Сергей Нечаев - Пикассо и его несносная русская жена

• Название: Пикассо и его несносная русская жена
• Автор: Сергей Нечаев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-076354-2, 978-5-271-38145-4, 978-985-18-0643-6

Пабло Пикассо очень любил женщин. "Я не стал дожидаться разумного возраста, чтобы начать. Если его дожидаться, именно разум может потом помешать". Прогулки по барселонским борделям он начал в пятнадцать лет. Потом продолжил пополнять "свой донжуанский список" в Париже, признанной столице любви. Безусловно, женщины влияли на жизнь Пикассо, но еще больше он влиял на них.

Поэт Шарль Бодлер как-то сказал, что у мужчины есть только два пути: либо он становится рабом женщины, либо превращается в палача, терзающего ее тело и душу. Великого Пикассо с уверенностью можно отнести к разряду таких палачей. Недаром же его мать говорила Ольге Хохловой: "Я не думаю, что с моим сыном, который озабочен исключительно собой, сможет быть счастлива хоть одна женщина". Но первую и третью женщину в "семерке" Пикассо, как называли Хохлову, сломать было совсем непросто. Они стояли друг друга…

---

Короче говоря, он увидел в Ольге тихую гавань, в которой можно пришвартовать для серьезного ремонта его «Летучий голландец».

Немаловажно оказалось и то, что Ольга была русской, а Пикассо, великому революционеру в искусстве, вообще нравилось все русское. Как и многие иностранцы, он любил Достоевского, и в каждой русской женщине видел Настасью Филипповну.

Знаменитый британский премьер-министр Уинстон Черчилль как-то очень образно сказал:

«Для Запада, Россия - это секрет, завернутый в загадку и упакованный в тайну».

В самом деле, это не просто эффектная фраза. Россия была для Пикассо именно загадкой. Жадно читая газеты, он внимательно следил за развитием революционных событий. Видимо, и они придавали русской балерине какой- то особый романтически-революционный флер. И не имел совершенно никакого значения тот факт, что саму Ольгу (дочь полковника царской армии, если кто забыл) революционные события на Родине пугали до отвращения. А вот Пикассо даже начал учить русский язык, перемежая нежные слова к своей избраннице пылкими лозунгами на тему «Долой самодержавие!»

//__ * * * __//

Вся атмосфера дягилевской труппы и его постановок тоже отличались какой-то особой революционностью. Пикассо подружился с самим Дягилевым, с чутким ко всему новому Леоном Бакстом и с Игорем Стравинским, потрясшим художника своей манерой одеваться, как настоящий денди. И, что гораздо важнее, своей гениальной музыкой.

Раньше Пикассо yпорно твердил, что презирает любую музыку, за исключением испанского фламенко, но теперь был потрясен балетом Стравинского «Весна священная». Соответственно, и Ольга казалась ему восхитительной славянской дикаркой, похожей на ту, что танцевала в вихре музыки Игоря Федоровича, кружась до изнеможения, чтобы пробудить весну. Теперь, отогревшись и оттаяв душой в цветущем Риме, он готов был восторженно закружиться вместе с ней.

Гораздо позднее Пикассо понял, что ничего «такого» в его избраннице не было. Но это случилось потом, а пока Ольга Хохлова в буквальном смысле пленила его. Слишком уж сильно она отличалась от прежних его подружек, раз за разом вытеснявших друг друга на его любовном конвейере.

- В ней есть мудрость и спокойствие, - с удивлением и восторгом говорил он Игорю Стравинскому. - А это, если вдуматься, куда более редкий дар, чем умение танцевать.

Как мы уже говорили, Ольга была, «из хорошей семьи» и держала марку во всем, начиная от таланта в любое время выглядеть элегантно и стильно (она как-никак выросла в среде, где женщине полагалось знать толк в одежде) и кончая умением держать прямо спину. На улицах Рима многие обращали на нее внимание, и Пикассо тогда казалось, что Ол-га Кок-ло-ва (он так до конца и не выучился произносить ее русские имя и фамилию) не шла, а парила над бренной землей.

Но дочь полковника царской армии могла не только держать прямо спину, она умела не выставлять напоказ свои чувства. Воспитание сделало ее некоей «вещью в себе». Таких обычно называют «скрытными девочками». Стандартно мыслящие окружающие к недостаткам Ольги относили и ее изрядный педантизм. Она и в самом деле была «аккуратистка» во всем, постоянно следовала определенным установкам, укоренившимся в ней с детства.

А еще Ольга удивляла Пикассо своим немного старомодным, зато очень правильным французским языком, который совсем не портил ее легкий славянский акцент. Он восхищался ее манерой держаться без ненужного апломба и наигранного кокетства, чем, кстати, всегда отличались французские и итальянские танцовщицы. Все в Ольге было исполнено достоинства, сдержанности и простоты. Сочетание это было чем-то новым для Пикассо, среди бывших любовниц которого никогда не водились не то что аристократки, но даже просто «порядочные девушки». И что характерно, чем наивнее и чище была восхитившая Пикассо женщина, тем охотнее он верил в ее «идеальность» и тем больше желал ее.

Волосы девушки постоянно были затянуты на затылке в тугой пучок и заколоты шпильками из слоновой кости. Пикассо все время хотелось вынуть их из ее прически и увидеть, как рассыплются по плечам роскошные волосы.

Многое в этой женщине волновало, даже завораживало его. Он просто не мог перестать думать о ней. А, как известно, когда сильное физическое влечение и идеализация «выступают в паре», жди неминуемого: последнего бессильного вздоха мудрости.

//__ * * * __//

Сергей Дягилев, видя происходящее, мыслил категориями будущего своего балета. Он всегда умел добиваться творческих целей с помощью обстоятельств... весьма далеких от искусства. Для этого он, как паук, ткал паутину, пуская в ход как «негоции» (так он сам шутил, используя словечко гоголевского Манилова), так и тщательно продуманные интриги. Сейчас ему было крайне выгодно, чтобы отношения Ольги и Пабло оказались как можно прочнее и обрели какой-то статус. Ведь его балерина могла стать надежным «мостиком» к Пабло Пикассо, в таланте которого он был заинтересован.

Естественно, истинные расчеты Дягилева и в голову не могли прийти наивной Ольге Хохловой и тем более Пикассо, вечно обуреваемому страстями. А между тем причины для дягилевских «негоций» были весьма серьезны: речь шла о выживании всей труппы «Русского балета», и в этом гениальный антрепренер сделал ставку на Пикассо. И в Париже, и во всей Европе тот уже был широко известен, вошел в моду, знал многих нужных людей, но еще больше таких людей знало имя Пикассо. Заметим, что подобных «цепочек» в жизни Дягилева было немало: чего стоит, например, его подруга Мися Серт, за которой стояла великолепная и очень влиятельная Коко Шанель. В результате, прекрасно умеющий играть на чужих слабостях Дягилев взял под свою «опеку» отношения пары Хохлова - Пикассо, как всегда, даже не спросив чьего-то на это согласия.

//__ * * * __//

Как ни странно, на первых порах Ольга была достаточно сдержанна в общении, а вот Пикассо увлекся ею со всем присущим испанцам темпераментом. Он прекрасно понимал, что Ольга не годится на привычную ему роль любовницы или содержанки, но и отступать он не собирался.

В Риме он встречался с Ольгой практически каждый день, совершая с ней длинные прогулки по этому прекрасному городу. Гуляя, они часто оставались наедине, но Ольга и не думала давать ему повод для полного сближения. Пикассо находился в растерянности: как завоевать эту женщину?

В одной из биографий Пикассо читаем:

«По всем законам любовных романов, в Ольге и Пабло проснулось огромное любопытство друг к другу.

Необыкновенная энергия, которая распирала Пикассо изнутри, стала для Ольги тем самым недостающим звеном. Он был экстравертом, она - интровертом. Он был напорист и импульсивен, она - застенчива и меланхолична. Он был атеистом, она - верующей. Она была белокожа, он - смугл, как просмоленный с головы до пят. Она - аккуратна и педантична, он - неряшлив и сумбурен. Она ценила верность, семью, традиции, он терпеть не мог такие «буржуазные предрассудки и способы человеческого закабаления». Она любила классическую музыку, он ее не понимал. Список можно продолжить до бесконечности: от привычек - до меню. Столь разных, да что там - диаметрально противоположных друг другу людей по характеру, воспитанию, языку, национальности, идеалам, не говоря о колоссальной разнице в сексуальном опыте и темпераменте, было трудно отыскать.

Но недаром говорят, что противоположности, крайности сходятся. Они с увлечением пустились в опасное путешествие по чудесной, коварной дороге из рая в ад.

Для Ольги художник, который был старше ее на десять лет, очень скоро стал символом мужественности и жизненного опыта, проводником в мир живописи, способом познания незнакомых вещей и пробудил в ней искушение сделаться музой и верной спутницей таланта, быть может, гения. А в Пабло - в этом можно не сомневаться - Ольга в первую очередь разбудила чувственность, мужской интерес, замешенный на удивлении».