Евгений Прошкин - Механика вечности

• Название: Механика вечности
• Автор: Евгений Прошкин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007428-X

Выйти утром за пивком и около собственного подъезда наткнуться на вражеские танки — перспектива не из веселых. Кто же знал, что так печально обернется многообещающая встреча с собственным двойником из не очень далекого будущего, прибывшим с бесценным подарком — четырьмя еще не написанными тобой книгами и с портативной машиной времени в придачу и предложившим провести один сугубо личный эксперимент? А в результате — страшный катаклизм, поразивший пространство и время, превративший Землю в мир, где столкнувшиеся лбами сверхдержавы расплескали мозги по континентам. Но безжалостное колесо истории еще можно попытаться повернуть вспять…

---

— Ну! — потребовал я, снова закипая.

— Посмотри день моего рождения. И год.

Я заглянул в нужную графу и увидел то, к чему в какой-то степени был уже подготовлен, только не воспринимал такой вариант всерьез, поскольку он выглядел слишком анекдотично. Из записи в паспорте следовало, что мы с Мефодием-старшим родились в один день одного и того же года.

— Еще и ровесники. Признаться, для своих тридцати выглядите вы неважно. Много курите?

Однофамилец, увидев, что номер с фальшивыми документами не проходит, заметно погрустнел.

— Мне пятьдесят лет, — сказал он. — Ты — это я, только на двадцать лет моложе.

— А, усек. Параллельные миры с разным темпом времени. Любимая тема одного моего знакомого.

— Да, Кнут никогда не забирался в космос. Он убежден, что все двери Вселенной открываются на Земле.

Тезка-ровесник произнес это так просто, что я сначала кивнул и уж потом спохватился.

— Вы знакомы с Шуриком?

— Уже лет двадцать пять.

— Ему всего тридцать.

— Сейчас. Так же, как и тебе. А через двадцать лет…

— Мы состаримся на двадцать лет, — легко согласился я. — Так откуда вы его знаете?'

— Случайно познакомились в библиотеке, на встрече с одним писателем. Сказать, с каким?

— Нет, не надо. Я все понял. Передайте Кнутовскому, что я восхищен его остроумием. Что же он, не мог придержать эту идею до первого апреля?

Ровесник-однофамилец замолчал и машинально отхлебнул чаю.

— Ну и дерьмо!

— Вы повторяетесь. Наверное, Кнут спланировал полномасштабный розыгрыш. Знаете, мне даже немного жаль, что я расколол вас так быстро. Это действительно могло быть забавным.

— Правильно. Именно так я все и представлял. Я не ждал легкой победы.

Он скинул плащ и принялся расстегивать рубашку необычного покроя.

— Эй, эй! Вы ничего не перепутали? — К такому повороту я был не готов. Кнут что, совсем свихнулся? Кого он ко мне прислал?

— Ужасно пошло, но ничего другого не остается. Приступаем к телесному осмотру. Ты хорошо помнишь свои родинки? — Седой говорил без всякой иронии. — Если тебя не убедит вот это и это… — он указал на крестообразный шов у локтя и крупное родимое пятно под левой лопаткой, — …то я могу рассказать несколько случаев из своей биографии. Например, как я… то есть ты бросил Людмилу. Подробности интересуют? Деньги на Люсин аборт ты занял у…

— Заглохни! — не выдержал я.

Его слова придавили меня, как могильная плита. В голове пульсировала бешеная мысль: «Откуда он это знает?» А рядом всплывало, прорывалось сквозь стальные кордоны обычного человеческого «Не может быть» жутковатое понимание того, что я ему уже верю. Верю! Потому что единственное рациональное объяснение — это…

— Ну, Миша! Соображай! Ты фантаст или кто?

Сосед за стенкой вышел из туалета, о чем свидетельствовал надсадный рев его бачка. На югославской стройке гудел, передвигаясь, башенный кран. Передо мной стоял давно остывший и подернувшийся блестящей пленкой «Липтон». Рядом, задумчиво поигрывая пакетиком, сидел пятидесятилетний мужик, только что доказавший, что он — это я. С лестницы слышался исступленный лай дурной собаки. Все происходящее воспринималось естественным и монолитным, и я уже не знал, какой из элементов бытия считать «правильным», а какой — нет. Все объединилось и слилось в одну картину, и у меня не было оснований полагать, что Мефодий-старший менее реален, чем сосед, неоправданно часто спускающий воду в бачке.

— Расскажите… расскажи еще. Только не такое больное.

— Первый фантастический рассказ я написал в седьмом классе. Как он назывался? Думаю, этого не помнишь даже ты. Посвящался он, само собой, нашествию злобных инопланетян.

Я долил и включил чайник. Снова сел, закурил. Пришелец говорил то монотонно, то, вдруг вспомнив какой-нибудь смешной случай, покатывался от смеха, и я хохотал вместе с ним. Но, уже свыкшись с ошеломляющим открытием, я невольно продолжал сверять его истории со своими, неискренне надеясь, что поймаю нежданного гостя на каком-нибудь несоответствии.

А он все рассказывал и рассказывал, и я, слыша фамилии, названия, даты, проживал свою юность по второму кругу, и он проживал ее вместе со мной. И тоже — свою. Потому что скоро мне стало ясно: Мефодий не проговаривает заученную легенду, он действительно вспоминает.

— Хватит. — Я подошел к раковине и тлеющим концом сигареты поймал сорвавшуюся с крана .каплю. — Будем считать, что знакомство состоялось.

Мы торжественно пожали руки. Передо мной находился я сам в возрасте пятидесяти лет, и этот факт меня больше не шокировал.

— Вот и славно! — воскликнул Мефодий-старший. — Тогда закончим официальную часть и перейдем к лирике.

Он покопался в брошенном на стол плаще и показал мне черный продолговатый предмет, сильно смахивающий на пульт от телевизора. Три ряда круглых кнопок-пуговок на его поверхности только подчеркивали сходство; если б не маленький жидкокристаллический экранчик в центре, штуковину и впрямь можно было принять за дистанционник. Не хватало лишь знакомого логотипа «Рекорд».

— Никаких кабин, никаких реакторов, все культурно: набрал на дисплее дату и время, потом нажал большую кнопку.

— Откуда это у тебя?

Мефодий загадочно улыбнулся и попытался закинуть ногу за ногу, однако сделать это, сидя на маленькой табуретке, оказалось непросто.

— Ловкость рук плюс теория вероятностей, — нарочито беспечно ответил он.

Актером я был неважным — и в тридцать, и в пятьдесят. Выдав явно заготовленную фразу, Мефодий смутился и начал увлеченно рассматривать пепельницу. Он не был похож ни на отца, ни на мать. Все правильно, именно это я и слышал в детстве. Родители любили спорить, в кого я пошел. Теперь я видел: в себя. В себя самого. Через двадцать лет мои волосы приобретут стальной оттенок и чуть отступят назад, из-за этого лоб станет выше и благороднее. Нос укрупнится и покроется крохотными оспинками. Под глазами образуются аккуратные мешки, как раз такие, чтобы добавить взгляду мудрости. Своим будущим лицом я остался доволен, но вот то, что Мефодий пытался запудрить мне мозги, меня насторожило.

— Товарищ как-то спьяну проболтался, что готовится один эксперимент, — нехотя начал он. — Посвященных было так мало, что послать в прошлое оказалось некого.

— И послали тебя, — закончил я саркастически. — За неимением горничной пользуют кучера.

— В Проекте каждый человек на счету. Куда ни плюнь — либо серьезный дядька с большими погонами, либо профессор, который писает мимо унитаза, потому что, кроме своих формул, ничего не видит.

— В нормальных фильмах для путешествий во времени нанимают мордоворотов из спецподразделений.

— Чтобы одолжить одного такого у государства, пришлось бы многое объяснять. А здесь столько тумана, что неизвестно, знает ли о Проекте сам президент. В общем, они решили отправить постороннего — тихого, серого, незаметного, которого никто не хватится.

— Ты так и не женился?

— Вопросы потом, ладно?

Мефодий начал одеваться, и я не без зависти отметил, что его руки куда крепче моих.

— Занялся спортом? — спросил я. — Чего это дернуло на старости лет?

— Поговори еще! «На старости», — передразнил он беззлобно. — У меня здоровья в десять раз больше, чем у тебя. То, о чем ты подумал, тоже в порядке, жалоб не поступало. И питаюсь по-человечески… — Он покосился на пакетик чая, утыканный окурками.

Мефодий уже застегивал рубашку, когда я заметил у него на животе широкий кривой шрам. Рубец был бледным и гладким — видимо, появился он давно.

— Откуда такая отметина?

— Где? А, это? После расскажу.

— Как же ты затесался к ученым?

— Все определил случай. Правда, его подготовка обошлась в приличную сумму. Тот самый товарищ устроил мне встречу со своим начальством. Если б ты знал, какая была конспирация! — Мефодий даже прищурился от удовольствия. — И я им подошел. — Он нежно погладил черный предмет на столе. — Они выбирали подопытного кролика и не догадывались, что кролик выбрал их сам. Интересно, что бы ты подумал, если б я появился прямо в комнате?

— Так и живешь в этой квартире? Дом еще не развалился?

— Нет, конечно. В смысле, не живу. Оставил как память о молодости. Хотя скоро придется с ней расстаться, по просьбе общественности. Горят желанием открыть здесь музей.

— Музей чего? — не понял я.

— Чего? — Мефодий подался вперед, приблизив свое румяное лицо к моему. — Музей меня, Миша! Ну и тебя, естественно.

От таких слов у меня сладко засвербило в груди. Чтобы чем-то занять задрожавшие пальцы, я принялся барабанить по скатерти. Водки, как назло, в доме не было.

— Все-таки удалось?

— А почему нет? — отозвался Мефодий, и мне вдруг захотелось хоть на миг почувствовать себя им — стареющим мэтром, изнемогающим от славы.

— Тебе ровно пятьдесят?

— Хочешь вычислить, из какого я года? Прибавь к своему две тысячи шестому еще двадцать. Дальше машинка не пускает.