Линда Эванс - Приблуда

• Название: Приблуда
• Автор: Линда Эванс
• Жанр: Космическая фантастика

Рассказ из эпохи ранней колонизации Сфинкса, когда люди и прирученные древесные коты только начинают понимать, что их связь эмпатическая. К ферме, где такой «прирученный» врач принимает роды, прибивается изголодавшийся потерянный кот, который настоятельно требует, чтобы доктор последовал за ним. Он приводит его к месту аварии аэрокара, где погиб его хозяин, и доктор понимает, что ему нужно выяснить правду об этой воздушной катастрофе.

---

Оступаясь и поскальзываясь на подводных камнях, двуногий боролся со своим трофеем и пыхтел с видимым удовольствием. Его глаза горели как солнечный свет в глубоком голубом озере. Его испещрённая золотом кожа окрасилась в красноватый цвет, которого не было раньше, когда он безмолвно стоял на берегу и ждал, знавший, как и сам Быстро-Бьющий, как терпеливо надо ждать. В конце концов, после битвы, которая оставила бы Быстро-Бьющего без сил, выглядевшая обманчиво хрупкой нить достаточно подтянулась и двуногий вытянул большую рыбу из воды. Ясный, неожиданный звук раздался от двуногого, радостный и переливающийся, удивительно удачный аккомпанемент яростному свечению восторга в его разуме. Рыба, с которой срывались капли воды, была длиннее руки двуногого, а рука двуногого была длиннее Быстро-Бьющего, но двуногий поднял рыбу с такой легкостью, что Быстро-Бьющий задохнулся от удивления. Чтобы вытащить подобную рыбу из воды понадобилось бы много охотников клана; двуногий же держал её одной рукой, бредя назад к берегу и к покинутому им валуну.

“Силен, так же как и высок”, — понял он с чувством удивления и открытия. Удовольствие, ощущаемое двуногим от того, что он брёл через быстрый поток, держа свой трофей в руке, пока тепло солнечного света проникало сквозь кроны деревьев, а бегущая река наполняла воздух музыкой, затронуло струнку глубоко в сердце Быстро-Бьющего. “Не такой уж он и другой”, — радостно вздохнул он, начиная понимать, как разведчика клана Яркой Воды настолько потянуло к детенышу двуногих, что неведомым образом установилась связь. Его собственный клан усомнился в правильности решения клана Яркой Воды, что двуногих следует изучать непосредственно, что тем из Народа, кто сможет, чтобы узнать всё, что возможно было узнать о пришельцах, следует устанавливать такие же связи, какую установил оставшийся калекой Лазающий-Быстро из клана Яркой Воды.

Слушая песни памяти клана Яркой Воды, Быстро-Бьющий ощущал глубокое возбуждение, обнаруживая, что в его собственном сердце бьются те же ужас и мрачная решимость, которые испытывал Лазающий-Быстро, в одиночку встав против клыкастой смерти, зная, что не сможет победить в битве за жизнь своего детеныша двуногих. В конце концов, клан Смеющейся Реки пришёл к согласию относительно того, что клан Яркой Воды был прав, решив искать общества двуногих и изучать их. В частности потому, что детеныш двуногих, несмотря на свои раны и переломы, бросилась на помощь упавшему разведчику Яркой Воды, чтобы защитить его от набросившейся клыкастой смерти. И защищала она своего друга ничуть не менее яростно, чем защищал бы Быстро-Бьющий любого из членов клана Смеющейся Реки.

Но двуногие не забредали глубоко в горы, где находилось центральное гнездовье клана Смеющейся Реки. Они даже никогда не проносились над ними на своих замечательных, носившихся по воздуху с поразительной скоростью летающих машинах, вроде той, на которой жестоко израненного Лазающего-Быстро увезли, чтобы вылечить, в гнездовье двуногих. Быстро-Бьющего печалило, что он вряд ли встретится с двуногим и вряд ли ему, в отличие от Лазающего-Быстро и других представителей Народа, представится шанс установить связь с двуногим теперь, когда Народ начал осторожно выходить из тени, в которой прятался на протяжении стольких смен сезонов.

Однако же вот он сидит, прижимаясь к ветви, так близко к двуногому, что Быстро-Бьющий, очарованный чудесной яркостью его мыслесвета и не имеющий представления, откуда же этот двуногий появился, или как он забрался так далеко от ближайшего гнездовья двуногих, мог и ощущать его бурлящий, изменчивый мыслесвет, и слышать смех в его голосе. Песни памяти клана Яркой Воды оказались верны и насчет разума двуногих. Этот восхитительный двуногий был мыслеслеп. Его мыслесвет представлял собой нагромождение эмоций, которые не образовывали каких-либо осознанных мыслей, в отличие от Народа. Однако в глубине этого мыслесвета он ощущал разум, который тянул и манил Быстро-Бьющего с силой, которой он даже не хотел сопротивляться. Он поймал себя на том, что ползёт по ветвям вниз по направлению к берегу реки, не желая ничего больше, чем взглянуть в светлые глаза своего двуногого, прикоснуться к его странному, безволосому лицу и узнать всё, что можно было узнать в чарующих глубинах яркого разума этого создания.

Быстро-Бьющий почти добрался до валуна, к которому возвращался двуногий, когда это случилось. Громадная рыба всё ещё билась и металась на конце нити, громоздкая и тяжёлая, а двуногий пересекал шумящую пенную стремнину между массивными округлыми валунами, тщательно выискивая в пенящейся воде место, куда можно поставить ногу. Рыба рванулась как раз в тот момент, когда в поисках надежной опоры двуногий поставил ногу между валунами. Толчок нарушил равновесие двуногого, тот издал короткий, резкий звук и начал падать вбок. Обжигающая вспышка изумления и боли, разнесшаяся вместе с его мыслесветом, обрушилась на Быстро-Бьющего там, где он остановился, замерев от внезапной тревоги на качающейся ветке.

Тут двуногий тяжело упал и нога его, всё ещё погруженная в бурлящую воду, вывернулась из-под него, остро отдавшись болью в щиколотке. Двуногий рухнул на полупогруженные в воду валуны спиной, плечами и головой. Обрушившаяся на Быстро-Бьющего боль на мгновение ослепила его. Громадная, всё ещё бившаяся, покрытая бронёй рыба плюхнулась на двуногого, впечатав его голову в твёрдый камень. Раскалённая добела, ослепительная боль отдалась в Быстро-Бьющем так сильно, что тот издал резкое мяуканье. Затем опустилась темнота, унеся прочь всё, кроме тончайшей струйки бывшего могучим и ярким мыслесвета.

Быстро-Бьющий сжался на месте в глубоком шоке. Громадная рыба, продолжая биться, упрыгала в сторону, оставшись в ловушке кружившейся чуть ниже по течению воды. Ещё какое-то мгновение Быстро-Бьющий в неподвижности цеплялся за ветку, а двуногий, наполовину погрузившись в яростно бегущую воду, неестественно раскинулся на валунах. От его головы потянулась темная струйка, окрашивавшая пенную воду в неприятный оттенок красного.

Затем Быстро-Бьющий вышел из неподвижности, метнувшись по нависающим над бурной рекой веткам, по покрытой грубой корой ветви, которая подобно мосту протянулась к островку. Привязанная к спине тяжелая рыба мешала ему, и он нетерпеливо рванул удерживавшие сетку узлы, освободив её и небрежно сбросив рыбу в воду. А затем метнулся вниз по концевым веткам, проходившим на расстоянии нескольких длин лапы от неподвижного тела двуногого. По спине Быстро-Бьющего потянуло морозом, когда он понял, что лицо упавшего двуногого было частично погружено в воду. Его нос и рот находились под пенящейся поверхностью воды. Ещё несколько секунд такого купания и двуногий захлебнётся!

Он повис вниз головой, удерживая себя задними лапами и хвостом, на ветке, проходившей прямо над головой двуногого, и вцепился во вьющийся у того на голове мех, потянув за него изо всех сил. Он смог вытащить безволосое лицо из воды и услышал неровное, поверхностное дыхание. Но удерживать так голову двуногого он мог не больше нескольких секунд. Мускулы его лап и спины уже протестовали против усилия, с которым он удерживал тяжелую голову. Сетка для переноски, всё ещё обернутая вокруг его талии, размоталась, хлестнула его по туловищу и повисла. Идея, полыхнувшая у него в мозгу, заставила его вцепиться средними лапами в уцелевшие узлы и полностью освободить сеть. Закинув сетку вниз, он подцепил ею лицо двуногого, а затем напрягся и потянул её вверх, чтобы накинуть петлю на сук, с которого сам же и свисал.

Веревка скользнула по грубой коре ветки до развилки и там зацепилась. Лицо двуногого повисло в сети прямо над водой, которая омывала его странной формы нос, но теперь двуногий мог дышать, и был настолько в безопасности, насколько мог обеспечить Быстро-Бьющий, пока тот был без сознания. В мозгу двуногого билась боль, несмотря на то, что мозг этот находился в беспамятстве. Быстро-Бьющий тихо захныкал, будучи не в состоянии облегчить эту боль и ощущая сильную, как никогда прежде в жизни необходимость сделать именно это. Двигаясь осторожно, всё ещё свисая вниз головой с ветки, Быстро-Бьющий раздвинул шелковистый, цвета пламени, мех у двуногого на голове, чтобы осмотреть всё ещё кровоточащую рану на затылке. Вокруг неё уже начала распространяться опухоль, и тело там было горячее, чем в других местах. Другая рана пересекала верхнюю часть лица двуногого, у него над глазами, там, где на его голову обрушилась рыба. Повреждение здесь было даже хуже и казалось, что с костями что-то неправильно, как будто удар огромной, закованной в панцирь рыбы их сломал. Медленно стекавшая из ран по валуну кровь тревожила Быстро-Бьющего.

Он прикрыл глаза, вспоминая песни памяти, спетые певицами его клана о детёныше двуногих, которая остановила ужасное кровотечение Лазающего-Быстро там, где когти клыкастой смерти безжалостно разорвали тело разведчика. Она накинула жгут выше раны и затянула его. Но у двуногого Быстро-Бьющего раны были не на передней конечности, которую можно было бы перетянуть жгутом, кровоточили раны на голове. Но всё-таки, если он чем-нибудь туго обвяжет раны, это может остановить кровь. Покрытие тела двуногого, безусловно, предоставит достаточно материала.