Фред Стюарт - Остров Эллис

• Название: Остров Эллис
• Автор: Фред Стюарт
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-303-3

Для тысяч иммигрантов в Америку остров Эллис на стыке веков был вратами в мечту, убежищем для обездоленных и укрытием для гонимых. В романе «Остров Эллис» пятеро молодых людей полные надежд прибывают в Америку. На одном корабле пятеро мужчин и женщин ожидают очереди осуществления своей мечты.

---

Когда мехтер заполнился, он направился через залив к Эллис Айленд. И уже через несколько минут иммигранты смогли увидеть большой Иммиграционный Центр с четырьмя башнями. Строение стояло низко в воде (изначально это был наносной песчаный остров), и множество паромов и барж были привязаны к нему со стороны водоема.

Стоял туман, день обещал быть нежарким. А за островом, в отдалении, мерцали доки Нью-Джерси. Ни один человек не произнес ни слова.

Но каждый знал, что это будет один из самых важных дней в его жизни.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ НОВЫЙ СВЕТ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Пассажиры с «Кронпринца Фридриха» были построены в четыре ряда под навесом, натянутым от входа в Иммиграционный Центр до самого причала. В его тени можно было укрыться от солнечного зноя. Недалеко от очереди расположился с передвижным лотком продавец-еврей, выкрикивавший:

— Бананы! Комплексный обед за двадцать пять центов! Сэндвич с ветчиной и банан — за двадцать пять центов!

— Что такое «банан»? — спросил Яков у Марко.

— Банан? Ты никогда не видел банан?

— Нет.

— Это такой фрукт. Очень вкусный. Послушай! Я куплю тебе один. Эй, ты! Два банана. Ты берешь лиры?

— Конечно, — ответил продавец. — Я беру любые деньги.

Состоялась передача денег и бананов из рук в руки, и Марко вручил Якову один.

— Он сладкий, вкусный. Вот увидишь, — уговаривал он.

Яков уставился на экзотический фрукт. Он так сильно проголодался со времени своей морской болезни, что раньше, чем Марко успел проинструктировать его относительно высокого искусства поедания бананов, он откусил у него макушку целиком, вместе с коркой.

— Нет, нет, кретин! Его надо сначала очистить. Смотри… Вот так.

Яков, красный от смущения, вынул банан изо рта и стал смотреть, как Марко чистит фрукт.

Разделавшись с бананом, Яков сказал:

— Очень вкусно. Спасибо.

— Наша первая еда в Америке, — торжествующе усмехнулся Марко.

Очередь медленно продвигалась.

Внутри Иммиграционного Центра длинная очередь тянулась вверх по центральной лестнице к Главному залу. Просторное помещение в двести футов длиной и сто футов шириной, с высотой потолка в пятьдесят шесть футов являлось главным регистрационным и контрольным пунктом на острове.

В цокольном этаже разместились багажное отделение, железнодорожные кассы, продовольственные палатки и прилавки, а также пункты обмена валюты. Чиновники иммиграционной службы в темной униформе пугали многих иммигрантов, ошибочно принимавших их за армейских офицеров — а для большинства европейцев любой офицер армии представлял собой потенциальную угрозу.

Вокруг суетились сестры милосердия и другие служащие. День был очень напряженным. Ожидалось прибытие более четырех тысяч иммигрантов. Поток иммигрантов из Европы достиг своего пика, и, казалось, пароходам из Гамбурга, Ливерпуля, Пирея и Неаполя не будет конца.

Целых два долгих часа терзаний ушло у Бриджит и Джорджи, чтобы добраться всего лишь до нижних ступенек лестницы. Когда же они их достигли, то услышали доносившиеся сверху громкие крики.

— Это, наверно, проверяют глаза, — нервно заметила Джорджи. — Я слышала, что они оттягивают верхнее веко обычным крючком для застежки.

— Это еще зачем?

— А кто знает? Бог мой, ты же знаешь, как я ненавижу, когда что-либо попадает ко мне в глаз.

— Ну, хорошо. Этого просто не может быть.

— Это ты так говоришь.

* * *

Яков и Марко уже почти добрались до самого верха лестницы, и теперь им стало видно огромное, набитое людьми помещение. Оно было разделено стальным барьером на коридоры, которые должны были направлять иммигрантов через запутанную систему пунктов обследования.

На самом верху лестницы стояли два врача и внимательно рассматривали проходивших мимо них иммигрантов, стараясь выявить либо очевидное заболевание, либо покалеченных людей, которым на пальто мелом поставят отметку для дальнейшего более детального осмотра.

Эта система, хотя, возможно, и несколько жестокая, стала необходимой из-за огромного количества людей, проходивших иммиграционный контроль. В среднем, медицинский осмотр продолжался не более двух минут. Несовершенство его заключалось в том, что многое тут зависело от субъективного подхода: если инспектор замечал сгорбленную спину или отсутствующее выражение лица, он мог тут же завернуть иммигранта, сославшись на обнаруженный у него туберкулез или слабоумие.

Но все-таки инспекторы были гуманны: ведь восемьдесят процентов иммигрантов проходили иммиграционный контроль. А большинство из оставшихся двадцати процентов вернулись в Европу с убеждением, что им было отказано только потому, что инспектор в тот день был простужен, или находился в состоянии похмелья, или просто у него было плохое настроение. В этом и заключалось несовершенство системы, выливавшееся в море слез на Эллис Айленде.

Когда Марко добрался до самого верха лестницы, он пролез в отдельный отсек.

— Вы говорите по-английски? — спросил первый врач.

— Да.

— Откройте рот.

Марко повиновался. Врач осмотрел его зубы.

— Сколько будет дважды два?

— Четыре.

— Проходите.

Решив, что это было просто, Марко подошел ко второй команде инспекторов.

— Говорите по-английски?

— Немного, — ответил Яков.

— Я заметил, Вы слегка прихрамываете. У вас что-то не в порядке с ногой?

— Нет.

Его прошиб пот: рана от казачьей пули уже давно затянулась, но временами она немного побаливала, и он невольно старался беречь ногу. Изо всех дней именно сегодня она болела больше всего.

Врач сделал какую-то пометку на его пальто.

— Что это значит? — спросил Яков.

— Что Вашу ногу следует осмотреть. Сколько будет три и три?

— Шесть. Но с моей ногой все в порядке!

— Ее должны осмотреть. Проходите.

— Но ничего…

— Проходите.

Яков подчинился. Вот он и попал в калеки. Неужели его могут завернуть обратно? Он не болел ни одного дня в своей жизни, если не считать морской болезни на пароходе.

«О, Господи, не могут же они отправить меня обратно в Россию! Не могут?!

Через двадцать минут после осмотра глаз с помощью дорожного крючка, который, действительно, причинял боль, Якова послали в одну из комнат Инспекции, расположенных по обеим сторонам Главного зала. По дороге он миновал высокий проволочный забор, за которым содержались те иммигранты, которых пока по разным причинам задержали или окончательно определили к депортации. Многие женщины плакали, и все они выглядели такими несчастными, что Яков окончательно упал духом.

«О, Господи, — подумал он, — только не отправляй меня обратно! Пожалуйста».

Он вошел в небольшую, безукоризненно чистую комнату, заполненную медицинским оборудованием. Симпатичный молодой светловолосый доктор посмотрел на пометку мелом на его пальто.

— Со мной все в порядке, — выпалил Яков. — Вы же видите. Я здоров!

— Успокойтесь…

— Как я могу успокоиться? Я не могу вернуться в Россию. Они убьют меня!

Доктор с удивлением посмотрел на него, и Яков сообразил, что ему лучше помолчать.

— Почему?

— Они убивают всех евреев, — ответил он сразу. — Русские ненавидят евреев.

— Да, я слышал об этом. Спустите, пожалуйста, штаны, — сказал врач.

— Что?

— Ваши штаны. Спустите их.

Нервничая, Яков повиновался. Врач наклонился, чтобы осмотреть пулевую рану.

— Что это? — Спросил он.

— В меня попали из ружья. Несчастный случай на охоте, — ответил Яков.

Врач испытующе посмотрел на него.

— На охоте? Рану лечил врач?

— Нет. То есть. Да! С ней все в порядке. Честно! Никаких проблем! Я здоров и буду хорошим американцем. Вы же видите, — проговорил он.

Врач выпрямился.

— Ну, хорошо. Натяните штаны. А что было на самом деле? — спросил он.

Яков быстро надел штаны.

— Я говорю правду. Несчастный случай на охоте в России. Я здоров. Смотрите! Потрогайте мускулы. Силен! Здоров! Видите? — быстро произнес он.

Яков был настолько во власти дурных предчувствий, что доктор Карл Траверс чуть не рассмеялся.

— Да, да. Я считаю вас здоровым, — сказал он. — И добро пожаловать в Америку. Но хочу направить Вас на дезинфекцию, чтобы избавить от вшей.

Он сделал какую-то пометку мелом на его пальто.

— Идите обратно в приемную.

Яков смотрел на него.

— Вы хотите сказать, что я прошел?

— Совершенно верно. Но у меня странное чувство, что охотились именно на вас. Тем не менее, вы прошли, — сказал Траверс.