Карен Локвуд - Идеальная пара

• Название: Идеальная пара
• Автор: Карен Локвуд
• Издательство: ТОО «Гринго»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88723-008-8

Неизвестно, почему, но уже давно День святого Валентина — 14 февраля — считается на Западе праздником влюбленных. Одним из его веселых обычаев, несколько известным и у нас, стали поздравительные открытки-«валентинки», которыми обмениваются влюбленные.

Оба эти романа как раз и посвящены Дню святого Валентина, то есть влюбленным и чудесам, что порою случаются с ними.

---

— Милорд, если вы не позволите начертить мне контур вашей руки, то, пожалуйста, передайте леди, что я ее здесь жду, мне необходимо узнать, какие ленты она закажет для отделки своих перчаток. А то мне надо идти к следующему заказчику.

— Нет.

Оставалось лишь одно: добраться до накидки и убежать. Может быть, это бы и получилось, если бы только она не взглянула на него, такого симпатичного в своем пальто и бриджах джентльмена. Его каштановые волосы были стянуты на затылке черной ленточкой. О, она счастлива, что такая грубоватая одежда делает его еще элегантнее, еще желаннее.

Он снова поймал ее руку и рассматривал тонкие белые перчатки, водя пальцем по двум лебедям, по золотым швам, а затем по серебряным, лишь бы не выпускать эту хрупкую ручку из своей ладони.

— Пожалуйста, милорд, отпустите. Эти перчатки — просто образец товара.

— Они напоминают мне другие перчатки. Можно мне купить их?

— Как вам сказать, — заикаясь, проговорила она и заглянула в синеву его глаз, — эти перчатки в магазине мистера Даблета имеются только в единственном экземпляре. Каждая пара имеет отличия.

И пока она говорила, он медленно, очень медленно стянул с нее перчатку, одну из ее драгоценных перчаток, поднес ее руку к губам и, не отрывая своих глаз от ее, поцеловал. Она не могла говорить, не могла дышать.

— Я едва не погиб после того, как вы отплыли, — сказал он.

О, Макс. Сердце болело, но жалость не заставит произнести ее ни слова. Она схватила снятую им перчатку и попыталась на ощупь засунуть ее в карман накидки. В горле что-то сжалось.

— Мне очень жаль слышать о вашем несчастье, сэр, — прошептала она и снова подняла на него глаза. — Вы теперь полностью выздоровели?

Он не выздоровел, но его болезнь не была следствием глубокой ножевой раны. «Главное — переправить ее в Англию. Делай все, что должен делать, чтобы она была жива и здорова. Все, что требуется — сохранить ее жизнь». Макс едва знал ее семью, но согласился помочь ей. И такой была ее благодарность?

Она уклонилась от его рук, кружа вокруг него, решив убежать, но он подкрался сзади и крепко прижал ее к себе, так близко, что она закрыла глаза, чтобы скрыть свои чувства.

Тишина. Ничего, кроме знакомого уже биения сердца. Спокойствие. И лишь сила пульсирует в его руках.

— Почему? — спросил он в третий раз, словно теперь мог получить другой ответ. — Почему вы притворяетесь продавщицей в магазине перчаточника?

Отвечать ли ей? Прежде всего она должна думать о семье. Макс принадлежал прошлому, а прошлое она хотела забыть. Но если она сейчас же не уйдет из этой комнаты, из этого дома, то ее выдадут уже не только перчатки. Ее выдаст страсть, ее предательски бьющееся сердце.

Издалека доносились чарующие звуки музыки. Они стояли в маленькой комнате для торговцев, которая была забита стульями и манекенами, он держал ее за руки, а она, сжигаемая страстью, была неподвижна. Все старые чувства выплескивались наружу и окутывали ее, как теплое пальто. Таким долгим был этот год, когда ей приходилось полагаться лишь на себя!

Не успела она пошевельнуться, как он схватил коричневый листок с очертаниями его руки и скомкал его.

— Иоланда… Виолетта, ты можешь называться, как хочешь… только сознайся. Ты ведь знаешь меня, ты знаешь меня очень хорошо.

Он спрятал лицо в ее волосах, а она, в порыве чувств, закрыла глаза.

— Сэр, вы позволяете себе больше вольностей, чем сброд, штурмовавший Бастилию, вы понимаете это?

Макс, решив сломить сопротивление, развернул ее в своих руках и прикоснулся губами к ее коже, целуя в висок, затем в волосы, в макушку и, наконец, в лоб. Она словно окаменела, всей душой стараясь не дрожать.

— Виолетта, теперь ты не можешь притворяться. В моих руках ты себя выдала… — приблизившись к ней вплотную, он приподнял ее подбородок и очень нежно поцеловал в губы.

И тогда, против своей воли, она возвратила ему этот поцелуй, и губы ее говорили правду, время как будто вернулось назад. «Максимилиан. Макс…» Целую минуту они простояли, словно прикованные друг к другу, опьяненные нахлынувшими на них чувствами, и она уже была готова забыть о своих намерениях.

Скрипнули дверные петли. Чуть дыша, Виолетта с виноватым видом отскочила в сторону и с ужасом уставилась на дверь. Там, в тусклом свете свечи, вырисовывался силуэт довольно полной фигуры.

— Каро, — сказал он с заметной улыбкой, — ты забыла о приходе торговца перчатками.

Он говорил так небрежно, будто только что не целовал ее, а стянул чужую конфетку. «Никому не верь. Особенно тем, кто вызывается помочь. Они могут предать тебя».

Та, которую звали Каро, бросила неодобрительный взгляд в сторону поношенного платья Виолетты, ее неуложенных волос и покрасневшего лица.

— Максимилиан, — сказала она холодным, не предвещавшим ничего хорошего голосом, — что ты тут делаешь?

— Занимаюсь с продавцом перчаток, о котором ты забыла.

— Но это не продавец перчаток.

— Но это и не продавщица, — произнес Макс. — Это Иоланда… та молодая леди из…

— Если она — леди, тогда я — не Каро.

Каро. Какое холодное имя. Холодное, как тот сброд во Франции, готовый отправить ее на гильотину, если бы не помощь Макса… Каро. Это имя очень подходило ее гневному выражению лица, пока она рассматривала Виолетту.

Сузив глаза, Каро повернулась к Виолетте:

— Что здесь делаете вы вместо владельца магазина «Золотая перчатка»? Я просила прийти сюда мистера Даблета. Он всегда сам снимает мерки и делает выкройки. Я хочу видеть мистера Даблета и никого больше!

— Прошу вашего прощения, мисс, но у хозяина сегодня так много заказов. Надо успеть снять мерки у всех клиентов, чтобы джентльмены смогли вовремя получить свои заказы к Дню святого Валентина, ведь они должны преподнести перчатки своим дамам в знак любви. И я вызвалась помочь разносить образцы лент и украшений.

— Извините. Он нашел более богатого клиента? Кого-то, с кем больше предпочитает проводить свое время?

— Вы — его лучший заказчик.

— А что старик?

Виолетта отступила поближе к двери.

— Боюсь, он заболел. — Гаспар был теперь ее охранником, и его здоровье, действительно, было в опасности, это была правда.

— Откуда мне знать, что вы вообще работаете на Саймона?

Она бросила взгляд на Макса. Максимилиан с нахмуренным лицом шагнул в ее сторону.

— Каро, прекрати этот допрос. Ей уже задавали столько вопросов, что ты бы не выдержала.

— Тогда ей следовало бы подыскать себе другое занятие.

— Каро, сейчас же извинись!

— Перед девчонкой из магазина, которую ты только что обнимал? Если бы это слышал твой отец, то он заставил бы тебя извиниться передо мной.

— Она — не девчонка из магазина.

Каро засмеялась так, словно услышала очень остроумную шутку.

— Но, Макс, это же ясно из ее поведения. Она даже хуже, чем просто торговка.

— Она — леди. И если ты позволишь мне объяснить…

— Нет, месье, пожалуйста, — Виолетта шагнула и встала между ними. — Она права. Ничего не говорите, чтобы не сделать мне только хуже. Не имеет никакого значения, кто я такая…

— Нет, это имеет значение. Вы — дочь…

— Просто скромная служащая в лавке перчаточника.

— И пошлая шарлатанка, — добавила Каро.

— Нет! Нет!

Макс хотел приблизиться к ней, но Виолетта, подобрав свои юбки, побежала от него прочь. Опять бегство. Опять. В спешке она выронила из кармана накидки перчатку, но ей было не до того, чтоб остановиться и поднять ее. Скрыться. Убежать. О, когда же этому настанет конец?

Макс, не веря тому, что происходит, уставился на убегающую Виолетту. Он все еще чувствовал тепло ее тела.

Момент замешательства прошел, и Макс, оценив ситуацию, бросился в погоню.

— Нет, Макс, — вскрикнула Каро, — у тебя опять бред. Слышишь? Это бред!

Он бежал все быстрее.

— Постой! — Макс несся по слабо освещенным помещениям, где жила прислуга. Впереди, шурша юбками, со всех ног бежала Виолетта. Это было невероятно. Она убегает от него снова и снова.

Макс запнулся за таз, а затем, завернув за угол, опрокинул ведро. Изо всех дверей высовывались головы слуг, желающих узнать, в чем дело, но юноша продолжал свое преследование, не обращая на них никакого внимания. Он пробежал длинный коридор, задержавшись там на какое-то мгновение, и увидел в конце его убегающую девушку: ее волосы растрепались, а юбка раздувалась, мешая ей бежать.

— Виолетта, постой! Не убегай…

Проскользнув в последнюю дверь, она оказалась на улице. Входная дверь захлопнулась за ней. Всего через несколько секунд к двери подбежал Макс и, открыв ее резким толчком, тоже выскочил на улицу, чуть не сбив с ног торговца каштанами. Он поддержал перепуганного парня, извинился и оглянулся вокруг. Его окружали лишь посторонние равнодушные люди и повозки. Виолетта исчезла. Ее уже успели поглотить улицы Лондона, она растворилась среди коптящихся труб и двухколесных кэбов, облаков сажи и грязных луж, среди силуэтов голых деревьев, стремящихся достать своими ветвями до зимнего неба, низвергающего на землю мелкий моросящий дождик. Он скривил лицо и прокричал в пустоту: