Норман Мейлер - Призрак Проститутки

• Название: Призрак Проститутки
• Автор: Норман Мейлер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021875-3

Роман о людях, «которых не было», — и событиях, которые стали величайшими потрясениями XX века!

Роман о ЦРУ — во всем блеске его «дел» и всей неприглядной рутинности его повседневной работы…

Роман о тайнах прошлого века — под острым и злым пером великого Нормана Мейлера — писателя, «который не ошибается НИКОГДА»!

---

«Будьте душенькой, позаботьтесь о Буффане, хорошо, Ромен?» — произнесла она с тем неподражаемым английским акцентом, который невозможно приобрести, даже выйдя замуж за англичанина.

И Ромен, дотоле высокомерный старший официант, поставил зверюгу на священный ковер «Тур дʼаржан» и засюсюкал с ним на французский манер: «О, Буффи, как поживаем, чудесный ты песик?» Затем выпрямился, подозвал официанта, чтобы тот понаблюдал за существом (по всей вероятности, в течение ближайших двух часов), а сам проводил виконта и виконтессу, или кто там они есть, к столику у окна, смотрящего на Сену.

«Хотел бы ты похлопать ее по заду?» — шепнул мне Галифакс.

Никаких «проскоков с эрекцией» в данный момент у него явно не было.

Я написал это длиннющее письмо, радуясь возможности пообщаться с вами. Через несколько минут Галифакс, чей номер находится в нескольких шагах от меня, постучит мне в дверь, и мы отправимся встречаться с нашим человеком. Хотелось бы мне рассказать вам больше. Когда-нибудь и расскажу.

Я чувствую себя отмеченным Богом. Я так вас люблю. Это чувство поднимает меня над ужасом, тягой к приключениям и неожиданностям.

Преданно ваш

Гарри.

36

Кубела в рыжем спортивном пиджаке и коричневых брюках вошел в «Бистро де ла мэри» в сопровождении мужчины в синем пиджаке яхтсмена, серых фланелевых брюках и очках в роговой оправе — ЛАЙМА, он кивнул нам и вышел. Если не считать трех работяг, стоявших у стойки при входе, весь зал — темные стены, темный пол, круглые столики и равнодушный официант — был в нашем распоряжении.

Кубела направился к нам походкой тяжеловеса, выходящего на ринг. В своих описаниях отец подчеркивал, что он высокий, а он был очень плотный, с густыми, пышными, пессимистично опущенными усами. Его можно было бы назвать интересным мужчиной, если бы лицо не опухло от пьянства.

— Мистер Скотт, — сказал Кубела, обращаясь к отцу.

Тот быстро откликнулся:

— Здравствуйте, генерал. Это мистер Эдгар. — Я поклонился. Кубела сел с неспешной грацией. Он решил, что выпьет рюмку «Арманьяка». Мы молчали, пока официант не принес заказанное, Кубела глотнул и сказал с сильным испанским акцентом: «Il nʼy a rien de mieux?[215]» — на что официант заметил, что в этом кафе они держат только такой сорт «Арманьяка». Кубела раздраженно кивнул и жестом отослал его.

— Вы привезли письмо? — спросил он. Кэл кивнул. — Я хотел бы на него взглянуть, мистер Скотт. — По-английски он говорил лучше, чем по-французски.

Письмо было кратким, но мы вложили в него немало труда. Один из экспертов в УПЫРЕ воспроизвел почерк министра юстиции на бланке с его печатью.

20 ноября 1963 года

Настоящим заверяю носителя сего, что в качестве признания его успешных усилий в осуществлении значительных и необратимых перемен в нынешнем правительстве Кубы данная инстанция, как и все связанные с нею институты, будут полностью поддерживать его высокие политические цели…

Роберт Кеннеди.

Кубела прочел бумагу, достал карманный английский словарик, проверил по нему значение нескольких слов и нахмурился.

— Это письмо не отвечает тому, о чем мы договорились во время нашей последней встречи, мистер Скотт.

— Я бы сказал, что здесь полностью учтены все ваши просьбы, сеньор генерал. Посмотрите хотя бы на «необратимые перемены».

— Да, — сказал Кубела, — это покрывает половину нашей договоренности, но где сказано, что старший брат подписавшего это письмо благорасположен ко мне?

Кэл взял у него письмо и прочел вслух:

— «Данная инстанция, как и все связанные с нею институты, будут…» Я полагаю, вы сочтете это достаточно ясным указанием на единоутробного…

— Единоутробного? Единоутробного?

— El hermano[216], — подсказал я.

— Это очень абстрактно выражено. Собственно, вы просите, чтобы я принял ваше обещание на веру.

— Как и мы принимаем ваши обещания, — сказал Кэл.

Кубеле не слишком понравилось то, что его объехали.

— Доверяете вы мне или не доверяете, но вы вернетесь домой к себе в Вашингтон. А для меня довериться вам — значит рисковать жизнью.

Он вытащил из кармана пиджака лупу и вырезку из журнала. Я увидел, что это было нечто написанное Робертом Кеннеди и воспроизведенное в печати. В течение нескольких минут Кубела сравнивал почерк на письме с вырезкой.

— Хорошо, — произнес он наконец и внимательно посмотрел на нас обоих. — Я задам вам один вопрос, мистер Скотт. Как вам известно, я однажды застрелил человека в ночном клубе. Я убил его.

— Мне казалось, вы терпеть не можете это слово.

— Не могу. А теперь я объясню вам почему. — И он перешел на испанский. — Не из-за какой-то ущербности в моей нервной системе, не выносящей определенных слов, не из-за того, что это напоминает мне выражение лица умирающего человека, — нет, так говорят мои хулители, но это неправда. Я человек спокойный, у меня есть pundonor. У меня большие запасы решимости. Я вижу себя будущим комманданте трагического острова, который является моей родиной. Поэтому я терпеть не могу это слово. Видите ли, убийца не только уничтожает свою жертву, но и часть себя со своими амбициями. Неужели вы хотите, чтобы я поверил, будто президент Соединенных Штатов и его брат готовы помочь политической карьере человека, которого, говоря между собой, они наверняка называют полусумасшедшим наемным громилой?

— В смутные времена, — заметил Кэл, — ваше прошлое будет меньше весить, чем ваш героизм. А именно ваши героические действия — в ближайшие месяцы и выдвинут вас в глазах общественности.

— Вы хотите сказать, что ваши спонсоры признают меня в таких условиях?

— Именно это я и говорю.

Кубела тяжело вздохнул.

— Нет, — сказал он, — вы говорите, что на вершине горы нет никаких гарантий.

Кэл молчал. Через некоторое время он произнес:

— Будучи человеком умным, вы знаете, что политическую погоду абсолютно контролировать нельзя.

— Да, — сказал Кубела. — Я должен приготовиться ко всяким возможностям. По необходимости. Да, я готов, — произнес он и так резко выдохнул воздух, что я понял: он готов осуществить убийство сегодня. — Давайте поговорим об экипировке.

— Телескоп готов, — сказал мой отец.

— Вы говорите, насколько я понимаю, о винтовке, которую я вам обрисовал: точность прицела у нее пятьсот ярдов, и она оборудована телескопическим прицелом Бауша и Ломба, который дает увеличение в два с половиной раза?

Пока Кубела говорил, отец задумчиво постукивал по рюмке. Затем протянул руку через столик, положил ее на плечо Кубеле и, не произнеся ни слова, с глубокомысленным видом кивнул.

— Принимаю ваше стремление соблюдать осторожность, — сказал Кубела. — Извините. А теперь могу я поинтересоваться доставкой?

— Мистер Лайм обслужит вас на квартире.

— Мне нравится мистер Лайм, — сказал Кубела.

— Рад слышать, что он производит приятное впечатление, — сказал Кэл.

— Телескопический прицел войдет в чемоданчик?

— Нет, — сказал Кэл и тут же спросил: — Вы играете в пул?

— В бильярд.

— Приспособление, которое мы вам вручим, похоже на футляр, в каком носят кий. Такой, конечно, что разбирается на две части..

— Отлично, — сказал Кубела. — А другая деталь?

— Да, — сказал Кэл. — Хитрое оборудование. Чудо. У меня это при себе.

— Могу я взглянуть?

Кэл достал из кармашка своего твидового пиджака шариковую ручку и щелкнул кнопкой. Из ручки выскочила игла для инъекций. Он второй раз щелкнул кнопкой, и из иглы, подобно языку ящерицы, вылетела струйка жидкости.

— Это всего лишь вода, — сказал Кэл, — но эта ручка предназначена для применения широко известного реагента… — Он достал из кармашка карточку и поднял ее, показывая Кубеле. На ней значилось: «БЛЭКЛИФ-40».

— Где же я это найду? — спросил Кубела.

— На моем химическом складе. Это широко известный реагент против насекомых.

— Любого размера?

Кэл снова кивнул.

— Чрезвычайно эффективен.

Кубела взял шариковую ручку и принялся нажимать кнопку, пока не вылилась вся вода.

— Игрушка, — не без раздражения заметил он.

— Нет, — сказал Кэл, — это очень хитрый инструмент. Игла такая тонкая, что не чувствуешь, когда она входит в рубашку.

— Вы хотите, чтобы я подошел к субъекту и сделал ему укол?

— Игла такая тонкая, что никакой боли не возникнет. Никто ничего и не заметит.

Кубела посмотрел на нас обоих с презрением.

— Ваш подарок — изобретение для женщины. Она просовывает язык ему в рот и втыкает иглу в спину. Я же не способен на такую тактику. Позорно уничтожать своего противника таким путем. На серьезного кубинца не нападают со шляпной булавкой. Да меня потом засмеют. И правильно сделают. — Он поднялся. — Я приму футляр для бильярдного кия от мистера Лайма. А это отклоняю. — Он уже повернулся было к двери и остановился. — Нет, — сказал он, — все-таки, пожалуй, возьму. — И сунул шариковую ручку в нагрудный кармашек.