Евгений Прошкин - Магистраль

• Название: Магистраль
• Автор: Евгений Прошкин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03975-9

Пройдя жесткий отбор и курс специального обучения Олег Шорохов попадает в Единую Службу Контроля, отслеживающую несанкционированные перемещения по Магистрали Времени. Теперь он опер Шорох, человек без прошлого. Его работа — охранять настоящее от преступных действий пришельцев из будущего которые стремятся изменить свою судьбу внося коррективы в прошлое. Его повседневная задача — восстанавливать нарушенные посторонним вмешательством причинно-следственные связи. Однако вскоре Шорох понимает, что Магистраль — вовсе не прямая дорога, а извилистая тропа, каждый поворот которой заранее кем-то рассчитан.

---

Глянув на часы, он обнаружил, что практически не спал. Повздыхав и повалявшись без толку, Олег раскинул руки и случайно выяснил, что кровать не такая уж узкая. Одолеваемый этой мыслью, он сел, нащупал впотьмах джинсы, кое-как попал ногами в ботинки и задумался: а надо ли?…

В коридоре опять рассмеялись, хмельно и заразительно, и Шорохов, не выдержав, поднялся.

Дверь в соседнюю комнату была заперта. Он внутренне возмутился и тихонько постучал.

— Кто?… — раздалось из номера.

— Служба доставки, — произнес Олег. — Шампанское заказывали?

— Шорох, умри! — крикнула Ася.

Он потоптался, потер живот и снова постучал.

— Ты?…

— Я, — резонно ответил Олег.

— Погоди… сейчас…

За дверью было слышно, как Ася встала и прошла в ванную. Шорохов тревожно покхекал и поздравил себя с большой, но приятной глупостью.

В скважине загремел ключ, и на пороге возникла Прелесть. В нижнем белье. С графином холодной воды, которая вылилась Олегу на штаны. Остатки Ася выплеснула ему в лицо, после этого дверь снова закрылась.

Притащившись к себе в номер, Шорохов стянул джинсы и повесил их сушиться. Пояс со снаряжением, тоже мокрый, он нацепил обратно.

Телевизор не работал, а из чтива в комнате нашелся только листок с правилами противопожарной безопасности. Взгляд случайно упал на визитку — Олег раздосадованно отвернулся, однако идея в голове уже прижилась и пустила корни.

Подумав о том, что контролировать себя следовало бы лучше, он сходил к джинсам и выгреб из карманов кучку мятых купюр, не слишком внушительную. Подсев к телефону, Шорохов снял трубку — втайне надеясь, что линия занята или что всех юных и очаровательных уже разобрали.

Ответили быстро и ласково.

— Почем? — хрипло спросил Олег и сам же покоробился. Можно было и покуртуазнее как-нибудь…

— Это смотря на сколько.

Шорохов перебрал сырые деньги. Банкоматов он в “Урале”, кажется, не видел…

— Мне минут пятнадцать.

На том конце прыснули, затем зажали трубку ладонью — но не очень плотно, — что-то пробубнили и расхохотались уже всем стадом.

— За пятнадцать минут ты и штаны не снимешь, — досмеиваясь, сказал голос.

— Я уже снял, — признался Олег.

Его слова опять кому-то передали, и в динамике дружно захрюкали.

— Ладно, пылкий… На полчаса наскребешь? Мы в кредит не работаем, извини.

— Наскребу, — пообещал он. — Четыреста десятый.

— Да мы знаем…

Очаровательная прибыла буквально через минуту. Мрачный жующий парнище завел в номер худую, потрепанного вида барышню и недобро зыркнул на Олега.

— Нравится?

— Не влюбиться бы… — озабоченно молвил Шорохов, протягивая деньги. — Горло не болит? — спросил он, когда амбал удалился.

— Работоспособна, — заверила гетера, направляясь к кровати.

— Стой! — одернул ее Олег. — Постель не трогай! Садись на стул. Ближе к стене. К самой стене подвинь, говорю! И раздеваться не надо.

— Фантазер… — вздохнула девушка. — Что теперь?

— Ты стонать умеешь?

— Естес-сно…

— Тогда начинай, — велел Шорохов.

— Что начинать?

— Стонать!

— О-ох, ы-ыххх… — вяло озвучила она.

— Фуфло! — отозвался Олег. — Это что, стоны, по-твоему?! Давай без халтуры.

— Да я не врубаюсь, чего ты хочешь! — обозлилась гетера. — Ты объясни по-человечески!

— Качественно постонешь, и все. И до свидания.

— А!… Мне на тебя смотреть, как ты будешь…

— Блин!… Вот овца… Ну, попробуй еще раз. “А-а-аххх, а-а-аххх” — вот так примерно. И громче, понятно? Громче!

Девушка шмыгнула носом и часто задышала.

— Так, да?…

— Годится. Только громче!

Она закинула ногу на ногу и принялась хрипеть, мычать и даже что-то такое пришептывать.

— Во-от!… — одобрил Олег. — Не тормози, я тебе завтра подарю что-нибудь.

— Лучше кэш, а то вы херню всякую тащите. Внезапно зазвонил телефон на тумбочке.

— Не отвлекайся, — приказал Шорохов.

Гетера, к его удовольствию, стонала все активней. Телефон назойливо тренькал, и Олег, догадываясь, кто это может быть, сладостно ожидал стука в стену.

Постучали, однако, в дверь.

— Не бойся, это наши, — сказала девушка. — “Тук, тук-тук, тук” — это халдей.

Шорохов открыл. В коридоре действительно стоял официант — с бутылкой шампанского и двумя бокалами на подносе.

— Вас желают угостить… — Он помедлил, не зная, отдать ли поднос на пороге, или все же зайти. Видимо, старания очаровательной особы были слышны на всем этаже. Кроме того, трусы у Олега после профилактического обливания из графина еще не высохли.

— Заноси, — кивнул Шорохов. — А кто угощает, если не секрет?

— Не секрет. Из четыреста одиннадцатого. И вот просили передать… — Официант вручил ему мобильный телефон.

В ту же секунду аппарат на тумбочке умолк, зато зазвонила трубка. Олегу стало так интересно, что он не удержался.

— Спишь?… — спросил в ухо Лопатин.

— Сплю, Василий Вениаминович, — ответил Шорохов.

— Одевайся, и вниз.

— Э-э… так это…

— Дело срочное. У тебя пять минут.

Олег, скривившись, выключил мобильник и объявил:

— Оба свободны, Бухло заберите себе.

— Извиняюсь, что помешал, — брякнул официант.

— Все в порядке. Мы уже закончили.

* * *

Урну у входа все-таки погасили — для этого зачем-то понадобилось опрокинуть ее набок и раскидать мусор по ступеням.

Ледяной ветер мгновенно превратил влажные джинсы в две негнущиеся трубы, и Олег, увидев у подъезда синий “Вольво”, обошелся без приглашения. В салоне гремела “Соловьиная роща” — не ремикс и не трибьют, а самый что ни на есть оригинал в исполнении Лещенко. Лопатин сделал музыку тише и рванул с места.

— Василий Вениаминович, а нам обязательно в этом дерьме жить? — спросил Шорохов.

— Ты о чем?

— Я про гостиницу.

— Можно и не в этом. Можно в другом. Лишь бы вокруг вас народу вертелось поменьше… и попроще. В приличном месте все на виду. Покупка или аренда квартиры исключена. Нас же здесь нет.

— И не будет, — добавил Олег. — И жилищных перспектив тоже…

— ФСБ свою площадь предлагает, но там куда ни плюнь — везде микрофоны, микрофоны…

— “Эта работа изменит твою жизнь к лучшему”, — с чувством процитировал Шорохов. — “В твоих руках будет власть над человечеством”…

— Метафора. Власть у нас не в руках, а на поясе.

— Которой нельзя воспользоваться…

— Потерпи, сейчас приедем, — ответил шеф неопределенно.

— А что за спешка, Василий Вениаминович? Если точка финиша отнесена во времени, то не все ли равно, где будет точка старта? Почему бы и не утром?

— Финиш в этот раз никуда не отнесен. Он здесь и находится. У нас гости, — пояснил Лопатин. — В бункере человечек один сидит… Надо помочь.

— Что значит “сидит”? — не понял Олег. — Как он туда попал?

— Как мы попадаем, через дверь. Он оператор и тоже имеет право доступа. Этой комнатой многие группы пользуются. Она у нас от самого начала зоны, и еще столько же прослужит. Тихое место, без посторонних.

Василий Вениаминович остановился на светофоре, а когда снова тронулся, “Соловьиную рощу” уже сменил Эдуард Хиль. Шорохов посмотрел на магнитолу — играл не компакт-диск, а кассета.

— Хороший сборник, — заметил он, притоптывая йогой. — Только запись ни к черту. “Электроника-302”?

— Это самое древнее из того, что ты помнишь? — усмехнулся Лопатин. — Не смей попрекать старших, обормот! Лет двадцать субъективных выслужишь, вот тогда и будешь замечания делать… и сигареты по временам таскать.

Шорохов лишь сейчас подумал о том, что в пенсионном возрасте в Службу не попадают, — стало быть, Василий Вениаминович носит ремень с железками добрую половину жизни. И до сих пор на низшей руководящей должности — координатор оперотряда. И выше, видимо, уже не поднимется…

Об иерархии Службы в школе рассказывали мало. “Будет день — будет пища” — примерно такая мораль вытекала из ответов инструкторов. Ася, даром что старшина, тоже ничего толкового своим подопечным поведать не могла. “Непосредственное начальство вы будете знать не только в лицо, но даже по имени-отчеству”, — шутливо обещали на лекциях. И, как выяснилось, не обманули. А больше им ничего и не обещали — кроме “власти над человечеством”, разумеется.

Оговорки инструкторов постепенно сложились в простую модель: самостоятельные отряды замыкаются на Отделы, Управления и в итоге — на какого-то могучего Старикана. Знать о нем полагалось лишь то, что в конце зоны ответственности он объективно существует, иными словами, в две тысячи семидесятом году Старикан еще не помер. О том, кто работает в других зонах, вне подведомственного столетия, не звучало даже намеков. Наиболее вероятно, что Служба расползлась по всей магистрали времени или как минимум следила за ней с момента возникновения человечества, но задаваться подобными вопросами в школе не рекомендовали.