Григорий Александров - Эпоха и кино

• Название: Эпоха и кино
• Автор: Григорий Александров
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Кино
• Год: 1976

Книга выдающегося советского кинорежиссера, народного артиста СССР, Героя Социалистического Труда Григория Васильевича Александрова — увлекательный рассказ о первых шагах советского кино, о расцвете нашего киноискусства, о прославленных мастерах, с которыми автор работал или встречался.

---

Письма нашли в шляпной картонке под кроватью мисс Пат (так называли запросто знаменитую актрису) после ее смерти в 1940 году на юге Франции. Картонку спасла одна англичанка, которая похоронила актрису и, бросив все ее остальные вещи, увезла письма с собой в Англию за пять дней до того, как немцы заняли Париж. Некоторое время тому назад американский драматург и актер Джером Килти создал из этой переписки пьесу… Ее играли в Америке, Англии. В этом сезоне Жан Кокто перевел пьесу на французский язык, и она идет в Париже с большим успехом в постановке Джерома Килти. Играют Пьер Брассер и Мария Казарез, играют блестяще.

В пьесе всего две роли — для Вас и, скажем, кого-нибудь вроде Черкасова. Ведь все держится на игре, на постановке… У зрителя странное ощущение правды, ни на минуту не забываешь, что это их слова, их разговор, их чувства…

Мисс Пат создала образ Элизы Дулитл из «Пигмалиона»… С этого началось. Потом проходят любовь, жизнь, ссоры, война, смерть, молодость, слава, старость и забвение… Влюбленный циник Шоу у ее ног… Но жены не бросает! Она, может быть, и любит, но не ждать же всю жизнь — она выходит замуж за другого… а переписка, влечение, псевдодружба продолжаются.

Пьеса называется «Милый лжец» или лгун, или враль…

Зря переводить не хочу. Если вам нужна новая пьеса, приезжайте, посмотрите… Может быть, есть такая возможность и желание? А? Пока я не остыла…

Как живете, как играете? Я о Вас всегда справляюсь у приезжающих, их сейчас великое множество. Пора и Вам с мужем — опять я забыла отчество, беда! — вспомнила: Григорием Васильевичем — съездить к нам.

Мы переехали на 56, на улице Варэн.

Я без конца хвораю: годы… не пишу. Развлекаюсь постановкой «Дяди Вани» в «Комеди Франсез» в моем переводе, хожу на репетиции…

Напишите… Будьте, по возможности, счастливы.

Эльза Триоле».

Письмо заинтересовало нас. Вспомнились встречи с Бернардом Шоу в Лондоне и в его загородном доме. Вспомнились вечера у Чаплина, на которых величественно прекрасная актриса Патрик Кэмпбелл услаждала слух гостей чаплинского дома игрой на рояле. Любовь Петровна загорелась мечтой сыграть Пат и предложила мне быть режиссером спектакля. Я сказал, что, во-первых, прежде чем браться за дело, надо получить пьесу Килти и, во-вторых, выяснить немаловажный вопрос: согласится ли театр взять меня в режиссеры даже и на один спектакль?

Любовь Петровна ответила Эльзе Триоле, что ее интересует пьеса Килти, но заказать перевод может лишь дирекция театра, с которой у нас уже состоялся разговор.

Через месяц Эльза Триоле сообщила нам, что перевела первое действие для того, чтобы проверить звучание. «Перевод совсем сырой, — писала она, — и все равно звучит!»

В 1962 году окончательный вариант перевода пьесы Д. Килти «Милый лжец» был получен. Эльза Триоле преодолела большие трудности перевода остроумных, юмористических и саркастических оборотов, которыми полны диалоги пьесы. Получив в руки пьесу и располагая правом постановки «Милого лжеца» в Театре имени Моссовета, я принялся за работу.

Прежде всего, как истый кинематографист, я разбил пьесу на кадры. Это позволило мне заняться разработкой каждого куска, уточнением связей предыдущего и последующего фрагментов пьесы.

Б. Шоу откровенно ненавидел капитализм и ясно различал контуры будущего. В ноябре 1914 года, в разгар империалистической бойни, Бернард Шоу поместил в журнале «Нью стейтсмен» свою статью «Война с точки зрения здравого смысла». Статья эта вызвала бурю возмущения в империалистических кругах. Шоу, в частности, писал: «Героическим выходом из этого трагического столкновения было бы, если бы обе армии перестреляли своих офицеров и отправились бы по домам, с тем чтобы собрать урожай с полей и устроить в городах революцию». Позднее, в 1917 году, Шоу заметил, что «русские солдаты действовали по его совету». «Если другие последуют методам Ленина, то перед нами откроется новая эра, нам не будет грозить крушение и гибель» — это тоже слова Бернарда Шоу.

Всего этого не было в пьесе, а мне очень хотелось воссоздать в театре облик подлинного Шоу. Я стал редактировать те::ст пьесы, вводя в него новые, не использованные письма Бернарда Шоу и Патрик Кэмпбелл, отрывки из политических статей великого драматурга. Это была огромная, но невидимая с первого взгляда работа. Войдя в мир Шоу, я представил себе его сценический облик… Он сочиняет и записывает всегда. Иногда прерывает письмо, чтобы зафиксировать пробужденную этим письмом мысль. Пат, переписка с ней — могучий стимул его творческой энергии. Она его зажигает, одухотворяет, вдохновляет. Конечно же каждое письмо к ней, каждое ее письмо рождают мысли, образы, пополняют поток его творчества. Мысли — острые, парадоксальные — всюду следуют за ним. Шоу пишет и на стойке, и в кресле, положив блокнот на колено, и на ступеньках лестницы, и стоя — где только возможно.

Я предполагал поставить комедию. Моральный и интеллектуальный анализ были теми ключами, которыми мы рассчитывали раскрыть тему.

Сверхзадача спектакля: все должно быть построено на фундаменте доверия к зрителю. Это значит, не учить зрителя, не вдалбливать ему сумму знаний, а зажигать, вдохновлять его. По-моему, это самое верное средство против догматизма.

Что же главное в пьесе Килти? Необычная любовь, одухотворяющая, волнующая захватывает двух человек — умных, благородных, знаменитых и… женатых.

Они ведут постоянную многолетнюю пикировку. Но их споры, их дискуссии — это не перебранка, не раздраженная перепалка, а всегда изящная дуэль, виртуозная дуэль острых умов, дуэль блестящего юмора. Эта нескончаемая дуэль не унижает двух ее участников, а, напротив, воодушевляет их, доставляет им ни с чем не сравнимое удовольствие, еще больше влюбляет их друг в друга. В ней источник радости и вдохновения. Жизнь у них трудна, сложна, но их встречи, их переписка — это светлые и радостные мгновения, импульсы высокой энергии, длящиеся целых 40 лет.

Пат говорит о безмерной радости встреч. И в спектакле каждая их встреча должна быть вспышкой радости, несмотря на конфликты и яростные споры, вопреки житейским горестям, постоянным разлукам, ужасам войны, непредвиденным несчастьям — смерти матери, сына, мужа.

Пат очаровывает Шоу своей артистичностью, женственностью, непосредственностью, сердечностью, теплотой, восхищением блестящим умом великого драматурга. Шоу — добродушный Мефистофель, как о нем отзывались современники, — очаровывает миссис Пат своей самостоятельной, эксцентричной манерой мыслить и действовать. Все это давало мне надежду положить в основу спектакля испытанную и любимую мною форму — комедию.

Так думал я — наивный, «молодой» режиссер театра.

Руководство театра, получив переведенную и отредактированную мною пьесу, сочло возможным заявить, что текст пьесы столь сложен, а монологи и диалоги столь интеллектуально изощрены, что зритель не будет смотреть спектакль, поставленный по этой пьесе. Я, естественно, доказызал свое: для выросшего советского зрителя это будет интереснейший спектакль. Пока мы спорили, Н. П. Акимов в Ленинградском театре комедии и режиссер МХАТа И. Раевский во МХАТе поставили по пьесе Д. Килти спектакли. Пока Театр имени Моссовета колебался, я с готовой к постановке пьесой отправился в Театр Советской Армии. Тотчас возник вариант совместной постановки. Роль Шоу готовил Андрей Попов, роль Патрик Кэмпбелл — Любовь Орлова. Но совместной постановке не суждено было осуществиться. Видя, с каким нарастающим успехом идут представления «Милого лжеца» во МХАТе и в Ленинграде, руководство Театра имени Моссовета, спохватившись, вышло из игры с ЦТСА и предложило мне форсировать работу.

В разгар репетиций в Москве появился Джером Килти, Я ждал встречи с ним с волнением: как-то отнесется Килти к моим переделкам и включению писем и документов, которых не было в оригинале. Но никаких осложнений не произошло. Килти одобрил новую редакцию и предоставил мне право и впредь производить необходимую редактуру пьесы. Оказалось, что он сам постоянно совершенствовал «Милого лжеца». Им написаны девять вариантов пьесы.

Сам Килти сыграл Бернарда Шоу 500 раз — в США, в театрах Латинской Америки, Африки, Испании. «Сидя на представлении во МХАТе, — говорил он нам, — я поразился тому, что одни и те же моменты спектакля вызывают одинаковую реакцию смеха, внимания, печали во всех аудиториях мира».

Отзывы о мхатовском спектакле были самые восторженные. «Известия» писали: «…высокая, стройная, удивительно элегантная А. Степанова — миссис Патрик Кэмпбелл и А. Кторов — Бернард Шоу. Исполнение его — без преувеличения — художественное открытие. Он сыграл такого умного, доброго, сердечного, такого эгоистичного, ироничного, так глубоко чувствующего Бернарда Шоу, что никаким иным его теперь уже представить просто и невозможно».