Анатолий Ромов - Поединок. Выпуск 17

• Название: Поединок. Выпуск 17
• Автор: Анатолий Ромов
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1991

В семнадцатый выпуск ежегодника «Поединок» вошли политический детектив Валентина Машкина «Нагие на ветру», повесть Анатолия Ромова «Человек в пустой квартире» о поисках похищенной коллекции античных монет и другие остросюжетные повести и рассказы.

В антологии «Поединка» публикуется повесть «Щепка», принадлежащая перу Владимира Зазубрина — писателя трагической судьбы, многие произведения которого до сих пор не увидели свет.

Зарубежный детектив представлен романом американского писателя Патрика Квентина «В сетях».

---

— Наверно… Даже наверняка.

— Кстати, этот, что родился в Ростове, учился на филфаке, со второго курса ушел или выгнали. Какая-то история, разрешенная таким образом при участии партбюро и общественности… Не все способны терпеть, когда по ним ходят. И у каждого свой кодекс… А я обязан во всем руководствоваться общепринятым…

— Мне кажется, ты себя упрощаешь с одной стороны и идеализируешь — с другой. Ты не можешь относиться к ним с пониманием… В конце концов, понять — это действительно значит простить.

— Простить — не для меня. А понять… — он приподнялся и посмотрел на нее. — Слушай, ты пришла философствовать? Мне представлялось, что начальные намерения были иными.

— Они были. И есть. Но где-то я прочла, что любовь — это еще и беседа… — Осекшись, Елена резко отвернула лицо и схватила зубами подушку.

— Что такое? — Баскаков лбом прислонился к ее щеке. — Ну вырвалось громкое слово, ничего… Ночью это бывает. Сам боюсь высокого штиля, но ближе тебя у меня нет сейчас никого.

Она обняла его так крепко, как только могла.

— А мне хватит. Знаешь, мне этого хватит. Даже слишком…

Железноводск для столичного жителя был совсем не город, а так, нечто вроде очень раскинувшегося поселка. Преобладали в основном одноэтажные дома и домишки, вокруг каждого сад, ветки деревьев гнулись под тяжестью абрикосов, яблок и слив. В этом году урожай фруктов выдался отменным.

Милицейский уазик прополз переулком, выехал на более широкую улицу и покатил, набирая скорость.

— У вас там, наверно, этих нет в хозяйстве? — похлопав по рулю, спросил сержант-водитель сидевшего рядом Баранова. — Не пустят «козлика» рядом с Кремлем раскатывать.

— Всякие есть, — рассеянно отозвался Баранов. — Случается такая запарка, на чем ездишь, не видишь.

— Конечно, раз столица! Все к вам тянутся, и с хорошим и с худым, где есть что взять — туда и едут. Бывают у нас разные чепе, так все одно с вашими не сравнить.

Уазик подкатил к райотделу милиции, и, пройдя недавно окрашенным коридором с зелеными стенами и ярко-желтыми дверями, Баранов вошел в кабинет начальника.

Грузный майор с одутловатым лицом сидел за столом, рядом стоял молоденький лейтенант в новеньком, необмятом кителе.

— Ну, как съездили? — спросил майор. — Садитесь к окну, прохладнее… Чаю хотите?

— Нет, спасибо… Съездил впустую. Там одна бабка старая, не понять, что бормочет. А соседи, они соседи и есть: не видели, не слышали, ничего не знаем.

— Я же говорил — второй год про него не слыхали, — как бы даже обрадовался майор. — Но зато вот, познакомьтесь, — он кивнул на лейтенанта, — участковый Привальцев… Так он утверждает, будто Минасяна видели вчера утром.

Баранов взглянул на Привальцева, и тот, еще более вытянувшись, заговорил, обращаясь то к нему, то к майору.

— Так точно, видели! Трое соседей и еще двое в кафе… Его не было, не было, а вдруг появился и снова пропал. То есть пока не обнаружил я его…

— А Минасян не иначе этого Гришина корешок, — пояснил начальник райотдела. — Три ходки в места отдаленные, та-акой резвый, мерзавец, намучились с ним! Правда, с год как у нас не художничает. Верно, Привальцев?

Лейтенант вздрогнул и подтвердил:

— Так точно! Я, в общем, недавно, но знаю, что за ним чисто.

— А скажите… — начал было Баранов.

Загудевший на столе аппарат связи прервал его, и майор переключил рычажок.

— Балбошин слушает!

— Балбошин?! — закричала рация. — Бекоев беспокоит… Наш москвич просит вашего, он где?

— Здесь он, здесь, сейчас… Это Пятигорск, — пояснил Балбошин.

Но Баранов уже подскочил к столу и нагнулся над динамиком.

— Баранов на связи!

— Долгушин говорит, — оповестил динамик. — Анатолий Петрович, выезжай срочно! Два часа назад всплыли вещи из квартиры Гриднева… Слышишь меня?

— Слышу, слышу! Еду… В Москву депешу отбил?

— Спрашиваешь! Жду тебя, понял?

— Понял хорошо, выезжаю!

Баранов посмотрел на начальника райотдела.

— Ну, хозяева дорогие… Мне срочно в Пятигорск, сами слышали! Требуется резвый транспорт.

— Это сделаем, — тяжело поднялся майор. — Кого бы с вами? Ага — ГАИ! Лучше не придумаешь… Сейчас.

— Товарищ майор, я добегу, — с готовностью предложил Привальцев. — Пока телефон… за углом же, а?

— Дуй!

Мигая синим проблесковым фонарем, мчалась по шоссе машина ГАИ, громко включая сирену при обгоне тяжелых рефрижераторов и трайлеров.

Старший лейтенант за рулем с увлечением демонстрировал мастерство вождения, а Баранов то и дело поглядывал на спидометр — стрелка на нем дрожала на отметке 160.

МОСКВА ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ МОСГОРИСПОЛКОМА УПРАВЛЕНИЕ УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА БАСКАКОВУ ДОСТОВЕРНЫМ ДАННЫМ ЖИТЕЛЬНИЦА ГОРОДА ПЯТИГОРСКА НОГАЙЦЕВА НЕЛЛИ САМСОНОВНА КУПИЛА МЕХОВУЮ ШУБУ И КОЖАНОЕ ПАЛЬТО ОПИСАНИЯМ ИДЕНТИЧНЫЕ ПОХИЩЕННЫМ КВАРТИРЫ ГРИДНЕВА АДРЕС НОГАЙЦЕВОЙ УСТАНОВЛЕН НА СВЯЗИ ПОСТОЯННО ДОЛГУШИН…

Самолет шел на посадку в предутренней мгле, под хвостовым оперением ярко вспыхивал опознавательный фонарь.

Чиркнули по бетону колеса, подпрыгнули, снова ударились о покрытие полосы, и справа и слева от окошек тяжелой машины побежали огни ограждения.

Долгушин и Баранов издали увидели своих в толпе пассажиров: в куртках, с кейсами Баскаков и Певцов походили на двух командированных, хотя отличие все-таки было.

— Привет, орлы…

— С прибытием, как долетели?

— Здравствуй…

— О-о, да ты здесь посвежеть успел… Здорово!

На площадке перед аэровокзалом, несмотря на раннее время, царила обычная сутолока большого аэропорта.

— …Ногайцева живет почти на окраине. Отдельный дом, не ее, а матери, но сейчас она там одна, — рассказывал Долгушин. — По ощущению — не скупщица, и по справкам тоже… Но здешние коллеги прояснят. Правда, попозже, они тут с самого ранья не очень, строго к девяти появляются, если особого пожара нет.

— Зато гостиницу приличную сообразили, — сообщил Баранов. — Вода идет, а в буфете даже позавтракать можно… Нам сюда, Андрей Сергеевич, во-он машина стоит, это полковника здешнего, водитель всю дорогу сопел, недоволен, что рано подняли.

Баскаков остановился и посмотрел на Певцова.

— Тогда ну его, а, Игорек? Знаешь, зудит внутри прямо сейчас к этой даме нагрянуть. Побеседовать.

— Пять часов утра, Андрей, — удивился Певцов. — Как скажешь, конечно, но не попрет она нас? Имеет право.

— Правда, Андрей Сергеевич, — поддержал Долгушин. — Рано, и, потом, местные заахают, что с ними не пообщались, не привлекли.

— А мы к девяти успеем, раз они аккуратисты. Ты подстрахуешь, в случае чего, объяснишь, будто моемся-бреемся с дороги, а Долгушин нам дорогу покажет. Пошли!

— Так хотя бы машину возьмите, — предложил Баранов. Было заметно, что он обижен отставкой.

— Обойдемся, пускай досыпает, — отходя к стоянке такси, отозвался Баскаков. — Потратимся разок, а то привыкли за государственный счет.

Дом посреди большого ухоженного сада оказался весьма солидным сооружением, да и внутренняя обстановка не оставляла сомнений в изрядном достатке хозяев. В кухне, например, наличествовал финский гарнитур, а минский холодильник оказался последней модели.

Сама Нелли Ногайцева, женщина лет тридцати приятной наружности, разговаривала с непрошеными визитерами облаченная в бирюзового цвета спортивный костюм, на пальцах посверкивали кольца. Первое смущение постепенно покидало ее.

— Что предложили, то и купила… Бабство наше подвело, решила знакомой похвастаться, показала, — она криво усмехнулась, — а та взяла и стукнула.

— Тогда два вопроса, — сказал Певцов. Он не без удовольствия разглядывал хозяйку, и было похоже, что та тоже выделяла его из троих. — Почему ваша знакомая стукнула, это раз. И где вы познакомились с продавцом.

— Так по этим вещам, оказывается, розыск объявлен. У них в комке описание есть, она там и работает… А предложили купить на базаре, когда я у самошвейников шмотки глядела. Очень просто.

— Предложили на базаре, а покупали где? — спросил Долгушин.

Баскаков сидел отвернувшись, глядя в открытое окно, за которым на ветру лепетала листва.

— Здесь, дома… Он сюда принес, — Ногайцева снова усмехнулась. — Интересно, какой он, да? Черный, худой, думаю — армянин, а там черт разберет, у нас тут национальностей, как шерсти на собаке.

— Он один был?

— Один. — Она встала и подошла к плите. — Угощу вас кофе. И сама с вами выпью, хотя рано еще завтракать… Ой, у меня подружка такую книжку где-то раздобыла, ну не книжку, а перепечатку с нее… Так в ней один дед из-за бугра голодать советует и диету особую для здоровья и красоты. Ну ничего нельзя! Ни масла, ни мяса, соль и сахар — яд, и кофе тоже. Фамилию забыла… А я пью, и ничего.