Андрей Архипов - Ветлужская Правда

• Название: Ветлужская Правда
• Автор: Андрей Архипов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1539-7

Что произошло бы со всеми нами, если бы давным-давно на окраинах Киевской Руси и Волжской Булгарии объединились неравнодушные люди и понесли миру свою Правду, отсеивая безучастных и привлекая сострадающих? Изменился бы мир или такое сообщество неминуемо погибнет под гнетом зависти, мелочности и даже любви… Любви к себе, таким неповторимым и точно знающим, как нужно жить?

Сколько продержатся ветлужцы, прежде чем их уничтожат? Как сделать, чтобы злоба и корысть не пробрались в их ряды? И какой должна быть Правда этих людей, чтобы выдержать проверку временем?

---

Дело еще осложнялось тем, что Балус всего три года назад был правителем другой, более могучей юго-западной области Булгарии – Мардана, которая находилась на границе со степными владениями кипчаков и постоянно подвергалась их атакам. Царь Адам тогда посчитал, что наместник не справляется со своими обязанностями, и передвинул его в захолустный Учель, поменяв местами с беком Селимом Колыном. Тот с блеском заманил половцев в ловушку, и хан Айюбай вместе со своими сыновьями был уничтожен. Балус же остался на задворках истории, и его обида на несправедливую судьбу, а также на отца нового правителя никуда не делась. И это был еще один повод, чтобы нынешний глава Мартюбы не распылял свои силы.

И все-таки дань надо было собирать, поэтому караваны, чуть замешкавшись, тронулись в путь. Но на этот раз воинов было не очень много, хотя их и хватало благодаря прозорливому беку Колыну, прежнему наместнику провинции. Да-да, именно сын свергнутого сорок лет назад царя Ахада Селим Колын, ранее отметившийся на русской службе, сделал многое для Мартюбы. Именно он долгое время являлся в здешних местах правой рукой умершего в этом году правителя Адама. Насмешка судьбы – подчиняться тому, кто сверг твоего отца! Однако служил, и достойно, создав на месте трех крепостиц настоящий городок!

Хотя надо признать то, что первым в Учеле был Субаш. Именно его усилиями пятнадцать лет назад на месте небольшого поселения начали воздвигаться укрепления, которые потом использовались не только для походов на русских князей, но и в качестве опорного пункта для сбора дани с окрестных племен. И именно его имя Юсуф упомянул, рассказывая ветлужцам прошлой осенью про наместника. Точнее, он назвал его сардаром, то есть командующим войском курсыбаевцев[15] в городе и окрестностях. А что было делать? Как было проверить, знают ли они что-нибудь про булгарское царство или наводят тень на плетень? А те даже ухом не повели! Больше он не врал, но на носу себе зарубил: ничего эти ульчийцы не понимают в окружающей их жизни, а еще туда же – бороздить речные просторы!

На самом деле Субаша через три года правления сменил Селим, добившийся того, чтобы Учель стал столицей Мартюбы. Когда первый наместник покинул крепость со своим курсыбаем, в городе осталось всего лишь тридцать наемных воинов из числа служилых людей и около двух сотен ак-чирмышей! Разве можно было с таким войском собирать дань? Таким количеством лишь небольшой городок оборонять, да и то не на всякий хватит сил. Пришлось Селиму добиться от царя Адама перевода в разряд ак-чирмышей двух племен, живших среди аров. В предках у одного из них были угры[16], так что почти все они были превосходными наездниками и воинами.

Именно эти ратники и составляли ныне костяк четырех из шести лодей, зашедших в селение. Несколько лет верной службы еще не превратили их в матерых вояк, однако постоянные пограничные стычки все-таки основательно закалили дух этой сотни, отсеяв самых неумелых или нестойких. И нынешний поход по Ветлуге был для угров всего лишь рутиной, слегка скрашиваемой заходами в редкие прибрежные селения, где вместе с данью можно было разжиться приключениями на свою голову или же потискать местных баб, впрочем, одно другого не исключало.

А вот на двух оставшихся лодьях прибыли булгарские купцы, и Переяславка была для них конечным пунктом путешествия. В это селение Юсуфа с Ильясом кроме торговых дел вела воля наместника, которому они пересказали слова ветлужцев про павшую буртасскую сотню. По итогам разговора Балус отправил сюда Масгута, своего доверенного человека, который и должен был разобраться в происшедшем. От купцов требовалось оказать посильную помощь и свести посланника с участниками событий. Все остальное этот скользкий тип, напяливший в дорогу вместо обычного длиннополого кафтана расшитый золотыми нитями халат, брал на себя. Юсуф задавался лишь одним вопросом – как он собирался это делать?

Весь путь купцы наблюдали его невозмутимо кислую физиономию и лишь иногда удостаивались еле различимого движения век, говорившего о том, что кто-то из них был замечен столь знатной особой. Нагнуть свою голову и склонить островерхую шапку, отороченную соболиным мехом, – для Масгута был поступок невероятный. Что уж говорить о радушных словах, которыми любой истинный мусульманин первым одарит своего единоверца!

Все распоряжения тот и вовсе отдавал через сотника ак-чирмышей, считая это само собой разумеющимся. Из-за уважения к наместнику провинции такие приказания исполнялись неукоснительно, однако Юсуф в глубине души надеялся, что расследование подноготной прошлогоднего дела пройдет быстро и Масгут уберется с глаз долой. Все-таки в такое неспокойное время вряд ли кто-нибудь будет всерьез интересоваться судьбой пропавших разбойников, шаливших около Хорысданского и Артанского торговых путей. Правда, в таком допуске была одна закавыка: Ибраима и его людей нельзя было целиком и полностью отнести к этому висельному сословию.

В любом случае, если распутать клубок получится до вечера, то посланник на следующий день уйдет к кугузу вместе с воинами Балуса. А если нет… С него станется отослать ак-чирмышей в верховья Ветлуги одних, и тогда купцам придется запасаться терпением и заботиться о его безопасности на обратном пути в Учель.

Юсуф поймал себя на мысли, что уже давно стоит на причале, задумавшись. На него уже стали недоуменно поглядывать, в том числе и выделенный им в провожатые подросток. Тот даже прокашлялся, чтобы отвлечь купца от тягостного молчания, а уж то, что топтание гостя на месте вызывает у него раздражение, заметно было невооруженным глазом. Купец встрепенулся, махнул рукой Масгуту и сотнику Бикташу, возглавляющему воинов наместника, и вместе с Ильясом решительно двинулся вслед за наглым мальчишкой, сопровождая свои шаги мстительными мыслями: «Мелкая шавка! Щенок! Ты у меня еще побегаешь, чтобы услужить!..»

Тропинка привела их к небольшому домику на пажити, крыша которого была одета в красную черепицу. Рядом с этим срубом тремя рядами расположились вытянутые деревянные строения, предназначенные для размещения менее знатных гостей и в силу своей незначительности покрытые лишь дранкой.

Юсуф уже хотел было выразить недовольство, что все избы находятся слишком далеко от лодей, но внимание провожатого отвлек свист, и купеческой компании поневоле пришлось пару мгновений вслушиваться в его переливы. Вполне естественно, что значение сигнала понял лишь мальчишка, однако ему пришлось поделиться информацией с ними, поскольку оказалось, что скоро прибудут новые гости и на причале требуется его присутствие. Одергивать торопыгу и требовать к себе большего внимания было неуместно, да и провожатый, словно чувствуя свою вину, начал исправляться:

– Вода в колодце, уборная за домом, отобедать вас позовут через час-другой, так что пока располагайтесь и отдыхайте. За пределы пажити старайтесь не выходить, да это у вас и не получится, в нужных местах дозор стоит. Лучше посетите торговые ряды, там и перекусить чем-нибудь можно, если обеда ждать невмоготу. В любом случае я вам сейчас пришлю мелюзгу, которая все покажет и принесет по мере надобности! – В этом месте рассказчик не удержал вздоха, словно ему наскучило выполнять обязанности по встрече гостей, но все-таки продолжил: – Не обессудьте, что воевода не встретил вас лично! Он приносит свои извинения и обещает скоро быть. Вечером специально для вас баньку организует, да и остальные блага сухопутной жизни предоставит… если захотите.

Мимо упомянутых мальчишкой торговых рядов они проходили по пути сюда: в полусотне шагов раскинулась площадь с навесами, где суетились мелкие лавочники, расхваливая покупателям свои товары. От гостевых домов до этого места были даже проложены широкие дорожки из теса, позволяющие миновать пятна невысохшей грязи, еще остающиеся после весеннего паводка. При этом настилы были огорожены не узкими жердями, а массивными перилами с подпоркой из толстых брусьев. Такой расточительностью хозяева явно показывали, что с обработкой бревен у них нет никаких проблем.

«Может быть, они тут бродят во хмелю и просто сносят все хлипкие подпорки? А дорожки сделали такими широкими, чтобы стенка на стенку ходить невозбранно? – неожиданно зародились веселые мысли у Юсуфа. – А что? С ульчийцев станется бушевать в пьяном угаре! Недаром они отказались от нашей веры. Веселие Руси есть питие! Так, кажется, их князь ответил? Ничего, они еще сполна за свой выбор расплатятся! Те, кто останется живым и здоровым после веков беспробудного пьянства… Однако придумали они со своими дорожками на диво! Не придется сапогами грязь месить по пути на торг! Эх, не всякий князь так свой двор застелет, как они расстарались на пустом месте!»

Даже торговая площадка, расположившаяся у подножия холма, была выстлана светлым деревом, и такая аккуратность несколько скрадывала тягостное впечатление от неказистого деревенского тына. Юсуф даже расслабился, вздохнув спокойнее, однако желание наказать мальчишку не пропало. Такое чересчур вольное поведение должно быть уничтожено под корень.