Курбандурды Курбансахатов - Сто монет (роман и повести)

• Название: Сто монет (роман и повести)
• Автор: Курбандурды Курбансахатов
• Издательство: Туркменистан
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1985

Произведениям Курбандурды Курбансахатова свойственно глубокое отражение жизни туркменского народа, его прошлого и настоящего. Яркие зарисовки нравов в его произведениях сопровождаются глубокими раздумьями о проблемах современного мира.

---

— Что происходит?

— Всё в порядке, Каландар-ага. Неужели этот Лысый так и не заехал за вами и заставил вас идти пешком? Я перевернул всё вверх дном, но так и не нашёл, его, Каландар-ага, Говорят, рано утром он явился в гараж и уехал. После этого никто его не видел.

— Я видел. На! — Ханов бросил на стол ключи от машины и уже хотел было пройти к себе в кабинет, но в это время секретарь кивнул в сторону сидевшего у стены Кособокого.

— Он ждёт вас с девяти часов, хотя я говорил ему, что вы неизвестно когда будете, и советовал прийти завтра.

— Какое у него дело ко мне? — едва взглянув на Гайли, спросил председатель исполкома.

— Говорит, жалоба.

Услышав слово «жалоба», Ханов проявил к посетителю некоторый интерес.

— Здравствуйте! На кого у вас жалоба?

— Было бы неплохо поговорить без посторонних, — доверительно сообщил Гайли, поднимаясь со стула.

— Может, вашу жалобу можно рассмотреть и без моего участия? Скажем, если это что-нибудь вроде скандала с женой, на то у нас есть милиция, прокурор…

— У меня дело не из тех, которые можно доверить милиционеру, — напустил на себя важность Гайли. Он подтянул кушак своего халата, надвинул пониже шапку и бочком приблизился к Ханову. — Я уже вышел из того, возраста, когда скандалят с жёнами, Пусть с ними скандалят те, кто помоложе.

— Да, это вы верно говорите, старина.

— У меня и скандал большой, и противник серьёзный.

— Кто же он? — вопросительно уставился на Кособокого Ханов и достал из кармана сигарету.

Облизнув губы, Гайли многозначительно ответил:

— Кто же ещё, как не Тойли Мерген!

— Кто, кто? — Ханов, так и не прикурив, задул зажжённую спичку. — Вы сказали, Тойли Мерген?

— Он самый, — подтвердил Гайли, наслаждаясь заранее рассчитанным эффектом. — Если бы посторонний, куда ни шло. А то ведь любимый родственник.

— Пройдёмте ко мне, старина! — решительно сказал Ханов. Он пропустил Кособокого вперёд, вошёл за ним в кабинет и плотно закрыл дверь. — Я вас слушаю.

Но Гайли не торопился. Он оглядел помещение, обогнул стол и удобно устроился в мягком кресле. Потом снял шапку, положил её на колени и, словно размышляя, с чего бы начать, провёл рукой по гладко выбритой голове.

— Не стесняйтесь, рассказывайте! — проговорил Ханов и нажал кнопку. Едва Мямля просунул в дверь свои усы, как он скомандовал: — Чаю! Да завари покрепче!

— Если всё рассказывать, нам и дня не хватит, — скромно заметил Гайли. — А вы человек занятой.

— Первейший долг представителей власти до конца вникать в жалобы таких почтенных людей, как вы! — заверил посетителя Ханов. — Мы ведь ваши слуги.

— Так-то оно так… — замялся Гайли. — А может, лучше вам самому прочитать то, что я набросал на бумаге. Три дня не разгибаясь трудился, зато описал всё, как было. И кое-что из прошлого вспомнил. — С этими словами Кособокий достал из-за пазухи толстую тетрадь в чёрном переплёте и протянул её Ханову. — Конечно, с грамотностью у меня не очень-то. Никак не могу освоить новые правила… Ай, да вы человек образованный, разберётесь.

Гайли даже не заметил, как перед ним появился чайник с пиалой. Он не отрываясь смотрел на председателя райисполкома.

— Не беспокойтесь, старина, как-нибудь разберусь, а вы пока пейте чай, — сказал Ханов и, схватив драгоценную тетрадь, погрузился в чтение. Можно было подумать, что ему дали увлекательнейший роман, с таким вниманием он продирался сквозь каракули Кособокого, стараясь не пропустить ни единого слова. Он как-то необычно затих и, лишь переворачивая очередную страницу, с жадностью затягивался сигаретой, бормоча про себя: «Так, так!..»

По мере чтения лицо его светлело, настроение поднималось. Было похоже, что эта жалоба заслонила собой его собственные неудачи — и бегство Шекер, и решение Алтынджемал, не говоря уже о конфликтах с подчинёнными.

Дойдя примерно до середины, Ханов на мгновение оторвался от тетради и спросил:

— Выходит, этот Тойли Мерген самолично выдворил из села Артык-шиха?

— Ещё бы! — развязно подтвердил Гайли Кособокий. — Кто же ещё, кроме этого зарвавшегося администратора, мог вышвырнуть из родного гнезда святого человека, скромного служителя культа.

— Я так и предполагал, — удовлетворённо произнёс Ханов и снова склонился над заветной тетрадью.

Не отводя взгляда от столь симпатичной ему фигуры председателя, Гайли усердно пил зелёный чай, потел и думал: «Эх, поздно я спохватился! Зря мотался от одной двери к другой, как в древние времена хивинский дервиш. Оказывается, надо было сразу постучаться сюда…»

Дойдя до последней страницы, Ханов чуть приподнял голову и спросил:

— Значит, вы, старина, и в колхозном строительстве участвовали?

— Ещё бы! — ударил себя в грудь Кособокий. — Можно сказать, закладывал фундамент счастливой жизни в наших краях! Это ведь Тойли Мерген пришёл на готовенькое. А я!.. Знаете, сколько мне пришлось лежать под пулями, подстелив под себя горячий песок, чтобы защитить родной колхоз от басмачей! И вот человека, который за нашу власть проливал кровь, едва не задавили трактором…

— Беззаконие! Вопиющее беззаконие! — подвёл итог председатель райисполкома и закрыл чёрную тетрадь.

— Верные ваши слова, дорогой товарищ! — Гайли отодвинул в сторонку опустевший чайник и, обнажив щербатые зубы, благодарно улыбнулся. — Слова справедливого человека!

— Иначе никак нельзя расценить поведение Тойли Мергена, — ответил Ханов и положил тетрадь в ящик стола. — Ну, вот что: спокойно отправляйтесь домой, старина. Я сам приму нужные меры.

— Вот спасибо, дорогой. Все мы будем благодарны вам, — торжественно произнёс Гайли Кособокий и уже поднялся было, но тут же сел снова. — Только бы вам не помешали, — сокрушённо добавил он.

Это неожиданное заявление пришлось Ханову не по вкусу.

— Кто же это может мне помешать? — презрительно посмотрел он на собеседника.

Кособокий вроде бы смутился, но протянул руку к сигаретам, лежавшим на краю стола.

— Закурить можно?

— Курите!

Увидев, что посетитель шарит по карманам в поисках спичек, Ханов собственноручно дал ему прикурить, что с ним бывало крайне редко. Выпустив клубы дыма, Гайли пояснил:

— Умные люди посоветовали мне переписать эту жалобу ещё в две тетради, на случай, если она затеряется.

— Не беспокойтесь, старина, у меня не пропадёт, — заверил его Ханов и поинтересовался: — А куда вы дели те тетради?

— Одну я оставил у себя, всё-таки осторожность не помешает. Запер её в железный сундук, сделанный ещё во времена Николая. Он достался моей жене от её бабушки… Одну, вот, привёз вам. А ещё одну вчера вручил секретарю райкома товарищу Карлыеву.

Упоминание этого имени сразу испортило Ханову настроение. Такого поворота дела он не ожидал.

— Если вы уже вручили жалобу Карлыеву, тогда зачем пришли ко мне? Или вы думаете, что жалоба — это гостинцы на свадьбе, чтобы их всем раздавать? Раз так, пусть он и разбирается.

— Есть такая поговорка: «Дослушай заику до конца».

— Короче!

— Хоть народ его и расхваливает, а мне лично он не понравился… — продолжал Гайли.

— Что сказал Карлыев? — прервал его председатель исполкома.

Но Кособокий не торопился.

— Я искал у него поддержки. Я пришёл к нему с жалобой на наших бесчеловечных руководителей. А он мне говорит: пусть раньше вашу жалобу рассмотрят на правлении. Ну, сами скажите, кто там её рассмотрит? Шасолтан? Что я не знаю этой дуры? Будто мне не известно, с кем эта рабыня заодно? Да если бы даже Тойли Мерген раздавил меня трактором и превратил в удобрение, не думаю, чтобы она хоть словом попрекнула его за это.

— Вы говорите, они заодно, — опять оживился Ханов. — Как понимать ваши слова? У них что — близкие отношения?

— Куда ближе!

— Если мы устроим вам очную ставку, вы сможете это подтвердить?

— Вот те раз! Да у нас в колхозе даже младенцы с соской во рту знают, что между новым председателем и бывшим председателем, как говорится, и волосок не пролезет.

— Где они встречаются? Назовите место их тайных свиданий.

— Место свиданий?

— Не бойтесь, старина. От меня можете не скрывать.

— О таких делах я ничего не знаю, дорогой товарищ. Если я скажу, что они встречаются тайком, это будет клеветой.

— Вы, кажется, испугались, старина… Ну, да ладно, я понял вашу мысль… Скажите, а на чём вы порешили с Карлыевым.

— На том и порешили… Он мне говорит: «Пусть раньше народ скажет своё слово, а уж мы — потом». Вот я и ушёл от него ни с чем…

— Да, ему хочется прослыть демократом.

— Не знаю, кем он там хочет прослыть, только я всё равно защиту найду…

Гайли облизнул губы и хотел добавить что-то ещё, но Ханов, хлопнув обеими руками по столу, поднялся: