Анатолий Димаров - Вторая планета

• Название: Вторая планета
• Автор: Анатолий Димаров
• Жанр: Детская фантастика

---

— Двоих берите!.. Троих — вместо одного вашего! — выкрикнул жрец.

Я не знаю, чем бы закончился этот торг, потому что тётю Павлину уже трясло от злости, если бы не папа. Опасаясь, что тётя Павлина вот-вот накинется на жреца, он выступил вперёд и примирительно заговорил:

— Мы прилетели с планеты Земля впятером, и пятеро должны вернуться на Землю Таков наш закон. Пошли! — Папа отвернулся от жреца и пошёл прочь.

А мы двинулись следом. И тётя Павлина ещё долго держала Жорку за руку.

Прощаясь с нами, папа сказал:

— Берегите Жорку. Пусть не выходит на улицу один. От этих фанатиков можно ожидать чего угодно.

— Пусть только попробуют — я им храм разнесу! — ответила тётя Павлина.

Теперь она ещё старательней взялась за работу. С раннего утра до позднего вечера выводила свои формулы. Когда у неё что-то не получалось, рвала исписанный лист в клочки, швыряла под ноги. А в лаборатории била колбы. Схватит ступку или пробирку — и с колбу! Как махнёт — стекло так и брызнет! Оранги, которые с ней работали, боялись её, как чумы.

И вот одни утром из тётиного кабинета донеслось громкое пение. Тётя Павлина возбуждённо шагала и пела, воинственно надувая щёки:

Трумба, румба, тум!
Трумба, румба, тум!

Увидела меня, весело крикнула:

— Заходи! И позови сюда Жорку!

Я сразу сообразил: раз тётя Павлина созывает «публику», значит, изобрела что-то необычное. Сбегал за Жоркой.

Тётя Павлина ухватила нас за руки, подтащила к столу:

— Вот!

Мы стояли, немного разочарованные: перед нами лежал лишь лист бумаги, исписанный длиннющими формулами.

— Видите?

— Видим…

В наших голосах тёте Павлине что-то, должно быть, не понравилось: она внимательно на нас посмотрела и дала легонького щелбана сначала мне, потом Жорке.

— Эх вы, гомо примитивус!.. Это же гены!.. Гены агрессивности!.. Айда!..

В лабораторию ворвалась, словно вихрь:

— Колбы!.. Реторты!.. Раствор!.. Быстрее вы, остолопы!.. Термостат!.. Лазерные скальпели!..

Оранги метались, как ошпаренные, мы с Жоркой отошли подальше, чтобы не попасть тёте под руку. Ещё швырнёт колбой.

Я уже знал. Пробовал.

— Как ты думаешь, выйдет что-нибудь? — тихонько спросил мен Жорка.

— Выйдет! У моей тёти всё выйдет!

И у тёти Павлины таки вышло. Только не в тот же день, а на четвёртый. Представляю, сколько колб она перебила и сколько чертей наслала на несчастных орангов.

Нас ещё в первый день отослала домой.

— Идите спать! Нечего вам здесь делать.

— А вы? Уже ж поздно!

— Я ещё полчасика побуду, а потом тоже пойду.

Те «полчасика» растянулись на целую ночь. И весь следующий день… И ещё ночь и день. Тётя Павлина не выходила из лаборатории, пока не закончила. «И подмела за собой», — как она любила говорить.

Всё это время она там и ела, и спала. Урывками, по полчаса.

Появившись дома, аж шаталась от усталости.

— Ванну, погорячей!

Я уже знал, какую наливать — сплошной кипяток. Палец и то страшно обмакнуть. Жорка как попробовал, так сразу же и выдернул:

— Ты что?

— А что?

— Сварить хочешь?

— О, кого здесь хотят сварить? — Зашла тётя Павлина, уже в халате. Погрузила руку, поболтала её. — Добавь, Витя, ещё горяченькой! А теперь — марш отсюда, гененята чумазые!

Закрылась, полезла в ванну. Заухала так, что аж эхо по комнатам прошло. Потом зазвучала знакомая мелодия:

Трумба, румба, тум!
Трумба, румба, тум!

Вышла, красная, как рак. Горячий воздух так и струился вокруг неё.

— А теперь будем спать. Двадцать четыре часа. И не будить, даже если все на свете фюреры под дверями соберутся.

Упала на кровать и сразу же заснула. И проспала все двадцать четыре часа. Минута в минуту.

Проснувшись, позвала нас в кабинет.

— Сейчас я вам кое-что покажу.

Подошла к холодильнику, встроенного в стену, достала небольшую пробирку.

— Вот.

В пробирке был какой-то серебристый порошок и больше ничего.

— Это гены? — осторожно спросил Жорка.

— Детонатор… Детонатор для генов… Достаточно добавить лишь один миллиграмм в раствор, которым питают развивающихся в инкубаторах существа, и будущий агрессор готов! — Тётины глаза блестели возбуждённо и по-молодому. — Им захотелось агрессора — я дала им агрессора! Такого агрессора, что они ещё взвоют! — Тётя Павлина рассмеялась, полюбовалась пробиркой, осторожно понесла её к холодильнику.

* * *

В тот день в лабораторию набилось полным-полно орангов. Это были какие-то высокие чины, все в коричневой форме, с золотыми бляхами на груди. Прибыл даже сам Нг — ему почтительно уступили место в первых рядах.

Все столы были прибраны, тётя Павлина стояла в центре, серьёзная и важная. Заходя в лабораторию, наказала мне и Жорке:

— Стойте в дверях! И ни шагу дальше!

Мы, хотя ничего и не поняли, послушались. Только залезли на стол, чтобы лучше видеть.

Вот тётя отдала короткий приказ, и несколько ассистентов побежали в другой помещение, где стоял инкубатор. В зале нарастала напряжённая тишина, даже Нг замолк — только шею вытянул, пытаясь разглядеть, что там за дверями.

Ассистенты появились снова: волокли огромные носилки, на которых лежало что-то круглое, завёрнутое в белое.

Когда носилки опустили, тётя осторожно сняла покрывало.

По залу прокатились возгласы изумления. Налезая друг на друга, присутствующие пытались подойти как можно ближе к носилкам. А там, в большом стеклянном шаре с множеством трубочек сидело сгорбленное существо. Руками оно обхватывало ноги, голова лежала на коленях.

— Снимайте! — приказала тётя Павлина.

Ассистенты отвинтили стеклянную крышку.

Существо несколько минут сидело неподвижно, и нам с Жоркой уже начало казаться, что оно неживое. Но вот оно пошевелилось, подняло голову, раскрыло глаза. Потом начало медленно подниматься. Выбралось из стеклянного шара.

Это была настоящая гора мышц. На голову выше обычного оранга, и широченными плечами, с руками-колодами и ногами-столбами, оно стояло рядом с шаром и ничего, казалось, не видело: его глаза были пусты и бессмысленны, а морда с низким лбом и могучей нижней челюстью — каменно неподвижна. Оно ещё спало, и всё равно от его фигуры веяло такой могучей, дикой силой, что все оранги аж попятились от него.

— Колоссально!.. Невероятно!.. — прокатились возбуждённые голоса.

Эти голоса пробудили существо ото сна: оно моргнуло раз, моргнуло другой, и его глаза вдруг загорелись яростью. Существо заревело…

До сих пор я считал, что нет на свете рёва громче, чем рёв льва или раненного тигра. Но сейчас львиный рёв прозвучал бы комариным жужжанием: мы с Жоркой, оглушённые, едва не упали со стола, а оранги отшатнулись ещё дальше. Существо же, не сводя с них налитых кровью глаз, ревело и ревело, а потом, хищно протянув длиннющие руки с острыми когтями, кинулось прямо на толпу.

Всё в одночасье смешалось, перепуталось. Огромный клубок из коричневых униформ покатился по залу, и из этого клубка раз за разом вылетали истерзанные, разорванные напополам тела. Падая и давя друг друга, оранги кинулись к дверям, а вслед за ними и существо, размахивающее своими лапищами. Оно хватало их, грызло, душило, отрывало им руки и головы.

Как мы с Жоркой уцелели в этой кровавой катавасии, я и до сих пор не понимаю. Когда оранги пронеслись мимо, а за ними это жуткое существо, когда его дикий рёв стал потихоньку угасать, мы всё ещё стояли, словно приросли к столу.

Немного опомнившись, я сразу же подумал про тётю Павлину.

А она стояла у окна и внимательно смотрела на улицу, потом с сожалением сказала:

— Всё!.. Они его убили…

Повернулась к нам.

— Испугались?

— Испугались, — всхлипнули мы.

— Он бы вас не тронул.

Потом двинулась к выходу, устало обронила:

— Слезайте, ребятки, делать здесь больше нечего.

Во дворе мы увидели то существо: неподвижное, прожжённое насквозь.

Вокруг толпилась хмурая охрана.

Не успели мы выйти за колючую проволоку, как нас остановили гонцы из дворца.

— Оранг Третий приказывает вам немедленно явиться во дворец!

Тётя Павлина спокойно кивнула головой: словно предвидела этот вызов. Как была в белом халате, села в носилки, сказала нам:

— Бегите домой, ребята!

А у меня тревожно сжалось сердце.

* * *

Тётя Павлина вернулась только вечером. Чего только мы с Жоркой за это время не передумали!

Когда наконец хлопнула дверь и затопали по лестнице, мы сначала подумали, что это за нами. Замерли, боясь даже дохнуть.

— Хайль! — заревело внизу.

— Убирайтесь вон, оставьте меня в покое!..

Тётя Павлина! Мы так и кинулись к дверям. А она нам: