Джейн Хичкок - Светские преступления

• Название: Светские преступления
• Автор: Джейн Хичкок
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025382-6, 5-9578-1177-7

Как совершить убийство?

И не просто убийство, а… идеальное убийство?

Нелегко… но ведь надо!

Как же иначе справиться с авантюристкой, которая сначала втерлась к вам в доверие, а потом украла у вас все — имя, состояние и, что самое обидное, положение в нью-йоркском свете? Впрочем, она крупно вас недооценивает. На вашей стороне — такой опыт выживания среди богатых и знаменитых, что ей впору заказывать гроб от-кутюр…

---

Моника говорила, а я жадно впивала информацию о том, кто у нее работает, какие имеет обязанности, когда приходит и уходит — особенно в нью-йоркской квартире. В скором времени это должно было мне пригодиться. Например, я узнала, что Моника не любит держать прислугу прямо в квартире и потому сняла для двух своих горничных, сестричек из Сальвадора, комнатку из числа подсобных помещений, где ютился обслуживающий персонал здания: ремонтники, мойщики окон и тому подобное. Одна из сестер каждое утро в половине девятого приходила подать ей завтрак.

— Ты же знаешь, я не в состоянии проснуться, пока не выпью кофе с молоком. Эта девица — полная идиотка, но кофе варит такой, что ложка стоит, и квартиру вылизывает чуть ли не языком.

— Повезло! Помнится, я звонила тебе, и трубку взял какой-то англичанин. Очень внушительный голос.

— А, это Трейвис, в прошлом дворецкий у кого-то из королевского семейства. Я пыталась расспросить, но он отмалчивается. Вообрази себе, подписал обязательство о неразглашении. Я заставила его подписать такое же. Он просто находка!

Как оказалось, Трейвис появлялся в квартире не раньше десяти. Антея, секретарша с чирикающим голосом, приходила в час дня, а новый повар и вовсе вечером, кроме тех случаев, когда кто-то бывал приглашен на ленч.

Складывалось впечатление, что Моника и впрямь, как мечтала, достигла вершины мира и теперь она выше таких приземленных чувств, как досада, зависть и мелочность. Однако чем дальше шел разговор, тем больше в нем появлялось словесных колючек. Поначалу редкие и довольно безобидные, они становились все острее, пока за десертом Моника не впала в откровенную агрессивность. Мы как раз говорили о Саутгемптоне, когда она вдруг заявила:

— Ненавижу воспоминания о том лете! Это было ужасно! Все помыкали мной, в том числе ты, Джо.

— Я?!

— А разве нет? Я бы даже сказала, особенно ты!

— Каким образом?

Я была совершенно сбита с толку. С моей точки зрения, я носилась с Моникой больше, чем с кем бы то ни было.

— Ты видела во мне служанку! Мне приходилось отвечать на звонки, разбирать твои дела.

— Но ведь ты сама предложила мне помощь в награду за гостеприимство! По крайней мере я так это поняла.

— Я не собиралась быть девочкой на побегушках, а этим-то и кончилось, — заявила Моника, пылая негодованием.

Что это, очередное притворство? Или она в самом деле расценила мое радушие таким образом? Я не знала, что хуже.

— Ты воспользовалась тем, что я бедна и что у меня в Америке никого нет! — возмущалась Моника. — Ты бы никогда не посмела так обращаться с Бетти или Джун, потому что они тебе ровня! Ты самым бессовестным образом извлекала личную выгоду из моей жизни у вас! Признай это!

Я не могла поверить своим ушам. Никогда еще мне не приходилось сталкиваться с таким законченным свинством. Женщина, под моей кровлей раздвигавшая ноги для моего мужа и позже ограбившая меня до нитки, теперь бросала мне в лицо обвинения. К счастью, мне удалось не потерять самообладания. Вместо того чтобы напомнить, что это Люциус задумал ввести ее в наш дом в качестве секретарши, то есть в какой-то мере девочки на побегушках, я просто молча ждала, когда она выдохнется. Это случилось не сразу.

— О, я помню всех, кто обошелся со мной пренебрежительно! Когда-то ты любила повторять: «Можно забыть о самой услуге, но не о том, что она была оказана». А я думаю, помнить нужно все! И я помню, ты уж мне поверь… хотя и не таю зла, даже против тебя, Джо. Если любой из моих обидчиков умрет, я приду на похороны, словно он был мне дорог.

Я внимала этой бессвязной тираде, не зная, что и думать. Моника пыталась доказать свое — но не мне, а тому, кто, невидимый, присутствовал рядом. Передо мной как бы заново проигрывалась давняя драма — возможно даже, драма детских лет. Внезапно меня осенило нечто очень странное: кошмар, через который мне пришлось пройти, был чем-то вроде ритуальной мести, а я просто подвернулась под руку как воплощение прошлого. И что хуже всего, не все из задуманного удалось. Топор войны так и не был зарыт. Расправившись со мной, Моника не примирилась с прошлым.

— Знаешь, Джо, я ведь тогда в самом деле к тебе привязалась, — говорила она, — а ты… ты предала мои чувства своим откровенным снисхождением. Скажи, ты ведь понимаешь это?

— Я вижу все иначе. Жаль, что у нас разные точки зрения.

Мои возражения не могли пробиться сквозь оболочку самовлюбленности и эгоцентризма. Для Моники весь окружающий мир был только зеркалом, в котором она могла любоваться своим отражением. Пришлось и дальше выслушивать это бесконечное нытье. Когда подали кофе, я была уже совершенно опустошена. Чтобы хоть немного взбодриться, пришлось всыпать туда три ложки сахару. Тут Моника наконец вспомнила об ожерелье.

— Оно осталось дома, — ответила я.

— Что?! — воскликнула она в полный голос.

За соседними столами оглянулись.

— Я не отважилась взять его на работу. И потом, мы договорились заехать ко мне после ленча.

— Разве?

— Значит, я что-то путаю.

— Договор был такой: я приношу чек, а ты — ожерелье, — процедила Моника. — Чек у меня с собой!

— Прости, ради Бога! В последнее время я немного рассеянна. Так ты хочешь ожерелье или нет? Если да, идем ко мне домой.

— Не могу. У меня встреча!

— Когда? — спросила я, холодея.

— В половине третьего.

Вот несчастье! Как раз в это время Оливе предстояло войти в контору миссис Маккласки.

— А что за встреча? — уточнила я, глотнув переслащенного эспрессо, чтобы не сидеть с вытянутым лицом. — Нельзя ее немного отложить?

Моника порылась в сумочке и достала крохотный мобильный телефон, больше похожий на пудреницу. Нажав только одну кнопку, она поднесла его к уху: в памяти этот абонент имел наивысший приоритет. Я заказала еще кофе, слушая шепот Моники:

— Нейт, дорогой, я немного задержусь… точнее не знаю… не позже половины четвертого… да… да… нет, мы встретимся прямо там… разумеется, расскажу, как же иначе… я тоже… прекрасно, дорогой! — Она спрятала телефон и пояснила. — Это был Нейт.

— Я так и поняла. Кстати, когда венчание?

— Точная дата еще не определена. Сегодня мы как раз встречаемся в «Пирсе», чтобы выбрать кольцо.

— Ни даты, ни кольца… а в газетах писали, что скоро свадьба!

— Хотелось самой выбрать кольцо, да вот все никак не подберу. На этот раз пусть будет не с бриллиантом, а с изумрудом.

Я отметила «на этот раз», но не подала виду.

— Говорят, изумруд в обручальном кольце приносит несчастье.

— Кто говорит? Наверняка только те, кому изумруды не по карману!

Между тем я взвесила это новое осложнение и, как уже бывало, пришла к выводу, что оно может пойти мне скорее на пользу, чем во вред. Если Нейт все же возьмется оспаривать завещание и сумеет довести дело до суда, то вынужден будет признать, что в указанный день Моника звонила ему и предупреждала, что задержится. Разумеется, она расскажет ему, что из кафе мы поехали ко мне домой, но доказать он ничего не сможет, потому что я под присягой поклянусь, что сразу после ленча она простилась со мной и отправилась на какую-то важную встречу.

Я представила себя на свидетельской скамье и слышала собственный голос: «Точно не знаю, но речь шла о каком-то адвокате…»

Чтобы выгадать больше времени, я поторопила официантку со счетом. Моника заплатила картой, я — наличными (я почти забыла, как выглядит кредитная карточка). Где-то около двух мы двинулись к выходу из кафе и на пороге столкнулись с Бетти и Джун, которая не слишком мне обрадовалась: она все еще живо помнила историю с неудачными торгами. Иное дело Бетти. Одолженные мне десять тысяч давно вылетели у нее из головы, судя по теплой улыбке, которой она меня одарила.

— О, сладкая парочка! — неудачно ляпнула она.

— Привет, Бетти, Джун! — сказала я.

Моника, поскольку ей так и не удалось по-настоящему сблизиться с моими бывшими друзьями, буркнула что-то маловразумительное и поспешила прочь. Я склонилась к уху Джун и прошептала:

— Я тебе такое скажу — не поверишь! Жди звонка.

Мы разошлись, и Бетти с Джун направились в кафе, на ходу обсуждая последний званый ужин. Я хорошо знала этот вид беседы. Он начинался за здравие, а кончался за упокой — едкой критикой хозяйки дома. Я шла за Моникой, вне себя от радости, что судьба послала нам именно этих двух глашатаев любого мало-мальски занимательного события.

Помимо этого, я выбрала кафе «У мопса» потому, что оттуда можно было добраться до моей квартиры пешком. Пока мы шли, я украдкой оглядывалась, нет ли свидетелей. Все было чисто. Мы без помех добрались до парадного.

Моника, неэлегантно пыхтя, последовала за мной на верхний этаж.

— Поверить не могу, что ты здесь обитаешь!

— Осторожно, ступеньки ветхие! Держись за перила.