Виктор Фрадкин - Дело Кольцова

• Название: Дело Кольцова
• Автор: Виктор Фрадкин
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-264-00681-4

Документальное повествование о последних четырнадцати месяцах жизни расстрелянного по приговору «тройки» писателя — публициста, «журналиста номер один» той поры, организатора журнала «Огонек», автора книги «Испанский дневник» М. Кольцова представляет уникальные материалы: «навечно засекреченное» дело № 21 620 — протоколы допросов М. Кольцова и его гражданской жены; переписку с А. Луначарским, М. Горьким. И. Эренбургом, А. Фадеевым; воспоминания Э. Хемингуэя, брата писателя — публициста художника Б. Ефимова и многих других известных людей. Публикуемые впервые документы воссоздают страшную картину эпохи Большого Террора.

---

…Вскоре, однако, произошло событие, которое могло навести на мысль, что все «обойдется». Произошла встреча Кольцова с Хозяином. Неожиданная и обнадеживающая. Это было в Большом театре на каком-то правительственном спектакле. Сталин заметил Кольцова в зрительном зале и велел его позвать. Вождь и Учитель был в хорошем настроении, шутил с окружающими. Ворошилов, тоже, видимо, шутки ради, обратился к нему по имени-отчеству. Сталин этого не любил и притворно-обиженно спросил:

— Ты за что это меня обругал?

— А тебя, товарищ Сталин, так уже с детства обругали! — под общий смех ответил Ворошилов.

В какой-то фразе Сталин употребил выражение: «Мы, старики…», на что присутствовавший в ложе Феликс Кон прямо-таки взвизгнул «от возмущения».

— О чем вы говорите? — закричал он. — Да вы же молодой человек!

Сталин добродушно возразил:

— Какой я молодой? У меня две трети волос седые.

Описывая детали этой встречи брату, Кольцов отметил, что у Него появились золотые зубы, а широкие штаны, заправленные в сапоги с короткими голенищами, придавали Сталину «какой-то турецкий вид».

С Кольцовым Хозяин разговаривал вполне дружелюбно, интересовался делами в «Правде» и в Союзе писателей. Потом прибавил:

— Товарищ Кольцов. Между прочим, было бы неплохо, если бы вы сделали для столичной писательской братии доклад в связи с выходом в свет «Краткого курса истории партии».

Известно, что Хозяину доставляло удовольствие приглашать обреченного человека для дружеской беседы. Обладая незаурядными актерскими способностями, Сталин демонстрировал полную благосклонность, предлагал какую-нибудь высокую должность и даже назначал на нее, как это было, например, с Антоновым-Овсеенко, который незадолго до ареста был утвержден… Народным комиссаром юстиции.

Любопытно, кстати, что аналогичную садистскую манеру выразительно описывает Лион Фейхтвангер у римского императора-тирана Домициана Флавия в романе «Настанет день». Не использовал ли он в данном случае рассказы о характере Сталина?

Так или иначе, но в случае с Кольцовым именно нечто подобное и произошло. Вероятно, ордер на его арест был уже подписан к моменту разговора в Большом театре или, может быть, на следующий день.

…Вечером 12 декабря тридцать восьмого года знаменитый Дубовый зал Центрального Дома литераторов (бывшая масонская ложа графа Олсуфьева) был переполнен. Как говорится, яблоку негде упасть. Популярность Кольцова была велика, всем хотелось его увидеть и услышать, тем более что «Кратким курсом» все обязаны были интересоваться. На этом докладе присутствовал и мой дед. После доклада, выступлений и короткого заключительного слова братья встретились в гардеробе, и Борис предложил:

— Поедем ко мне, Миша. Попьем чайку. Между прочим, с пирожными.

— Чай с пирожными — это неплохо, — сказал Кольцов, подумав. — Но у меня еще есть дела в редакции.

И они, расцеловавшись, расстались. Навсегда.

Кольцов поехал в редакцию «Правды», проверить очередной номер газеты, который должен был выйти на следующий день. Там его уже ждали…

1939 ГОД. ВНУТРЕННЯЯ ТЮРЬМА НКВД. ДОПРОСЫ

ПРОТОКОЛЫ ДОПРОСОВ СВИДЕТЕЛЕЙ ПО ДЕЛУ КОЛЬЦОВА

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА САБАНИНА Андрея Владимировича, заведующего правовым отделом НКИД, от 25.1.38.

В американском посольстве, на устроенных Буллитом 1–2 больших приемах, я, в числе присутствовавших, видел Туполева, профессора ЦАГИ Некрасова, артистку Большого театра Шапошникову, композитора Глиэра, балерину Викторину Кригер, журналиста Михаила Кольцова. На этих приемах, как я заметил, военный атташе Файмонвиль беседовал с Туполевым, Некрасовым, с зам. наркома Постниковым и с журналистом Михаилом Кольцовым.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА КРАСИНОЙ Натальи Германовны от 3.12.38.

КРАСИНА Н.Г. русская, 1900 г. р. ур. гор. Москвы, гр-ка СССР, из служащих быв. член ВКП(б) с 1921 года, исключена в 1938 году, до ареста — без определенных занятий.

Вопрос: Вы КОЛЬЦОВА знаете?

Ответ: Да. М.Е. КОЛЬЦОВА я знала по совместной работе в «Правде».

Вопрос: КОЛЬЦОВ имел непосредственное отношение к вашей антисоветской работе?

Ответ: Не имел. Я с ним не была связана.

Вопрос: В таком случае расскажите, что вам известно о КОЛЬЦОВЕ вообще?

Ответ: Мне известно было прошлое КОЛЬЦОВА, как выходца из буржуазной среды и человека, работавшего с начала гражданской войны в белых газетах.

Вопрос: Кто вам говорил об этом и когда?

Ответ: Я не могу точно вспомнить, кто именно говорил, но утверждаю, что об этом говорили ни один раз, и не один человек.

Вопрос: Что вы можете сказать о моральном облике КОЛЬЦОВА?

Ответ: Что касается его морального облика, то коллективу «Правды», в том числе и мне, были известны две жены КОЛЬЦОВА. Одна из них Е. КОЛЬЦОВА, проживавшая с ним в Доме правительства, а вторая — Мария ОСТЕН, или как ее называли Немочка. И ту, и другую КОЛЬЦОВ усиленно протаскивал как журналисток на страницы «Правды». Насколько мне известно, обе никаких специальных данных для этого не имели…

О том, что Кольцов разложенец в бытовом отношении говорилось достаточно в том смысле, что он не пропускает ни одной девушки и что он ухаживает по очереди за всеми машинистками машбюро «Правды».

Вопрос: Откуда вам это известно?

Ответ: Об этом говорилось достаточно открыто. Одними — в том плане, что Кольцов известный бабник, фамилии этих лиц я назвать затрудняюсь, а личный секретарь Кольцова, Валентина Ионова неоднократно рассказывала, что Кольцов целует у нее ручки.

ПОКАЗАНИЯ С. УРИЦКОГО (Редактор газеты «Беднота») от 28.7.38 г.

Я не имел прямых заговорщических отношений с КОЛЬЦОВЫМ, но несколько моих разговоров с ним в апреле или мае 1937 года создали у меня впечатление, что он причастен к заговору. До своего обратного возвращения в Испанию, несколько раз заходил ко мне.

Рассказывая о положении дел в Испании, однажды КОЛЬЦОВ обратился ко мне со следующим: «Ну, а наши дела и в Испании и в Союзе плохи». Я удивленно спросил КОЛЬЦОВА, что он имеет в виду.

— Вы же все новости имеете, БЕРЗИН вам сообщает, люди у вас недавно были, так что мне нечего рассказывать.

В один из следующих его приходов ко мне, я спросил у него, что он имеет в виду, говоря о какой-то особой информации, которую я получаю от БЕРЗИНА.

В ответ КОЛЬЦОВ ответил, примерно, так:

— Да, сейчас говорить не о чем, — помолчав, немного, добавил, — Бухарин, Рыков провалились, из этого надо сделать выводы.

Уезжая, КОЛЬЦОВ сказал мне — «Я поеду на север Испании, там должны быть серьезные события». Что еще больше заставило меня подумать о том, что КОЛЬЦОВ в курсе заговорщических предательских дел.

ПОКАЗАНИЯ ЛЕОНТЬЕВОЙ Тамары Константиновны от 25.9.38 г.

Позднее, когда КИРШОН и АВЕРБАХ были разоблачены и арестованы, эта группа объединилась вокруг КОЛЬЦОВА Михаила Ефимовича и его жены Елизаветы ПОЛЫНОВОЙ.

КОЛЬЦОВ Михаил является тем скрытым центром, вокруг которого объединились люди не довольные политикой ВКП/б/ и Советской власти вообще, и в области литературы в частности.

Всем нам было хорошо известно, что КОЛЬЦОВ является очень тонким мастером двурушничества, которому при всех политических поворотах удавалось не выпасть из тележки.

Именно эта уверенность членов троцкистской группы литераторов и послужила основанием к тому, что КОЛЬЦОВ занимал центральное положение.

Его жена КОЛЬЦОВА Е. играла роль хозяйки салона. Через нее в большинстве случаев получалась информация о ГОРЬКОМ, об Алексее ТОЛСТОМ (она бывала в этих домах), о предполагающихся перемещениях и назначениях в самых различных областях. У Е. КОЛЬЦОВОЙ были очень широкие связи, она бывала в посольствах, была связана с целым рядом иностранцев, насколько мне известно, даже интимно.

Первый откровенный разговор с КОЛЬЦОВЫМ происходил у меня в 1935 году, в связи с моим уходом из «Правды». В этом разговоре я рассказала ему о действительных причинах моего ухода из «Правды», о моих антисоветских троцкистских взглядах, находящих отражение в моих литературных трудах.

КОЛЬЦОВ был полностью солидарен с высказанными мной антисоветскими взглядами на политику ВКП/б/ и ее руководство и больше того, зная о моих организационных связях с троцкистами, предложил мне перейти на работу в «Жургазобъединение».

В этом разговоре КОЛЬЦОВ дал мне понять, что партийная организация «Жургаза» более для меня подходящая, так как секретарь парткома АБОЛЬНИКОВ свой человек и что он, КОЛЬЦОВ, сам состоит в этой организации, которая его не «тревожит».

Антисоветская работа троцкистской группы, возглавляемая КОЛЬЦОВЫМ, выражалась в том, что на сборищах, происходивших у КОЛЬЦОВА, велись антисоветские разговоры, имевшие определенную политическую направленность.