложка: meissdes.

---

— Так ты об этом хотел поговорить? — спросила она, наматывая на палец прядь цвета корицы.

— Что ты ищешь?

— А как ты думаешь?

«Интересно, а как бы это выглядело, если бы на моём месте был Ирвин?» — подумал я и улыбнулся, представив это дивное зрелище.

— Ты смотрел мои запросы? — поинтересовалась Бос. — Доступ у тебя есть, я знаю. Должен быть. Смотрел, да?

Мне следовало смутиться, но, похоже, я уже привык к тому, что могу всё, что может логос.

— Ничего странного в тех именах не увидел?

— Странного?

— Что общего между всеми этими людьми? Включая тебя?

Я ощутил déjà vu — и не преминул зафиксировать свой «первый раз». Значит, вот что значит это слово и это чувство! Поскольку терять мне было, в общем-то, нечего, я принялся повторять прошлую цепочку:

— Мы чужие на «Тильде»…

В этот раз всё было гораздо короче.

— Вот именно! — журналистка в возбуждении хлопнула ладонью по спинке дивана. — А что ещё? Давай, я отвечу. Вы все проблемные.

Она сделала паузу, давая мне время усвоить информацию.

— Проблемные, понимаешь? И вас слишком много.

— Что ты хочешь сказать?

— То, что говорю. На станции ненормальное количество переселенцев с метками СПМ, с диагнозами и очень увлекательным прошлым. Мид, Рейнер, Саласар, Юсупов, Зив, Гейман — ты их знаешь. Да ты и сам тоже не самый рядовой, согласись…

Я мог лишь усмехнуться на это.

— Они и раньше были, — усмехнулась она, показав остренькие зубки. — Но настоящий обвал начался в 184-м. До этого мы их получали в обычном режиме, и подарочки типа Прайса были редкостью. А вот после 184-го посыпалось как из рога изобилия. Знаешь, что произошло в том году?

Я помотал головой.

— Камрад Кетаки впервые была избрана на пост Главы Станции.

— Мне кажется, у вас паранойя, — сказал я. — В 184-м много всего произошло. Во-первых. Во-вторых, семьдесят девять процентов переселяющихся выбирают сами, а восемнадцать — из двух или трёх станций. Только Администратора, или эксперта, или спамера могут отправить в командировку. Есть практика, но это всегда на оговоренный срок. Никто не имеет права указывать человеку, где ему жить! Миллион условий должно сойтись, чтобы такое произошло…

Я осёкся, потому что они рассмеялась. От смеха не умирают, но и приятного мало.

— Глупый андроид! — сказала она почти ласково. — Выучил, как должно быть правильно, и веришь в это! Ну, верь. Только проверь то, что я сказала. Если у тебя есть первый ФИЛД, проблемы с этим не будет. Посмотри у нас, посмотри на другие станции. А когда увидишь статистику, подумай, почему так?

Я вздохнул — только этого не хватало!

— А как вы думаете?

— У меня есть две версии, — с готовностью откликнулась она, — Либо нас превратили в отстойник, либо проводят эксперимент. Мне не нравится ни первое, ни второе. В отличие от Кетаки и многих других, я здесь родилась. Я не хочу, чтобы моя станция превратилась в выгребную яму. И я буду искать того, кто здесь за это отвечает. Кто допускает такое, чтобы сохранить хорошие отношения с Центром, получать у них поддержку, а через это — укреплять своё положение. А у нас здесь происходит то, что происходит. Скольких убил Мид? Одного. А мог — пятерых. Или десятерых. А скольким людям попортила кровь Ядвигочка? И это не единичный случай, — она покачала головой, и я готов был поспорить, что только сейчас она вспомнила про брата. — Это только кажется, что у нас всё хорошо, и «Кальвис» мы пережили лучше всех. У нас тут всё гораздо серьёзнее!

Миядзава Кэндзи

Мне до того надоела вся эта шпионская возня, что после утреннего двойного «изгнания» я занимался исключительно делом Фьюра и Тьюра. Было приятно помучить Хёугэна: он весь извёлся, но не рискнул использовать внутренний чат и спросить про расследование, которое вела Бос. Её отсутствие можно было истолковать по-разному… Остальные члены команды никак не отреагировали на сокращение — не до того было.

Когда я приступал к этому делу, когда в первый раз шёл в «В1-Б-9», я думал, что понадобится как минимум месяц, чтобы найти в прошлом «людей будущего» или, как их называл Туччи, «людей с искрой». Но уже к концу первого дня на доске была дюжина имён. И чем глубже мы погружались, тем труднее было выбирать. Так что не прошло и недели, как было решено заканчивать со поисками и приступать к выбору самых значимых — «самых убедительных» в нашем случае.

Надо отдать должное Елене Бос — она внесла заметный вклад, в отличие от того же инспектора. Сказывалась профессиональная подготовка: журналист обязан разбираться во всём, особенно в истории. Но ни она, ни Люсьена, ни «одуванчик» не могли сравниться с заслуженным учителем! Туччи знал эту тему блестяще — он бы и один, наверное, справился…

«Одуванчик» — я продолжал мысленно называть её так, хотя уже успел ознакомиться с профилем. Оксана Цвейг, младшая сестра хирурга Армана Вулича — того самого, который лечил мою ногу. Двадцать семь лет, родилась и выросла на «Тильде». Четыре года училась в педагогическом университете на «Ноэле», вернувшись, год проработала помощницей учителя, потом три года вела класс начальной школы. По рекомендациям Соцмониторинга перевелась на факультативную работу — в кружок рисования и художественных ремёсел. Свои расписные бусы Ева Цзян мастерила именно под её началом. Параллельно вступила в Профессиональный сервис — в качестве художника. Ну, и в Службе Досуга тоже состояла — наставником для начинающих и любителей. Победитель едва ли не всех конкурсов. Её картинами я любовался в первые дни на «Тильде». В общем, особенный человек. Можно сказать, выдающийся. Я бы узнал об этом раньше, если бы проверил её данные. И я бы не посмел причислять её к «поклонницам», если бы знал, кто она.

Доступ к первому ФИЛДу как будто-то что-то сломал во мне. Я оставил привычку наблюдать за людьми и делать выводы — зачем, если есть Инфоцентр? Можно получить все факты в чистом виде, без примеси личного мнения, опыта и посторонних влияний. Узнать заранее — и защитить себя от ошибок. И разочарований.

Конечно, не доступ повлиял на меня. Это были Йохан и Бос, а ещё процесс Ядвиги против Нортонсона — вот что лишило меня «невинности». Какой смысл в доверии, если каждый готов использовать тебя? Когда каждый может заглянуть в твой профиль и узнать о тебе всё, нет смысла использовать интуицию…

Например, Дэн — юный спамер, которому нравилось задавать неудобные вопросы. Я принял его за ещё одного выпускника — на самом деле он не покидал «Тильду», потому что завалил экзамен. Отучился на местных курсах, а потом, как ни в чём не бывало, приветствовал вернувшихся однокашников. Поначалу он хотел стать инженером. В спамеры нашёл по настоянию старшего брата — того самого Улле Гольца, с которым мы общались по делу Мида. И вёл себя залихватски из неуверенности: у него было не меньше шансов, чем у Хёугэна, отправиться в ТФ разнорабочим. «Легкомысленен, не склонен к усидчивости, постоянно меняет круг интересов», — это о нём Улле написал. Который сам не показался мне особо серьёзным человеком, пока я не узнал, что у него есть ребёнок.

Несомненно, пользоваться профилями полезнее. Практичнее. И спокойнее. Всегда понятно, кому можно доверять. Когда я смотрел на Люсьену Фрил и Виктора Туччи, я знал, что они не имеют никаких мотивов, кроме обозначенных. Они действительно хотят помочь. Потому что Люсьена — отличница и активистка, а Виктор — лучший педагог на станции, хотя он не любит распространяться об этом. А ещё он прямолинеен, не любит интриги, и потому избегает общаться со своей не менее знаменитой сестрой.

С ними двумя я впервые за долгое время ощутил то наслаждение, которое раньше получал от учёбы. Если стадия «сбора» подразумевала индивидуальную работу, то «обсуждение» было невозможно без дискуссии, и какая же это радость — разбирать материал с единомышленниками, сортировать факты, соглашаться или отстаивать своё, чувствуя что-то вроде телепатии!..

Нам нужно было отсеять лишнее, чтобы ребята не захлебнулись под таким объёмом информации. Как и было обговорено, оставили лишь несколько имён из того периода, который предшествовал образованию Мировой цивилизации. И это было не просто — чего уж говорить о более близких временах!

Мне самому было странно вспоминать свои сомнения — то, что мы увидели, было настоящей эволюцией, с накоплением полезных признаков и постепенным закреплением новых свойств. А если вспомнить сообщества упрямцев, оставшихся на Земле, становилось понятно, что эволюция продолжалась.

Впрочем, традиционалисты волновали меня мало: с каждой сменой поколений их число сокращалось. А вот как себя ощущали те, кто когда-то был в таком же меньшинстве? Мне было бесконечно жаль людей типа Кэндзи — тех, кто стоял в одиночку против целого мира. Что их удерживало, что давало силы? Вера в свою правоту, надежда, что твои начинания будут продолжены, — не самая надежная опора! Я бы так не смог. Я просто не понимал, как такое возможно — жить наперекор общепринятому.