Юрий Липовский - В Хангай за огненным камнем

• Название: В Хангай за огненным камнем
• Автор: Юрий Липовский
• Издательство: Наука, Ленинградское - отделение
• Жанр: География
• Год: 1987

Эта книга — увлекательное путешествие в Центральную Монголию, в Хангай, — в край суровых гор и недавно уснувших вулканов. В ней в живой и образной форме повествуется об истории открытия огненного камня — граната, хризолита и лунного камня. Рассказывается в ней и об их свойствах, условиях образования и нахождения. Много в книге легенд и историй о камнях-самоцветах, изложенных романтично и увлекательно. Рассчитана на широкий круг любителей камня и специалистов-геологов.

---

Другая интересная находка была сделана в Восточной Гоби. Проводя плановую добычу цветных агатов на месторождении Их-джаргалан, партия «Цветные камни» попутно обследовала агатовые россыпи в районе курорта Далан-туру. И здесь была открыта уникальная россыпь сине-голубого халцедона — сапфирина. Этот прекрасный самоцвет единственного в Монголии месторождения концентрировался на поверхности в виде угловатых обломков величиной 5—20 см в поперечнике. Несмотря на сравнительно небольшие размеры россыпи (800 х 500 м), здесь было достаточно хорошего ювелирно-поделочного сырья. К достоинствам этого камня следует отнести прежде всего приятный и любимый монголами голубой цвет, символизирующий небо и верность. Наряду с однотонным голубым халцедоном в россыпи нашлись и полосчатые разновидности — агаты с чередованием голубовато-синих и белых полос. Центральные части некоторых агатов нередко были окрашены в красивый янтарножелтый цвет, хорошо контрастирующий на основном фоне. Помимо цвета и рисунка немаловажным достоинством сапфирина является его хорошая просвечиваемость, что придает камню особую внутреннюю игру.

Весьма необычная голубая окраска халцедона вызвала повышенный интерес многих исследователей камня. Один из них, американец Дейк, связывал голубой цвет халцедона из Калифорнии с присутствием в нем органического вещества, ибо окраска исчезала при нагревании камня. Другой американский исследователь, Лейтнер, предположил, что голубое окрашивание халцедона происходило под действием солнечной радиации. В качестве доказательства он приводил тот факт, что халцедон, найденный на поверхности, имеет более интенсивную голубую окраску, чем тот, который находится в земле.

Кстати говоря, это наблюдение не подтверждалось нашими наблюдениями на монгольской земле. Монгольский халцедон имел одинаковую степень окрашенности независимо от местоположения. Дело, по-видимому, в другом. Известный минералог Дж. Дэна связывал возникновение голубой окраски с рассеянием света, вызванным присутствующей в халцедоне двуокиси титана в виде рутила и тончайших пылевидных частиц.

Природой голубой окраски монгольского халцедона заинтересовались сотрудники Минералогического музея им. А. Е. Ферсмана АН СССР в Москве, и мы предоставили им необходимый материал. Исследования, проведенные Г. П. Барсановым и М. Е. Яковлевой, дали неожиданно интересные результаты. По их данным, голубая окраска халцедона вызывается дисперсно-рассеянным цирконом, содержание которого составляет 0. 026—0. 22 %. Это предположение вполне согласуется с данными исследований циркониевых красителей, которые используются для изготовления цветных циркониевых глазурей. Действительно, краситель, состоящий из двуокиси циркония и двуокиси кремния (в тех количествах, что и в цирконе) и содержащий к тому же ванадат аммония и фтористый натрий, после предварительного обжига при температуре 800 °C становится голубым. Что же при этом происходит? Разглядывая краситель под микроскопом, можно увидеть возникшие в нем кристаллы голубого циркона, цвет которого в свою очередь обусловлен вхождением в его структуру ванадия, что происходит только в присутствии фтористого натрия. Итак, в конечном итоге необходим ванадий, окрашивающий циркон, а тот в свою очередь обеспечивает голубую окраску халцедона. Исследования, проведенные упомянутыми авторами, доказали, что ванадий неизменно присутствует во всех образцах монгольского халцедона в количествах, достигающих 0.001 %.

Голубой (сапфириновый) агат-и изделие из него. Гоби. В натуральную величину.

Глубокий голубой цвет халцедона вызывал положительные эмоции у многих. Все сырье, добытое из уникальной россыпи, пошло в дело — на изготовление вставок, бус и мелких поделок. Нашел этот самоцвет и другое достойное применение. Когда в Улан-Баторе стал строиться Дворец бракосочетания, Мунхтогтох получил ответственное задание: выполнить мозаичное панно из камня для украшения одного из залов Дворца. Композиция этой мозаики была разработана московским художником Е. Н. Яценко и его монгольскими коллегами в лучших традициях монгольского прикладного искусства с учетом символики цветов и узоров. На ее изготовление пошли многие самоцветы: разноцветные агаты, яшмы, родонит, зеленый лиственит и другие. В центре мозаики — изображение легендарного цветка Востока — лотоса, символически выражающего старинную заповедь: «Пусть Ваша душа будет так же чиста, как лепестки лотоса, корнями уходящего в ил, но чистого от донной грязи!». Когда создавалась каменная картина и мы подбирали к ней цветные камни, то не пришлось задумываться над тем, какой материал может быть использован для изготовления лепестков лотоса. Им мог быть только голубой халцедон — чистый и нежный, как юная невеста, входящая в торжественный зал Дворца.

Мозаичное панно «Каменный лотос» во Дворце бракосочетания в Улан-Баторе.

Голубой халцедон принадлежит к числу популярных и испытанных временем самоцветов. Его использовали еще античные мастера для изготовления резных изображений на камне — гемм. Не угас спрос на этот камень и в настоящее время.

В старину считалось, что голубой халцедон избавляет от меланхолии и улучшает настроение. Наверное, это так. Когда я смотрю на этот камень в серое и дождливое ленинградское ненастье, то живо представляю себе лазурное монгольское небо, вспоминаю своих друзей и сам не замечаю, как у меня поднимается настроение. Хвала голубому халцедону — подлинному камню радости!

Возвращение в Улан-Батор

В профессии геолога есть немало приятных сторон и среди них радость открытий и возвращение. Пять месяцев кряду ползали мы по вершинам вулканов, спускались но отвесным стенкам в каньоны, мыли в студеных горных реках шлихи и под палящим солнцем пустыни добывали самоцветы… И вот теперь заканчивался наш 1000-километровый автопробег по дорогам и бездорожью. Уходил в прошлое летний полевой сезон, доставивший громадную профессиональную радость и необычайно яркие впечатления. Сбылись мои мечты — провести исследования в удивительном Хангае, увидеть своими глазами величайшую пустыню Гоби, побывать во многих, казалось бы, недоступных местах. Спасибо тебе, Хангай, за чудесный подарок — огненный камень! Нет больше тайны монгольского пиропа — ее раскрыли геологи-самоцветчики. Но ставить точку было еще рано: еще предстояла борьба за камень, за то, чтобы он нашел себе достойное применение. Впереди нас ждали новые задачи и новые препятствия на пути их решения, новые раздумья, сомнения и радости — все то, что является неотъемлемой частью работы геолога.

Красавец Улан-Батор встретил нас ярким, по холодным солнцем и чистым бодрящим горным воздухом. Приятно зеленели лиственницы на склонах священной Богдо-улы, но кое-где уже проглядывались багряно-желтые и бурые краски наступившей осени. И также красочны и нарядны были улицы монгольской столицы, расцвеченные многолюдными толпами улан-баторцев в шелковых халатах-дэлах всех цветов радуги, в костюмах, кожаных куртках, джинсах. На степах кинотеатров мелькали яркие афиши новых советских фильмов. Они пользуются успехом у жителей Улан-Батора, где каждый третий в той или иной степени знает русский язык. По широкому проспекту вереницей двигались машины — ярко-красные «Икарусы», «Волги», «Москвичи», «Мерседесы» и «Тойоты» — целый парад машин. И в этом параде великолепия принимала участие наша старая, ушедшая в историю «Эмка», сохранившаяся, вероятно, со времен Халхин-гола. Проезжали и грузовые машины с брезентовыми кузовами, из которых высовывались загорелые парни в свитерах и зеленых штормовках — это возвращались в Улан-Батор участники геологических, палеонтологических, археологических и прочих экспедиций, которые ежегодно работают в различных уголках страны.

Осень — особая пора в жизни геологов. Весна приносит озабоченность, ожидание и сборы в поле. Лето — самая напряженная и ответственная пора, когда геологам приходится выкладываться, не считаясь ни с какими условиями, работать в любую погоду, без отгулов и выходных, помня, что от результатов каждого зависит успех общего дела. Другое дело осень. Это время возвращения бородатых и заросших полевиков с «покоренных вершин» и освоенной тайги, время радостных встреч, общего веселья и подведения итогов.

Осенью монгольские геологи отмечали свой профессиональный праздник. Гладко выбритые и подстриженные полевики, сменившие свою зеленую униформу на костюмы, в белых сорочках и при галстуках спешили на торжественное собрание в Министерстве и Центральном геологическом управлении. После официальной части, взаимных поздравлений и обмена новостями они расходились по своим партиям и экспедициям, где начиналось шумное и веселое застолье.