Викентий Вересаев - Пушкин в жизни

• Название: Пушкин в жизни
• Автор: Викентий Вересаев
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1984

В. В. Вересаеву принадлежит видное место среди писателей-реалистов XIX – начала XX века, чье творчество формировалось под непосредственным влиянием революционного движения. Он является одним из лучших представителей критического реализма предреволюционной эпохи.

Работа В. Вересаева «Пушкин в жизни» открыла в свое время жанр хроники характеристик и мнений. В настоящее издание вошли те главы из книги «Пушкин в жизни», в которых отражается зрелый период жизни и творческого пути поэта. В комментариях и примечаниях помещены новые материалы к биографии Пушкина, найденные уже после того, как Вересаев завершил свое исследование, в частности, выдержки из дневников Д.Ф. Фикельмон, А.А. Олениной, из переписки Карамзиных, Гончаровых и других.

---

Дантес удивлен умом, о котором в свете такого невысокого мнения, и совершенно неожиданной силой характера своей возлюбленной. Слова Натальи Николаевны (а найти их, как мы понимаем, ей помог пример героини великого романа ее мужа) вызывают у него преклонение. И действительно, судя по этому письму, в сложившемся положении Наталья Николаевна вела себя безупречно.

31

В 1956 г. И. Л. Андрониковым и Н. Боташевым была опубликована семейная переписка Карамзиных, содержащая ценные сведения о Пушкине. В частности, с замечанием Павла Вяземского почти буквально перекликается письмо С. Н. Карамзиной, дочери историка, от 19–20 сентября 1836 г. В письме рассказывается о семейном празднике у Карамзиных, на котором «среди гостей были Пушкин с женой и Гончаровыми (все три – ослепительные изяществом, красотой и невообразимыми талиями)… Дантес… Поль и Надина Вяземские… и Жуковский… В девять часов пришли соседи… так что получился настоящий бал, и очень веселый, если судить по лицам гостей, всех, за исключением Александра Пушкина, который все время грустен, задумчив и чем-то озабочен. Он своей тоской и на меня тоску наводит. Его блуждающий, дикий, рассеянный взгляд с вызывающим тревогу вниманием останавливается лишь на его жене и Дантесе, который продолжает все те же штуки, что и прежде, не отходя ни на шаг от Екатерины Гончаровой, он издали бросает нежные взгляды на Натали, с которой, в конце концов, все же танцевал мазурку. Жалко было смотреть на фигуру Пушкина, который стоял напротив них, в дверях, молчаливый, бледный и угрожающий. Боже мой, как все это глупо! Когда приехала графиня Строганова, я попросила Пушкина пойти поговорить с ней. Он было согласился, краснея (ты знаешь, что она – одно из его отношений, и притом рабское), как вдруг вижу – он внезапно останавливается и с раздражением отворачивается. «Ну, что же?» – «Нет, не пойду, там уж сидит этот граф». – «Какой граф?» – «Д'Антес, Гекрен что ли!» (Переписка Карамзиных, с. 108–109). «Отношением» на светском жаргоне того времени называли «увлечение», «симпатию». Н. В. Строгановой посвящены некоторые стихотворения Пушкина, с ней связана также строфа в «Евгении Онегине».

32

Сватовство Дантеса к Е. Н. Гончаровой было для всех неожиданностью – данные, приводимые Вересаевым, свидетельствуют об этом. Свидетельствует о том же и обнаруженная позднее семейная переписка Карамзиных. Но самые последние изыскания делают это сватовство объяснимым и в то же время совершенно необычным. За две недели до сватовства к Е. Н. Гончаровой Дантес… просил руки княжны М. Барятинской. Это стало известно из ее дневника, обнаруженного и расшифрованного в 1960-х гг. Данное обстоятельство иначе освещает поведение Дантеса и всю историю роковой дуэли. Из имеющихся у нас сегодня сведений можно вывести примерно такую картину, где центральной, хотя и не всегда видимой фигурой оказывается царь. По книге приказов Кавалергардского полка, обследованной, в свою очередь, недавно, становится видно, что в октябре – ноябре 1836 г. Дантес непрерывно подвергается наказаниям за малейшие служебные промахи, вследствие чего иногда по нескольку дней подряд остается дежурным по полку. Камер-фурьерский журнал дополняет картину: в это же время Дантеса по какой-то причине перестают приглашать на придворные балы, где раньше он не только бывал, но и должен был присутствовать как офицер свиты императрицы. Почему же все это происходило? Его устраняли как опасного соперника, ведь мы знаем, что Николай I уже давно имел свои виды на жену камер-юнкера Пушкина. Обнаружив к осени 1836 г. на своем пути Дантеса, царь решил от него избавиться. Из того же камер-фурьерского журнала мы знаем, что 8 октября, во время дежурства Дантеса во дворце у дверей императорского кабинета, между ним и Николаем I состоялся разговор, содержание которого осталось неизвестным, но следствием которого надо, видимо, считать упомянутые выше взыскания. Тут и начались неожиданные поиски невесты, хотя по возрасту и положению в обществе Дантесу, казалось бы, спешить было некуда. Напрашивается вывод, что царь изъявил желание видеть своего молодого офицера женатым (см.: Яшин М. Хроника преддуэльных дней. – Звезда, 1963, № 8–9). Все это бросает новый свет и на историю с анонимным пасквилем, фабрикация которого выглядела до сих пор все-таки немотивированной. Проясняется вопрос о возможном авторстве этого пресловутого диплома. Кому он был нужен? Царские министры Нессельроде и Уваров не осмелились бы изготовить «документ», затрагивающий личность самодержца. В сущности, подтверждаются догадки Пушкина, высказанные им в письме к Бенкендорфу (см. наст. изд.): человек высшего общества, иностранец, дипломат. Иностранец мог позволить себе шутить над любовными похождениями российского императора, но для столь рискованных шуток у него должен быть серьезный повод. У Геккернов был такой повод. Целью составления анонимного пасквиля было заставить Пушкина увезти жену из Петербурга – тем самым устраняется предмет соперничества царя и поручика, и несвоевременная женитьба последнего перестает быть необходимой. Вот почему о «посвящении» поэта в придворные рогоносцы были извещены 4 ноября друзья поэта, а не его враги, что, казалось, было бы естественнее. Вызов Пушкина разбил планы баронов; Дантес вынужден был сделать предложение Екатерине Гончаровой (согласие, видимо, не вызывало у них сомнения).

33

«Геккерен упирался и говорил, что невозможно приступить к осуществлению брачного проекта до тех пор, пока Пушкин не возьмет вызова, ибо в противном случае в свете намерение Дантеса жениться на Гончаровой приписали бы трусливому желанию избежать дуэли. Упомянув в конспекте о посещении Геккерена, Жуковский записывает: «Его требование письма». Путь компромисса был указан, и инициатива замирения, по мысли Геккерена, должна была исходить от Пушкина. Он, Пушкин, должен был послать Геккерену письмо с отказом от вызова. Этот отказ устраивал бы господ Геккеренов. Но Пушкин не пошел и на это. «Отказ Пушкина. Письмо, в котором упоминает о сватовстве», – записывает в конспекте Жуковский. Эта запись легко поддается комментарию. Пушкин соглашался написать письмо с отказом от вызова, но такое письмо, в котором было бы упомянуто о сватовстве, как о мотиве отказа. Пушкин хотел сделать то, что Геккерену было всего неприятнее. Есть основание утверждать, что такое письмо было действительно написано Пушкиным и вручено Геккерену-отцу. Но оно, конечно, оказалось неприемлемым для Геккеренов». Д. Щеголев, с. 85.

34

Отношение общества к этой свадьбе хорошо видно из семейной переписки Карамзиных: «Прямо невероятно, – я имею в виду эту свадьбу, – но все возможно в этом мире всяческих невероятностей», – писала сыну Е. А. Карамзина 20 ноября 1836 г. Со своей стороны С. Н. Карамзина сообщала в тот же день: «Поведение молодой особы, каким бы оно ни было компрометирующим, в сущности компрометировало только другое лицо, ибо кто смотрит на посредственную живопись, если рядом – Мадонна Рафаэля? А вот нашелся охотник до этой живописи, возможно потому, что ее дешевле можно было приобрести. Догадываешься? Ну да, это Дантес, молодой, красивый, дерзкий Дантес (теперь богатый), который женится на Катрин Гончаровой, и, клянусь тебе, он выглядит очень довольным, он даже одержим какой-то лихорадочной веселостью и легкомыслием, он бывает у нас каждый вечер, так как со своей нареченной видится только по утрам у ее тетки Загряжской; Пушкин его не принимает больше у себя дома, – он крайне раздражен им после того письма (анонимного диплома. – Прим. ред.). Натали нервна, замкнута, и, когда говорит о замужестве сестры, голос у нее прерывается. Катрин от счастья не чует земли под ногами и, как она говорит, не смеет еще поверить, что все это не сон. Публика удивляется, но, так как история с письмами мало кому известна, объясняет этот брак очень просто. Один только Пушкин своим взволнованным видом, своими загадочными восклицаниями, обращенными к каждому встречному, и своей манерой обрывать Дантеса и избегать его в обществе добьется того, что возбудит подозрения и догадки. Вяземский говорит, «что он выглядит обиженным за жену, так как Дантес больше за ней не ухаживает». Об этой свадьбе было объявлено во вторник на балу у Салтыковых, и там они уже принимали поздравления. Я тоже там была и много танцевала. Дантес, зная, что я тебе пишу, просит тебе передать, что он очень доволен и что ты должен пожелать ему счастья» (Переписка Карамзиных, с. 140).

35

О том, как происходила подготовка к свадьбе, как выглядели на острый светский глаз Софи Карамзиной участники этого злосчастного события, рассказывает следующее письмо:

«29 декабря, 1836 г., Петербург.

Никто ничего не знает, – я ограничусь сообщением, что свадьба совершенно серьезно состоится 10/22 января; что мои братья, и особенно Вольдемар (очень чувствительный к роскоши), были ослеплены изяществом их квартиры, богатством серебра и той совершенно особой заботливостью, с которой убраны комнаты, предназначенные для Катрин; Дантес говорит о ней и обращается к ней с чувством несомненного удовлетворения, и более того, ее любит и балует папаша Геккерн. С другой стороны, Пушкин продолжает вести себя самым глупым и нелепым образом; он становится похож на тигра и скрежещет зубами всякий раз, когда заговаривает на эту тему, что он делает весьма охотно, всегда радуясь каждому новому слушателю. Надо было видеть, с какой готовностью он рассказывал моей сестре Катрин (Е. Н. Мещерской. – Прим. ред.) обо всех темных и наполовину воображаемых подробностях этой таинственной истории, совершенно так, как бы он рассказывал ей драму или новеллу, не имеющую к нему никакого отношения. До сих пор он упорно заявляет, что никогда не позволит жене присутствовать ни на свадьбе, ни принимать у себя замужнюю сестру. Вчера я убеждала Натали, чтобы она заставила его отказаться от этого нелепого решения, которое вновь приведет в движение все языки города; она же, со своей стороны, ведет себя не очень прямодушно: в присутствии мужа делает вид, что не кланяется с Дантесом и даже не смотрит на него, а когда мужа нет, опять принимается за прежнее кокетство потупленными глазами, нервным замешательством в разговоре, а тот снова, стоя против нее, устремляет к ней долгие взгляды и, кажется, совсем забывает о своей невесте, которая меняется в лице и мучается ревностью. Словом, это какая-то непрестанная комедия, смысл которой никому хорошенько не понятен; вот почему Жуковский так смеялся твоему старанию разгадать ее, попивая свой кофе в Бадене.