Яков Окунев - Грядущий мир. Катастрофа

• Название: Грядущий мир. Катастрофа
• Автор: Яков Окунев
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2013

Гений анабиоза, профессор Моран, отправляет в будущее свою смертельно больную дочь Евгению и рефлектирующего интеллигента Викентьева… Революционная буря сметает последних капиталистов Америки… Чем завершатся небывалые социальные и медицинские эксперименты? Что увидят люди 1923 года в году 2123?

Роман Я. Окунева «Грядущий мир» называют первой советской утопией. В книгу включена также фантастическая повесть «Катастрофа» — вариация на темы «Грядущего мира» с описанием революционных катаклизмов.

В послесловии прослеживается влияние утопии Окунева на советскую фантастику 1920-х-1960-х гг.

Оглавление:

Грядущий мир 1923–2123

Катастрофа

М. Фоменко. Двести лет спустя: Утопия Я. Огнева

Примечания

Иллюстрации: Н. Акимова

Послесловие: М. Фоменко

---

Раз форс-мажор не меняет условий, капитан Баррас ничего не имеет против форс-мажора. Он с легким сердцем кричит в рупор:

— Стоп! Тихий ход!

— Минимальный ход, — повторяет Ундерлип.

К вечеру канонада затихает. Дымки перестают всплывать на горизонте. Вместо дымовых грибков по горизонту тянутся черные длинные хвосты дыма, идущие из труб судов.

Эти хвосты становятся длиннее. Черные продольные полоски на горизонте вырастают в сигаровидные силуэты. Капитан Баррас долго не отрывается от бинокля. Потом восклицает:

— Вот те на! Семь чертей с бабушкой!

— В чем дело, капитан?

— Дело дрянь, мистер. Красные вымпела. Отчего они красные, если они английские?

— Красные? Быть не может!

Ундерлип глядит в бинокль и убеждается в том, что вымпела действительно красные.

А тем временем капитан, определив их число, забывает про родню черта и растерянно произносит:

— Их, этих красных вымпелов, пятьдесят с чем-то. А в нашей эскадре их было тридцать. Откуда еще двадцать? Неужели и английские?

И, не дожидаясь ответа Ундерлипа, капитан Баррас вторично прибегает к «штучке».

— Налево! Полный ход!

— Максимальный! — суфлирует Ундерлип.

— Наибольший! — покорно повторяет капитан.

Яхта мчится на всех парах вдоль фронта двух соединенных эскадр с красными вымпелами — английской и американской.

XV

Яхта Ундерлипа скользит вдоль приближающейся линии эскадры. Но на этот раз фронт вдвое длиннее, и капитан Баррас в отчаянии машет рукой:

— Ничего не выйдет, мистер. Теперь нам из ловушки не выйти.

Ундерлип клокочет. Как? Переплыть океан, уйти от красных для того, чтобы попасть в пасть красным?! Невозможного для Ундерлипа не существует. Сколько будет стоить? Сколько? Полмиллиона? Ундерлип платит полмиллиона долларов за свою жизнь! И за полмиллиона невозможно? Ни за какие деньги невозможно? Этого не может быть. За деньги все можно.

Ундерлип в полном недоумении. Он не может себе представить, что деньги не всегда имеют силу. Он знает, что они всегда — сила. Король хлеба выглядит мокрой курицей.

И все же звезда Ундерлипа горит. Совершенная случайность. В самую последнюю минуту, когда флот находится в какой-нибудь полумиле расстояния от яхты, к небу взлетает яркая ракета. Это, по-видимому, сигнал. Фронт эскадры разрывается на две части. Обе половины перестраиваются треугольниками. Основания треугольников друг к другу. Вершины врозь. Обе эскадры начинают удаляться друг от друга: одна на север, а другая на юг. Между удаляющимися эскадрами образуются ворота. Они становятся шире и шире, и яхта старается проскочить через эти ворота.

— Максимальнейший ход! — диктует капитану Баррасу Ундерлип.

— Надо пролететь! — кричит он.

— Наоборот, надо проползти, — противоречит капитан Баррас.

— Но почему?

— Потому…

— Яхта пока еще принадлежит мне? — кричит Ундерлип. — Я требую точного ответа: почему?

Капитан Баррас вторично забывает об уважении к королю, кричит что-то нелестное о его родителях и делает свое дело. Яхта ползет, как черепаха, и покуда она ползет, обе эскадры пропадают из вида.

Ундерлип чувствует себя виноватым. Да, Баррас был прав. При первой встрече с эскадрой надо было выиграть время. Теперь надо было выиграть пространство. Пока яхта ползла, ворота ширились, эскадры отходили друг от друга.

— Простите, капитан, я погорячился.

— Простите, мистер, я тоже погорячился.

— Вы отличный стратег, капитан Баррас.

— О, да, я… Вы что-то упомянули о полумиллионе долларов, мистер.

— Xa-xa! Это было в горячке, капитан. Полмиллиона. Знаете ли вы, что это за сумма?

Капитан Баррас зеленеет и выпаливает:

— Когда я обидел ваших родителей, мистер, то это не было в горячке! Вот! И больше ничего!

И это он говорит Ундерлипу! Королю! И поворачивается к нему спиною. К королю! И золотой король молчит. Глотает пилюлю и молчит. Потому что в этом положении он, по правде сказать, номинальный король. Он в руках капитана Барраса.

Ундерлип находит утешение в созерцании природы. Полная луна висит над краем моря и разбрасывает по воде тысячи серебряных кружочков. Огненная россыпь звезд. Небо ясно. Ундерлип ничего не имеет против того, что туман растаял. Он опять уверен в своей звезде. Она горит и будет гореть.

Что это за столбик выскочил из воды в нескольких саженях от яхты? Выскочил и растет. Поднимается над водой. Вода вокруг столбика светлеет. Белое овальное пятно света.

— Перископ подводной лодки, семь чертей! — восклицает капитан Баррас.

Он забыл, что только что оказал величайшее непочтение к Ундерлипу, оборачивается к нему и, как будто ничего между ними не было, произносит в тревоге:

— Опять.

Ундерлип не понимает его. Что опять?

— Опять надо удирать во все лопатки. И, не теряя времени, кричит в рупор:

— Задний ход.

Увидев перископ, Ундерлип требует:

— На всех парах, капитан Баррас. Полмиллио…

И спохватывается. Довольно легкомыслия. Крайности всегда вредны. Во всех случаях.

Из-под воды, образовав водяную воронку, выныривает покатый остов подводной лодки. Крышка люка откидывается. На мостике четыре человека в офицерской форме.

Они, несомненно, увидели яхту. Они смотрят на нее. Ундерлип, что слышно со звездой? Она закатывается? Что?

— Полмилл… Капитан Баррас! Что же это будет? Максимальный ход.

— Поздно, мистер. Даже за целый миллион. Не могу. Невозможно.

Один офицер складывает у рта ладони трубой и кричит:

— Чья это яхта? Наша?

— Ихняя! Кричите: ихняя! — подсказывает Ундерлип.

— Ваша! — послушно кричит в переговорную трубу капитан Баррас.

Офицеры о чем-то спорят, горячо жестикулируя.

И опять один из них, складывая руки трубой, кричит:

— У вас американский флаг. Кто вы? Красные или белые?

— Кем нам лучше быть? — справляется капитан у Ундерлипа.

— Никакие.

— Никакие! — кричит в трубу капитан.

— Куда вас несет? — долетает с лодки.

— В Англию! — отвечает капитан и, спохватившись, спрашивает Ундерлипа:

— Так я сказал?

Но Ундерлип не успевает высказать свое мнение. С лодки гремит ругательство.

— Мерзавцы! Почему вы маскируетесь? Вы красные. Мы пустим вас ко дну.

Ундерлип вырывает трубу из рук капитана Барраса и кричит самолично:

— Мы не красные! Не красные! Полмиллио… Мы просто жители. Мирные. Уверяю вас, совершенно мирные.

— Тогда зачем вас черт несет в Англию? — спрашивает офицер. — В Англии — красные.

Вот так история! И в Англии!

— Мы не знали! — гремит переговорная труба. — Уверяю вас. Если джентльмены не имеют худых намерений, то я объясню.

Офицеры опять жарко спорят, размахивая руками.

Потом трое берут под козырек, а четвертый отвечает им. Один из офицеров спускается в люк. Лодка приближается к яхте, стукается об ее борт.

Ундерлипу кажется, что подводная лодка буравит яхту. Вот-вот яхта начнет тонуть. Он забывает всякую осторожность.

— Джентльмены. Ради бога. Я, Ундерлип, глава треста «Гудбай», обещаю… Могу моментально выдать чек. На какой угодно банк. Полмиллиона долларов. Миллион. Офицеры переглядываются и смеются.

— Не смейтесь, джентльмены. Уверяю вас. Ундерлип не бросает своих слов на ветер. Чек на предъявителя. Честный чек.

— Мистер, — говорит, смеясь и сильно картавя, один из офицеров, похожий на кильку. — Я слыхал о вас. Успокойтесь. Нам не надо ваших чеков.

— Что же надо, джентльмены? Что? Авария? Лодка повреждена? Джентльмены просят взять их на борт яхты? Только всего? Уф-ф! Пожалуйте… В высшей степени пожалуйте.

— Его вы-со-че-ство! Не может быть! Сам его высочество.

Ах!

Ундерлип расшибается в лепешку перед его высочеством… Он счастлив принять на борт своей скромной яхты, счастлив лицезреть, счастлив вообще, в частности и во всех отношениях. Его вы-со-че-ство!

В его речи к высочеству улетучиваются все слова и остаются одни восклицательные знаки.

Совершенно верно. Его высочество. Все лицо ушло во внушительный нос. Лба совсем нет. Волосы растут над самыми глазами. Верхняя губа высокомерно выпячена. Грудь тоже выпячена. Тонкие птичьи ноги в рейтузах. Его высочество!

Его высочество изволит смотреть на Ундерлипа августейшими глазами, двумя пустыми бусинками. И изволит говорить…

Царь небесный! Флот восстал. И армия. Американский флот содействовал. Американская воздушная эскадрилья помогала. В Лондоне — Совет. Ай-яй-яй!

Сообщив эти новости извергающему восклицания Ундерлипу, его высочество высыпает на ноготь из золотой табакерки горку белого порошка и втягивает весь порошок дочиста в свой августейший нос. Его высочество изволит нюхать кокаин.