Марина Ахмедова - Другая другая Россия

• Название: Другая другая Россия
• Автор: Марина Ахмедова
• Жанр: Публицистика

Сборник репортажей и интервью известной журналистки Марины Ахмедовой, публиковавшихся в журнале «Русский репортёр».

---

— Знаете, как это обидно? Журналисты — это те люди, которые ездят на войну, в детдома, в приюты… А им говорят: вы чем-то не тем занимаетесь. Хотя далеко не каждый певец или актер сделал столько, сколько делают некоторые журналисты.

— Все верно. Не слушайте никого. Вы правильные вещи говорите. Не обращайте на них внимания и занимайтесь своим делом! Как говорится, собаки лают, а караван идет.

Да, нужно понимать, кому давать интервью, а кому нет. Но многие ведь не разбираются в изданиях. Просто занимаются своим творчеством. Я вот раньше знаете как любила журналистов? Обожала просто! Когда они ко мне приходили, подолгу с ними разговаривала, и все было здорово. Но потом я обнаружила, что обо мне пишут все хуже и хуже… И все вранье. Боже мой, но я же так хорошо общаюсь с этими приятными людьми, на все их вопросы отвечаю, так открыто себя веду… Ну почему так? Откуда они это берут? И теперь я им просто не доверяю. Слава богу, у меня теперь хорошие помощники, которые могут посоветовать, стоит давать интервью данному изданию или нет. Впрочем, я знаю много хороших журналистов. Просто, к сожалению, журналистами называют всех тех, кто пишет в газеты или журналы.

— Ваша команда делает большую работу. Судя по информации на вашем сайте, к вам часто поступают запросы, работать с которыми сложно из-за нашей бюрократии: сначала пойди туда, потом сюда и снова туда. А вы сами вникаете в эти тонкости?

— В моей команде людей немного — можно по пальцам пересчитать. Но все они профессионалы, каждый в своей области, за что я им очень благодарна. А еще за то, что всегда могу спросить у них, если сама чего-то не понимаю. Мне не стыдно спрашивать или советоваться. В Думе у меня тоже грамотный помощник, хотя я и не сразу нашла его. И все же в любом деле я сначала стараюсь разобраться сама.

— Сейчас вы по просьбе избирателей занялись ликвидацией частной вертолетной площадки в Подмосковье, помогли записать песню о Неизвестном Солдате. Все это — дела важные, но не масштабные. Вы занимаетесь ими потому, что в жизни нет мелочей?

— Да, в жизни нет мелочей. Для меня эти дела не маленькие. Помочь человеку, изменить его судьбу…

— А свою судьбу вы при этом меняете?

— Не то чтобы меняю… Когда я чувствую отдачу от того, что делаю, это еще одна победа, моя маленькая победа. Я спортсменка и всегда хотела быть первой. Первой во всем. Когда в гимнастике с нами работал психолог, она мне частенько говорила: «Ну что ты? Ну, проиграешь, ну и пусть — не корову же проигрываешь!» Она хотела, чтобы я расслабилась и не думала о том, что могу проиграть. Я ее слушала-слушала, а потом и говорю: «Нет, не могу я так думать. Я должна выиграть. Чтобы я проиграла?! Нет! Буду первой, и все».

— А если нет?

— А я не хочу об этом думать. Ну, если все-таки проиграла — тоже хорошо, значит, это еще один шаг на пути к будущей победе. И я снова иду вперед. Все равно буду первой — не сейчас, так потом. Я не могу жить без цели. Если нет цели, мне неинтересно, мне ничего не хочется. Поэтому я всегда себе ставлю цель, достигла — пошла дальше. Вот этим я и живу.

— Зачем вы поехали в Цхинвал?

— Это сложно… Я поехала туда сразу после войны. Когда увидела колонну с танками, разрушенный город… Это было страшно. И знаете, что меня поразило? Что люди, дети — они все равно были счастливы! Они с такой надеждой, так хорошо меня принимали. Я приехала с коврами для художественной гимнастики. Привезла их в спортивную школу. Но когда я увидела этот зал… Потолок пробит бомбой. Такой ужас… Мне показали другой зал — раньше там проводили соревнования по борьбе, — так его просто с лица земли стерли! И тогда у меня появилась идея построить в Цхинвале спортивный комплекс. Этим сейчас занимается мой благотворительный фонд. Честно говоря, не люблю об этом рассказывать, я все это делаю не для того. Но мне приятно. Сначала хотела сделать зал только для занятий художественной гимнастикой, а потом думаю: ну что художественная гимнастика? Там вон какие борцы растут! Уж если делать, то большой спорткомплекс. Там будет и плавание, и художественная гимнастика, и борьба, и тяжелая атлетика, и медцентр, и гостиничные номера для спортсменов. Когда в апреле мы закладывали первый камень, дети были просто счастливы! Одна девочка — ей четыре года — подбежала ко мне и крепко обняла. Спрашиваю: «Ты чего?» «Ничего, — говорит, — просто так…» Я ее на руки взяла, а ко мне как раз подошли с осетинскими пирогами. Отломила кусок, дала ей, и она с таким удовольствием начала есть! Не думаю, что она знает, кто такая Алина Кабаева.

— Наверное, интересно наблюдать реакцию людей, которые тебя не знают.

— Что вы! Это такое удовольствие! Она обнимает меня, уже родители ее подошли: да ты отпусти! А она смотрит на них, ничего не говорит, ест пирог и крепко держится за меня… А еще на фестивале художественной гимнастики, который мы проводили ко Дню защиты детей, девочка одна подошла. Спрашивает: «Вы, что ли, певица?» Нет, говорю. А она мне: «Вы мне нравитесь». Не думаю, что пятилетний ребенок меня знает. Дети ведь такие искренние, открытые. А потом, на репетиции фестиваля, транслировали видеоролик на песню «Игры слов», который был составлен из моих выступлений: там был и чемпионат Европы 98-го года, и Сидней — как раз тот момент, когда у меня обруч улетает, — закончили Афинами. Эта девочка посмотрела ролик и только тогда поняла, что я спортсменка. Говорит: «Здорово! А сейчас так можете?»

— А можете?

— Если я, не дай бог, не сяду на шпагат… После каждого занятия фитнесом, а тренировки у меня практически каждый день, я растягиваюсь. После Олимпиады я полтора года отдыхала и спорт даже видеть не могла. Но сейчас занимаюсь с удовольствием и всегда растягиваюсь, особенно после серьезных нагрузок.

— За границей вас часто узнают?

— Нет, не сказала бы. В России иногда действительно начинает казаться, что ты нравишься только потому, что ты Алина Кабаева. А за границей ко мне хорошо относятся просто как к человеку. И мне это нравится. Но вы не спрашиваете меня почему.

— Почему?

— Потому что я никогда, даже в детстве, не мечтала стать знаменитой. Спросите сейчас детей, чего бы они хотели в будущем. И они ответят: я хочу попасть в телевизор. У меня была только одна мечта — стать чемпионкой мира, но я совершенно не думала, что за этим стоит известность. Да, я была счастлива, когда у меня взяли первый автограф. Но я не думала, что меня будут узнавать. Когда я неважно вела себя на тренировках — и такое бывало, — тренер говорила: «Подожди, вот закончишь заниматься художественной гимнастикой, все тебя забудут». Ну, забудут и забудут, я не для этого живу. Я просто люблю жизнь…

— Ваше отношение к жизни, к миру не изменилось после того, как вы начали работать с людьми и познакомились со всеми их проблемами?

— Я много общаюсь с людьми, езжу в регионы. Регион, который я курирую, — это город Нижнекамск, там я провожу приемы. Когда ехала туда в первый раз, так переживала! Прием длился пять часов. Я понимала, что проблем много и раскисать нельзя. Человеку и так плохо, а если еще и мне плохо станет… Нужно ведь как-то других поддерживать, объяснять, причем говорить правду: мол, здесь я постараюсь помочь, а здесь — извините, не ко мне надо обращаться. Одна женщина пришла — у нее сына убили. Она была недовольна тем, что посадили только одного, считает, надо всех…

— И что вы сказали той женщине?

— Постаралась ее успокоить. Говорю, мы разберемся и обязательно напишем в прокуратуру. А она снова: «Посадить нужно всех!»

— А сами вы как к этому отнеслись?

— Прежде всего я понимаю ее чувства, эмоции… Знаете, раньше меня спрашивали, все ли я могу простить. И я отвечала: «Нет! Не смогу простить предательство». На самом деле я все могу простить, только этого человека потом возле меня не будет… А эту женщину, ее эмоции можно понять.

— Вы впустили эти эмоции в себя?

— Да. Мне после того приема было действительно очень тяжело. Но это не важно. Я переживаю ситуацию вместе с человеком, ставлю себя на его место… Я много общаюсь с людьми, с молодежью, слушаю, узнаю, какие у них проблемы. А если не говорить, не вникать, то как об этих проблемах узнаешь? Как поймешь, в каком направлении надо работать, чтобы были результаты?

— Алина, все проходит.

— Мм… Любовь не проходит. У кого-то ее вообще не бывает. Кому-то кажется, что это любовь. А потом — вроде это и не любовь была…

— А как же — «пройдет и это»?

— Вы в это верите?

— Нет.

— Я тоже не верю. Все проходит — это о проблемах. А любовь — нет. Все остальное — может быть.

«Ангел мой, пойдем со мной…»

Жизнь с болезнью Паркинсона.

Люди, страдающие паркинсонизмом, проходят одни и те же стадии: у них сначала перестают работать мышцы лица, потом отказывают руки или ноги. После этого они уже не выходят из дома и уж тем более не работают, медленно уходя из жизни. Наша история — про женщину, которая уходить не захотела.