Барбара Бреттон - Один-единственный

• Название: Один-единственный
• Автор: Барбара Бреттон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04660-6

Изабель, наследнице знатного рода, надоело вечно оставаться в тени блестящей сестры. Она отправилась в далекий Нью-Йорк, чтобы начать новую жизнь, и встретила там свою любовь. Страстную и чувственную любовь мужчины, совершенно не похожего на тех, с кем сводила ее раньше судьба, — любовь Дэниела Бронсона, сумевшего подняться из нищеты к вершинам богатства и могущества. Он единственный увидел в Изабель не принцессу, но женщину, созданную для счастья.

---

— Я никогда не оставлю тебя, принцесса, — сказал Дэниел, почти физически ощущая, как благословенное бремя долга легло ему на плечи. — И буду оберегать от всех напастей.

Так они и сидели, обнявшись, в кухне маленького коттеджа. Уже вечерело, длинные тени заскользили по кафельному полу. Изабель слушала, как стучит сердце Дэниела, а он с наслаждением внимал каждому движению малыша под своей ладонью. Он думал, что нет такой вещи, на которую он не способен, чтобы уберечь их от бед.

Пятого мая Джулиана разрешилась от бремени девочкой. Роды были долгими и тяжелыми. Она просто умоляла акушера дать ей какое-нибудь сильное болеутоляющее.

— Для ребенка будет лучше, если мы не станем этого делать, — отвечал доктор, а тем временем пронизывающая боль безжалостно сотрясала тело принцессы.

— Да черт с ним, с этим ребенком! — закричала она. — Ребенок — это ничто!

Но ни доктор, ни медсестра не обратили внимания на ее вопли, хотя оба отметили про себя, что подобная ярость не так уж часто бывает у рожениц.

Все вокруг говорили, что Аллегра — прелестное дитя, отмечая светлые кудри и небесно-голубые глазенки малышки. Но, всякий раз глядя на крохотную девочку, ее родная мать ощущала лишь досаду и вспоминала о своем поражении. Эрик был внимателен и нежен, но в его лице Джулиана без труда читала разочарование, и такое же разочарование пронизывало ее до мозга костей.

Ее свекровь Селин прислала со своей средиземноморской виллы цветы и письмо, в котором говорилось, что она приедет в Перро в июле, чтобы вместе со всеми хорошенько отпраздновать рождение драгоценной внучки.

Оноре не отлучался от невестки ни на день — ни тогда, когда она рожала, ни на крестинах. Он сам держал на руках свою внучку, пока отец Жильбо вершил над Аллегрой таинство обряда, точно такого, каким священники этой церкви крестили поколения и поколения королевских отпрысков. И никто не мог бы предположить, глядя на счастливого деда, что всего лишь полгода назад он предлагал Джулиане сделать аборт. Сразу после церемонии он отвел невестку в сторонку и сунул ей в руки акт о передаче княжеству Перро сотни акров плодородной французской земли — такое приданое он выторговал для своей второй внучки, опираясь на тайные, но очень влиятельные связи международного уровня.

— В Женеве есть клиника, — сказал он, скользнув своей ладонью под локоть Джулианы. — Там работают настоящие колдуны от генетики. Неразумно было бы снова предоставить судьбе решать за нас, не так ли?

Господи! Как же он, должно быть, в ней разочарован! Но разве она может так огорчать человека, от которого целиком зависит ее счастье и ее будущее с Эриком?!

— Мне нужны название и адрес этой клиники, — сказала Джулиана. — Я не намерена терять время.

Выражение глаз свекра с лихвой оправдывало девять месяцев предстоящих мучений. «К тому же избежать новой беременности все равно нельзя, — думала Джулиана. — Ведь Изабель-то уже на сносях, ей осталось до родов всего каких-нибудь восемь недель. В последнее время все ее мысли, должно быть, заняты исключительно этим. Еще бы! Ведь только круглой дуре невдомек, что сын, которого она носит под сердцем, может стать полноправным наследником престола. А Изабель отнюдь не дура. Но именно поэтому она не станет совершать глупостей, которые могут лишить ее средств. Так что едва ли ей захочется предпринять путешествие через Атлантику только ради того, чтобы показать драгоценным родственникам своего мальчика».

Все, что требовалось Джулиане, — это время. Меньше чем через год она родит наследника престола. Уж конечно, в этом качестве куда предпочтительнее будет ее ребенок, продукт их с Эриком законного брака, а не этот ублюдок, рожденный ее сестричкой-потаскушкой неизвестно от кого. В этой ситуации никто и не посмотрит на даты их рождения!

Изабель с Дэниелом провели в уединенном домике Ивана в Поконосе изумительные две недели. Оказалось, что, даже не прибегая к физической любви, они могут бесконечно наслаждаться обществом друг друга. Шале было гораздо меньше по размерам, чем привычное для них обоих жилье, но, как ни странно, эта теснота не доставляла им ничего, кроме чувства близости друг к другу и спокойствия. «Неужели когда-нибудь наступит такой день, — думала порой Изабель, — что это чувство станет привычным и само собой разумеющимся?» Сейчас она старательно лелеяла и оберегала незнакомое доселе ощущение стабильности и умиротворения.

Больше всего ей нравилась, пожалуй, обыденность и надежность вновь обретенного счастья. Мелкие детали повседневности наполняли сердце тихой радостью. Лицо Дэниела она видела перед сном, и его лицо встречало ее поутру, когда лучи утреннего солнца проникали сквозь занавески. Каждый день они совершали долгие прогулки по проселочным дорогам, строя планы на будущее для своего ребенка, вплоть до того, в какой колледж он станет ходить, когда вырастет. И всеми этими маленькими радостями она наслаждалась от души.

Конечно, не обошлось и без споров, без смешных пререканий относительно брошенных колпачков от зубной пасты или приготовления завтрака. И все же во всем самом главном и существенном их мнения звучали гармоничным, стройным аккордом. Счастье, обретенное в совместной жизни, имело для обоих большое значение, и потому они оба были твердо намерены приложить все усилия, чтобы сберечь его.

В конце второй недели Дэниел решил, что пришло время вернуться в город. Изабель, хотя и с большой неохотой, согласилась с ним. Роды ожидались через полтора месяца, а двухчасовая поездка отсюда до больницы будущим родителям казалась очень уж неблагоразумным предприятием.

Мэксин встретила их с распростертыми объятиями и организовала в честь приезда маленькое домашнее торжество. Иван весь затрепетал, увидев, какие вышивки успела сделать Изабель за время, прошедшее с момента их последнего визита в коттедж. Эта неожиданная беременность чуть не погубила всю рекламную кампанию его последнего детища — знаменитой «Принцесс лайн», но привезенные из Поконоса новые модели пролили бальзам на его раны. Разумеется, благодаря Мэтти слух о беременности принцессы быстро распространился среди всей многочисленной родни Бронсонов, и теперь Изабель только и делала, что отвечала на телефонные звонки.

— Берегись, — сказала ей Кэтрин Бронсон-Бернье, когда они встретились за ленчем. — В моей семье принято устраивать так называемый день даров малютке. При этом обязательно символическое похищение будущей мамаши. Так что с этого дня и до самых родов ты должна ожидать какой-нибудь подобной шутки.

Когда Кэтрин в деталях расписывала ей этот странный, но трогательный обычай, Изабель так хохотала, что слезы покатились по ее щекам.

— И что, мне тоже не избежать всего этого?

— Нет. Избежать этого невозможно, — сказала Кэтрин. — Причем все случится тогда, когда ты меньше всего ждешь подвоха. Меня, например, две женщины в форме медсестер утащили прямо из офиса. Мы сели в длинный лимузин и умчались в прелестный маленький мотель возле Колд-Спринг-Харбор на Лонг-Айленде. И вот тут-то все мои нежно любимые родственники выпрыгнули из своих укрытий: кто из-за пальмы в кадке, кто из-за двери, кто из шкафа, и закричали на разные голоса: «Сюрприз! Сюрприз!»

Ну что могла сказать на это Изабель? Она слушала диковинный рассказ и не знала, верить или не верить Кэтрин. Для нее все это звучало как какая-то фантастика. Вернувшись домой в тот вечер, принцесса пересказала все изумленной Мэксин и пораженному Ивану.

Между тем перед Изабель и Дэниелом вплотную встала необходимость обустраивать собственное, отдельное жилье. Его квартира была достаточно просторна, но ее еще надо было приспособить для удобства семьи с ребенком. Хорошо еще, что тетушка Элис отложила возвращение на Манхэттен до сентября. Изабель надеялась, что к тому времени они успеют привести в порядок квартиру Бронсона. Когда она сказала Мэксин, что намерена отвести для нее комнату со всеми удобствами в их будущем жилище, бывшая гувернантка поразила ее заявлением о своем намерении переехать к Ивану, как только Изабель вернется домой после родов.

Любовь так и витала в воздухе. Изабель подтрунивала над старой ирландкой, утверждая, что вся прелесть романтики, которой она так восхищалась в книжках, вдруг воплотилась в жизни. Мэксин только улыбалась в ответ. Однако искорки в ее глазах говорили Изабель о многом.

Несмотря на старательные самоувещевания, Джулиана вскоре обнаружила, что чем дальше, тем сильнее ее мучат мысли о сестре. Маленькая заметка во французском «Вог» пробудила дремавшего в ней монстра зависти, и Джулиана ощутила, как это чудовище запустило острые когти в ее сердце. Ну кто, как не ее сестричка, носившая, должно быть, на своем челе поцелуй Фортуны, догадался бы обратить простое детское развлечение в источник немалых доходов? Ведь любая девчонка в Перро свободно управляется с иголкой и нитками. Здесь это даже не считается искусством. Так, простая, доступная всем и даже в чем-то примитивная работа. Как раз для Изабель.