Татьяна Недзвецкая - Raw поrно

• Название: Raw поrно
• Автор: Татьяна Недзвецкая
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Эротика
• Год: 2007
• ISBN: 5-8189-0811-9

Одни девушки, например из Питера, много говорят о сексе. Другие, например с Рублевки, — им занимаются! Все знают: секс — это убийство. Но остановиться не могут…

---

Виктор хмыкнул:

— Маловато. Ну что же, покатаемся по Садовому кольцу, поговорим.

Уверенно поехал в темноту в неизвестном мне направлении. Мне вдруг стало страшно. Я не осмеливалась спросить, куда он меня везет, — стеснялась, боялась показаться дурочкой. Посмотрела на его руки, маленькие, с неприятной формы ногтями: «Пиздец какой-то! — подумала я, — Наверное, его член такой же маленький и неприятный».

— Как ты догадалась, что это моя машина? — спросил вдруг Виктор.

— Да ты же мне сам сказал свой номер! — соврала я. Не хотелось посвящать его в запутанные лабиринты своей логики, напоминать о том, что в процессе переписки он то мне, то «Анне» писал о цвете своей машины, о марке и, пускаясь в эзотерику, сравнивал номера моего телефона и своей машины.

— Да? — удивился Виктор. — А я уже не помню. Ну давай рассказывай…

— Что тебе рассказать? — поинтересовалась я.

— Что хочешь, то и расскажи о себе, — сказал он пренебрежительно.

Или же эта эмоциональная окраска мне померещилась? Как померещился весь этот вечер, и этот чужой мне человек, и глупая моя затея знакомства через Интернет? Но нет, в тот вечер мне ничего не мерещилось, а чувствовалось. Чувствовалось то, что мне неприятен человек, общаться с кем я непонятно почему согласилась. Что человек этот до безобразия случаен и затея моя с Интернетом безобразна и противоестественна по сути своей. Случайные встречи, что происходят сами по себе, — шел-шел по улице и вдруг — бац! — не случайны. Что-то необъяснимое совпадает, хотя бы просто то, что двое, находясь в подобающем настроении, обратили друг на друга внимание. Я злонамеренно пыталась сконструировать случай, я возомнила себя равной провидению. И в этом была моя ошибка, которая в первую очередь разрушительно сказывалась на эмоциональном моем самочувствии. В физическом же проявлении моей жизни поступок этот привел к тому, что промозглым вечером, сидя в опасной близости с чужим, неприятным мне человеком, я ехала в неизвестном направлении.

К моему удивлению, Виктор привез меня не в овраг за пределами МКАД, а в давно уже ставший немодным, но продолжающий считаться «так, ничего себе заведение» ресторан «Эльдорадо».

Проходя в это пустующее и казавшееся неуютным заведение, Виктор галантно пропустил меня вперед, но этому его действию я не обрадовалась. Я подумала, что он сделал это, руководствуясь не воспитанностью, а желанием поглазеть на мою задницу, плотно обтянутую узкой юбкой. Догадка моя была верна на все сто, потому как, едва сели за стол, Виктор спросил:

— Попка у тебя такая круглая, случайно, не силиконовая?

— А если и да, то что? — огрызнулась я.

— Ну ты и даешь — в тебя пальцем ткнуть страшно, вдруг ты — сдуешься?

— А ты и не тыкай! — холодно сказала я, и вообще, кто бы мне это говорил — чмо, с покатыми плечами, нечто кривоногое!

В анкете Виктор собственное телосложение оценил как спортивное! Ага — держите карман шире! Спортивное для тех, кто ни разу не видел спортивных парней. Спутник мой был рахит рахитом.

«Короче, — сказал мне внутренний голос, — если ты так негативно реагируешь на своего собеседника, то не поднять ли тебе свою псевдосиликоновую задницу и не двинуть ли отсюда куда подальше?» — «Но нет, — в противовес первому сказал мне мой второй внутренний голос, — если ты сейчас же встанешь и уйдешь, то, во-первых, так до конца и не удовлетворишь свое любопытство, не сможешь ответить на простой вопрос: а что же было дальше? Во-вторых, у тебя надолго останется неприятный осадок, потому как ты ужасно не любишь прерванные встречи, тебе нравится определенность».

Я задумалась: кого послушаться — первый голос или второй? В этот момент Виктор внимательно изучал меню. Я еще раз посмотрела на его противные ручки, что цепкой обезьяньей хваткой держали увесистое меню. «Ладно, — согласилась я со вторым своим внутренним голосом, — так и быть — побуду мазохисткой, но любопытство свое удовлетворю». Я осталась. А так как надо было о чем-то говорить, то решила завести разговор о нейтральном, например, о кино. Завела. Выслушав его предлинную реплику, поняла, что напрасно я это сделала.

Со слов Виктора весь современный кинематограф был одним большим куском дерьма. Мириться с подобным культурным упадком он не собирался, грозился: «Вот только разберусь с делами, так сразу сам займусь кино. Надо перевернуть весь этот тухляк!» Произнеся эту грозную тираду, он зубами впился в куропатку. «Хоть бы ты зуб сломал!» — мысленно пожелала ему я, однако внешне лишь улыбнулась.

Я была уже порядком утомлена тем, что любое мое предложение вызывает фонтан негативных оценок у Виктора, потому решила помолчать. Благо, что Виктор вдруг ни с того ни с чего стал рассказывать о каких-то своих бабушках и дедушках и об их потрясающих фамилиях, что были одна другой примечательней. Короче, дело кончилось моей тщательно скрываемой зевотой. Однако Виктор позывы моей скуки уловил, вероятно, внутри себя оскорбившись на мое невнимание к особенностям жизни его предков, пристально на меня посмотрел и вдруг агрессивно сказал:

— Вытри уголок рта.

— Да, — кокетливо сказала я, подавшись к Виктору вперед, — что там такое?

— Что-то белое. Откуда мне знать, может, у тебя до меня уже с кем-то было свидание.

Мне захотелось вмазать ему в рыло. Я сдержалась. Достала из сумочки зеркальце, посмотрела на себя внимательно. Под «чем-то белым» подразумевался отслоившийся кусочек кожицы заживающей вышеупомянутой ранки.

— Это не что-то, это губа треснула, — вдруг начала оправдываться я.

— Ничего себе ты ее раскатала!

Ну такой вот у него юмор, что я могла поделать. Да и я — в тот вечер не фонтан. Потому как излишне застенчивая. Ранимая — вот я и не нашла слов, чтобы достойно парировать. Но именно после этих показавшихся мне уничижительными замечаний у меня и возник замысел, который я спустя лишь пару часов и несколько минут воплотила в действительность.

Никогда ранее до этого вечера я столь страстно не желала кого-либо лишить жизни… Конечно, как всякий живущий, я убивала: впрямую или косвенно. Ну косвенно, — это понятно — с немалым удовольствием носила шубы, кожу, ела мясо, рыбу, креветки и прочее. Впрямую — неосторожными шагами давила жучков, мокриц и муравьев, тапочкой и дихлофосом истребляла тараканов, хлопала комаров, ради забавы ловила бабочек и мотыльков, мышеловками и отравленным зерном уменьшала популяцию мышей, ногтями больших пальцев давила вшей и гнид, а однажды, ради бахвальства, из мелкашки на лету подстрелила какую-то маленькую птичку. Птичка рухнула, но, когда я подошла ближе — оказалось, что она ранена. Пришлось ее добить прикладом. Таким вот скромненьким был список моих преступлений. Опытом в этой области я обладала никаким. Потому мне становится страшно, что с задуманной миссией своей я не справлюсь.

Остаток ужина завершается под мое угрюмое молчание и колкости Виктора, что раз от разу вызывают во мне все большее омерзение. Выходим на улицу, садимся в машину. Виктор, как мне кажется, удивлен моим ответом на его вопрос: «Ну куда тебя теперь отвезти?» — «Я думала, что мы сейчас поедем к тебе», — отвечаю я.

Едем почти в гробовой тишине. Молчание наше изредка прерывается обрывочным шумом, что доносится из телевизора, встроенного в авто: он то ловил волну, то нет. Мое предложение включить радио остается неудовлетворенным: он, видите ли, терпеть не может всякие там песенки.

Приехали. Двухкомнатная его квартира отмечена унылым бардаком.

М-мм… У тебя есть что-нибудь выпить? — спрашиваю я, понимая, что трезвой радом с ним я находиться более не могу.

Виктор наливает мне виски. Я делаю глоток. Становится легче. Я смотрю на то, как Виктор уверенно и нагло раздевается. Стоит голый. То ли я уже начинаю пьянеть, но без одежды он мне кажется более привлекательным. Его руки тупые и холодные. Даже хмель не может отогнать от меня мысли, что Виктор — чужой. Он с непонятным усердием мнет мою грудь. Ради проформы проводит руками по телу. Тащит меня на кровать. Я лежу ничком, вдыхаю аромат несвежего, плохо пахнущего постельного белья. Виктор суетливо заправляет мне. Его член, длинный и тонкий, неприятно упирается в шейку матки, причиняя мне боль, в то время как стенки влагалища из-за недостаточного объема его органа — пустуют. У меня возникает ощущение, что меня не ебут, а издеваются. «Все не так! Все плохо! Неправильно!» — хочется мне закричать, но от отчаяния я лишь мычу — и этот звук вполне можно спутать со звуком, издаваемым от удовольствия. К моему счастью, Виктор кончает быстро. Он кончает, извергая какую-то дурацкую брань. Я чувствую, как его сперма пачкает мою поясницу.

Смотрит на меня. Мне кажется, что он смотрит на меня с презрением. Во всяком случае, во взгляде его нет ни капли нежности, ни благодарности. Он смотрит на меня с видом покорителя Эльбруса. Отправляется мыться в душ.