Евгений Прошкин - Магистраль

• Название: Магистраль
• Автор: Евгений Прошкин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03975-9

Пройдя жесткий отбор и курс специального обучения Олег Шорохов попадает в Единую Службу Контроля, отслеживающую несанкционированные перемещения по Магистрали Времени. Теперь он опер Шорох, человек без прошлого. Его работа — охранять настоящее от преступных действий пришельцев из будущего которые стремятся изменить свою судьбу внося коррективы в прошлое. Его повседневная задача — восстанавливать нарушенные посторонним вмешательством причинно-следственные связи. Однако вскоре Шорох понимает, что Магистраль — вовсе не прямая дорога, а извилистая тропа, каждый поворот которой заранее кем-то рассчитан.

---

— Какая разница? Звонок обычный или с дрежем?

— “Дзы-ынь… дэынъ-дзынь… дзы-ынь…” — изобразил Олег.

Сорвав со шпингалетов коридорную дверцу, Лис прошел вправо и остановился у пухлой обивки с бронзовой табличкой “131”.

— Шапку надвинь! — прошептал Олег. Отмахнувшись, Лис четыре раза надавил на кнопку, как только ему открыли, пальнул в проем из станнера. Толкнув дверь, он чуть сдвинул тело и поманил Олега.

— Давай вместе, один не допру…

— Ты что?… Ты все делаешь не так! — горячо заговорил Шорохов. — Он не должен был тебя видеть, он…

В прихожую выглянула средних лет женщина и, ойк» нув, сползла по стене. Лис воткнул станнер в ремень и взял Дрозда за ногу.

— Все не так! — отчаянно повторил Олег.

— Да… — крякнул Лис. — Бери его… На кухню, что ли?.. Нет, в комнату…

— Он же все по-другому помнит! Как в первый раз было!

— Ты неусидчив. Сорок минут перед тобой распинался… Сюда его неси… Сорок минут!… А ты и не въехал. Не было никакого “первого раза”, понятно?

Они перенесли тело в спальню, но на кровать его закидывать поленились и положили на пол. Дрозд не двигался и смотрел строго туда, куда поворачивалась голова.

— Как это “е было?! — спохватился Шорохов.

Лис заволок в комнату женщину и пристроил ее рядом с парализованным оператором.

— Баба должна быть местная, — пробормотал он. — Разберутся…

— Но первый раз… — выдавил Олег.

— Ты утомляешь, фрэнд. “Первый раз” — это какой? Когда Дрозду разбили лоб и куда-то отвезли? Во сколько это было?

— Я же говорил: в семь вечера.

— Вот! А сейчас еще без пятнадцати. И по башке его лупить не надо, он и так в кондиции. Разве нет?…

Шорохов закусил губу.

— Да…

Лис порылся в гардеробе и достал оттуда плотный фланелевый мешочек на шнурке. Сделал он это совершенно уверенно — похоже, место, где лежали бриллианты, ему было известно.

Он вышел из комнаты, и через секунду в туалете раздался рев бачка. Вернувшись, Лис скомкал пустой мешок и сунул его себе в плащ.

— Не по силам ты ношу выбрал, Дроздяра…

— Ты высыпал их в унитаз? — тревожно спросил Олег.

— Считай, что камней здесь и не было.

— Думаешь, Дрозд исправит свое вторжение?…

— Думаю, найдется тот, кто все это компенсирует. И самого Дрозда… тоже компенсирует… определенным образом. — Лис извлек мнемокорректор и выставил на дисплее: “реж. непрерыв., сектор 72-00-00”. Закрыв мужчине и женщине по трое суток, он отрывисто произнес: — Без десяти семь. Надо идти.

— Стой! Ты что, собрался их бросить?! Никто из наших не знает!…

— Для нас это скорее хорошо, чем плохо.

— А довести до конца?… Их нужно передать Службе. Дрозда, по крайней мере.

— За доставку нарушителей мне не платят, — сказал Лис, направляясь к прихожей. — Идешь, нет?… Или тут останешься? Чужую шишку получать.

— Ты его все-таки сдал… — догадался Шорохов, — Но не Службе…

— Тем, кого он собирался кинуть, — утвердительно закончил Лис.

— И они сюда нагрянут, в семь часов ровно. И разобьют ему башку, и…

— Зачем? Он и так лежит. Удар в лоб, поездка за город и прочее — это все могло быть. Но этого не будет. Нет причины — нет следствия.

— Ты такой же предатель, как и Дрозд… — медленно выговорил Шорохов. — Просто сейчас твоя интересы совпали с интересами Службы. И то — частично.

Лис вышел из квартиры и кинул ему в руки скрученный ремень.

— Счастливо…

На старт он не потратил ни одной лишней секунды — дата в синхронизаторе у Лиса была набрана загодя.

Внизу тронулись оба лифта, и Шорохов, подозревая, что это едут за Дроздом, торопливо затюкал по маленьким клавишам.

Лис лишил его возможности что-либо исправить — появился здесь утром и… ждал, вот и все. Как просто и как сложно… Олег снова ему позавидовал — но уже не благородно, а по-черному. Лису всего-то и нужно было, что время и место. Остальное — переменные, так он сказал. Все — переменные: Шорохов, Дрозд, женщина-посредник, успевшая разве что пискнуть, какой-то фантастический “Запорожец”…

Шорохов посмотрел на табло и шмыгнул носом. Что его особенно смущало, так это красный “запор” и вообще вся история с поездкой Дрозда на двенадцатый километр. Откуда она взялась, если ее не было? И, главное, уже не будет…

Видимо, оттуда же, откуда и разговор про сигареты “Новость”, ответил себе Олег. Разговор, который помнит только он. Эти события — из плоскости вероятного, из некой несостоявшейся реальности, не вошедшей в чистовую редакцию магистрали. Вроде галлюцинации. Вроде ложной памяти. Там все это и осталось — в мусорном ведре, куда, кроме него, никто никогда не заглянет.

Олег включил синхронизатор без одной минуты семь — оба лифта уже поднялись, и створки дрогнули, начиная раздвигаться. Не мудрствуя, он выбрал точку, где они расстались с Лопатиным, — половину пятого утра. Шорохов еще надеялся предупредить самого себя, но уже слабо — по логике вещей, “Вольво” Василия Вениаминовича в этом дворе и не появлялся.

Он вышел из подъезда и огляделся. Логика торжествовала: машины не было. Шорохов постоял полчаса, выкурил три сигареты и, смертельно окоченев, пешком отправился к метро. Пока он добрел до станции, она уже открылась.

“Почти утро… — подумал Олег отстранение. — Это скорее хорошо, чем плохо… Только вот вопрос: когда же мне спать?…”

Теперь он понял, на что жаловался двойник и чем он пугал. Месяца не понадобилось, хватило и половины суток, чтобы прочувствовать это на себе: синхронизатор не дает дармового времени, а, наоборот, отнимает. Шорохов был принят в Службу около одиннадцати вечера и к семи утра умудрился дополнительно “сжечь” часов пять. Эта мысль кружила голову и не позволяла сосредоточиться.

Таким, сонным и потерянным, Ася его и встретила. Она стояла у своего номера и пыталась вытащить застрявший ключ.

— Не рановато собралась? — спросил Олег.

— Шорох, милый, помоги, — сказала она, тоже довольно вяло. — Столько маялась, а тут еще такое счастье: к себе попасть не могу.

— Слушай, Прелесть… Ты меня извини, ладно?

— За что? — удивилась Ася. Как будто искренне.

— За то… За ночной концерт…

— Мне-то какое дело до твоих концертов? Значит, вместо того чтобы спать, ты тут развлекаешься, да? А я всю ночь пашу… Да ты сам знаешь…

— Что я знаю? — насторожился Шорохов.

— Здра-асте… Он же при тебе меня захомутал. Только вошла, не успела раздеться…

— Кто “он”? — Олег наконец справился с замком, но в комнату Асю не пустил.

— Лопатин… Ты что, Шорох, белены объелся? Ты мне сам трубку передал! Он на мобильник позвонил, мобильник был у тебя.

— Ах да… — Олег прочистил горло. — Разве у меня?…

— Ты же пьян, скотина… — Ася прищурилась. — У тебя глаза совершенно стеклянные. Дае-ешь, напарничек!…

Шорохов ощупал куртку — принесенный официантом телефон так и лежал во внутреннем кармане. После вызова Лопатина Олег взял его с собой — не ломиться же к Асе в номер. По второму-то разу…

— Ну чего встал? Не задерживай. Спать хочу, сил нет… — Она отвела его руку и, войдя к себе, презрительно повторила: — Дае-ешь…

Олег хотел спросить ее еще, но тут в кармане завибрировала разбуженная трубка.

— Привет, Шорох! — гаркнул Лопатин с омерзительной бодростью. — Отдохнул? К службе готов?

— Вы это серьезно?…

— Я специально тебя не трогал, — заявил шеф. — Прелесть ночью неотложную операцию отработала, а тебе я тайм-аут решил устроить. Потому, что сегодня… Сегодня, Шорох, тебя ждут великие дела! Я уже внизу.

— Да… — вякнул Олег, — Да, Василий Вениаминович, я буду через минуту…нет,…через три.

Ася заперла дверь и, не исключено, уже заснула.

Шорохов вошел к себе в номер и удрученно опустился на стул возле стены. Он-то переживал, что не поставленная Дрозду шишка собьет филигранную настройку причинно-следственных связей… Ведь с этой шишкой из магистрали исчезла и целая событийная цепочка — пусть тонкая, но бесконечно длинная… А в это время кто-то рубанул сплеча и одним махом отсек здоровенный ломоть. Олег опасался, что создал новую редакцию реальности… Извольте: есть уже и новейшая. Без истории с Дроздом, без аврального ночного вызова… Вернее, с вызовом, но для Прелести. Сам же Олег, оказывается, дрых…

Шорохов вышел из гостиницы и, энергично сбежав по ступенькам, направился к синему “Вольво”. Он, как и обещал, задержался всего на три минуты. Сто восемьдесят секунд, в течение которых он проспал добрых десять часов. Затем поковырялся с корректором, пока строка на табло не приняла следующий вид: “реж. фрагмент., скал, сектор 00-00…00-00, выбор”.

Он закрыл себе все, касавшееся операции с Дроздом. Прикинул, что и во сколько делал по своему субъективному времени, и, набрав параметры, закрыл — подчистую. Иначе было невыносимо. Заодно Олег избавился и от похабного эпизода с проституткой — чтоб совесть не угрызалась понапрасну, раз уж сама Ася ничего не помнила. Шорохов оставил себе только один кусочек длительностью сорок минут — беседу с Лисом.