Барбара Виктор - Друзья, любовники, враги

• Название: Друзья, любовники, враги
• Автор: Барбара Виктор
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-238-5

На счету американской писательницы Барбары Виктор не один бестселлер.

В романе «Друзья, любовники, враги» американская журналистка, работающая над телесериалом об известном палестинском террористе, знакомится с секретным агентом спецслужбы, чьи жена и сын погибли при взрыве террористов. Оказалось, что знакомство с молодой привлекательной тележурналисткой являлось частью его задания. Информацию, которую получает герой от ничего не подозревающей женщины, должна помочь группе коммандос проникнуть в штаб-квартиру террориста.

Но постепенно отношения героя с молодой женщиной начинают занимать все более важное место в его жизни.

---

Какой-то мускул дрогнул на лице Гидеона, хотя он ничего не ответил.

— К сожалению, — продолжал Рафи, — у меня нет списка, где значились бы все ее ухажеры… Но пойдем дальше. За шесть месяцев работы она умудрилась провести скандальное расследование о махинациях с какими-то фондами и налогами, в которых оказался замешан один финансовый воротила, состоявший, между прочим, в правлении строительной компании. В результате этого расследования воротилу засудили и удалили из правления.

— Похоже, она неуправляема, — заметил Гидеон.

— Ответственная, храбрая, непреклонная — вот какие эпитеты подходят для этого случая.

— Неуправляемая, — повторил Гидеон.

— Так или иначе, но после ее журналистского расследования на телевидение посыпались благодарственные письма и звонки. В этой ситуации Глик не придумал ничего лучшего, как посадить ее на ежевечерние новости на криминальные темы. — Тут Рафи сделал паузу. — Увы, с тех пор у нее появилось одно пристрастие, которым грешат многие, кто сделал карьеру на телевидении.

— Пристрастие к кокаину?

— Не совсем… Она ограничилась виски и бренди. Зато запила, как говорится, по-черному… Шучу, шучу! — улыбнулся Рафи. — Здесь замешано совсем другое. Наша Саша, наша мисс Белль начала встречаться с психиатром, и это стало первой ошибкой в ее жизни, потому что в 1985 году она вышла за него замуж.

— Очаровательный поворот для пьесы, — спокойно заметил Гидеон.

— Особенно для пьесы об американской женщине. У них никогда не обойдется без священника или психиатра. Во всяком случае, у Саши определенно была склонность к тому, чтобы в постели поговорить по душам или исповедаться в грехах. Вот она и выбрала такого, которому могла бы исповедываться по ночам… Выбор оказался хуже некуда. Смазливый, смышленый и преуспевающий сукин сын стал изменять ей с самого начала. Впрочем, надо отдать ему должное, он не грешил этим со своими пациентами. Эту честь он оставил для Белль.

— Где же она теперь? — спросил Гидеон, прерывая этот биографический очерк.

— Сейчас в Риме. Но вот-вот улетит в Париж. Она должна встретиться там с Гликом, чтобы обсудить программу, решить все вопросы и написать сценарий. Группа соберется в Парижском бюро. Потом Глик вернется в Нью-Йорк, а она отправится в Тунис, чтобы встретиться с лидерами ООП.

— А что именно должен делать я? — спросил Гидеон и сам почувствовал напряжение в своем голосе.

— Ты возьмешь все, что она захочет тебе дать, но так, чтобы она ничего не заподозрила.

— С чего ты взял, что от нее можно чего-нибудь добиться.

— Я в тебя верю. Кроме того, женщины обожают обсуждать дела с мужчинами. — Рафи потер ладони. — Впрочем, откуда мне в самом деле знать об этом. Мне, примерному семьянину, который сорок семь лет женат на одной и той же женщине.

Гидеон задумался.

— Снова предаваться этому безумию, — проговорил он, рассматривая цветной портретный снимок Саши Белль.

Черные глаза, посаженные, может быть, немного близко друг к другу. Идеальный овал лица. Едва заметная улыбка играет на полных и чувственных губах. Кончик носа чуть вздернут. Волосы струятся по плечам. Словом, есть все, чтобы женщину можно было считать красивой.

— В чем дело, Гидеон? — резко спросил Рафи.

— Никогда не знаешь, как все обернется. Ты еще пытаешься что-то предпринять, потом узнаешь, что что-то уже проиграно.

— Ты прав, нам еще нужно время, — вздохнул Рафи. — Обдумай все хорошенько.

Гидеон медленно провел пальцами по фотографии Саши, как будто касаясь ее волос, щек, губ. Потом быстро взглянул на Рафи.

— Каждый день она будет проводить долгие часы в доме Карами, а это значит, что она будет в курсе всего распорядка, познакомится с прислугой, телохранителями, визитерами. Ей будут известны такие подробности, как-то: в каком настроении проснулся Карами, планирует ли его жена забрать детей на каникулы или нет, засиживается ли Карами за письменным столом дольше обычного, сколько почты получает, как часто включается факс, — короче говоря, все то, благодаря чему можно будет заключить, что Карами начинает принимать особые меры предосторожности, а значит, затевает очередную террористическую акцию. Единственное, что может вызывать у него подобную активность, — это опасение получить от нас ответный удар.

— Что потребуется от меня?

— Нам нужно, чтобы ты стал для нас тем, кто будет снабжать нас всей информацией, касательно привычек Карами и внутреннего распорядка его дома более профессионально, чем Белль. Тебе не следует использовать ее в этом смысле. Она женщина и повинуется прежде все инстинктам и чувству. Поэтому нам нужен кто-то еще, кто знаком с системой сигнализации, замками, ключами, окнами и прочим. Мы не должны упустить такой шанс. Может быть, наш лучший шанс.

— Кем я должен стать на это время? — спросил Гидеон.

Рафи с облегчением вздохнул.

— Удостоверение личности, паспорт и проездные документы будут подготовлены на имя инженера-гидравлика из французской компании «Рено». Ты должен будешь отправиться из их парижского отделения. В Париже двадцать тысяч безработных, и, стало быть, вполне естественно, что инженер-гидравлик объезжает Северную Африку, выбирая место для строительства нового завода «Рено», где для него и таких, как он, будет работа.

— Значит, Тунис?

— Совершенно верно.

Гидеон почувствовал, что смертельно устал. И не только из-за бессонных ночей.

— Она остановится в Париже в «Георге V», — сказал Рафи. — Еще есть вопросы?

— Я еще не успел все осмыслить.

— Кстати, Гидеон, может, это пригодится. Она бегает. Каждый божий день, независимо от того, какая погода и какая страна. Бегает, и все тут.

— Мне бы такое здоровье.

— Кроме того, как только она прилетит в Париж, Глик поведет ее ужинать в маленький ресторанчик по соседству с нашим посольством.

— Тебе и это известно?

— Да, он уже успел сообщить нашему человеку.

Гидеон промолчал.

— Одним словом, Гидеон, если ты не сумеешь познакомиться с ней и не успеешь пригласить на ужин, перехватив у Глика, тебе не останется ничего другого, как устроиться за соседним столиком, вооружившись шикарным портфелем с фирменным знаком «Рено». А если ты еще и причешешься, да наденешь голубую рубашку, чтобы подчеркнуть цвет своих глаз, то вполне возможно она обратит на тебя внимание.

Гидеон выглядел мрачным.

— Дай подумать. Мне понадобится пару дней.

Однако про себя он уже решил.

— У нас нет и пары часов. В соответствии с графиком, она начнет снимать в Тунисе уже через неделю, а в Париже пробудет двое суток.

В течение следующего часа они не произнесли ни слова. Гидеон курил и просматривал содержимое папок с досье на Сашу Белль. Рафи то принимался ходить взад и вперед по комнате, то снова садился в кресло, глубоко вздыхая при этом. Наконец, он бодро сказал:

— Она приготовила цыплят.

— Кто? — пробормотал Гидеон.

— Моя жена. Она приготовила цыплят, и они в машине.

— Чтобы накормить ищейку? — сумрачно усмехнулся Гидеон, однако было заметно, что он немного расслабился.

— Так кормить или нет? — спросил Рафи многозначительно.

— Кормить, — кивнул Гидеон.

Согласие между мужчинами было восстановлено.

5

Серым, туманным днем Саша прилетела в Париж. Когда самолет заходил на посадку, капли влаги сконденсировались на стеклах иллюминаторов. По крайней мере три часа полета ее никто не беспокоил, и она смогла побыть наедине со своими мыслями.

В пять тридцать она уже прошла французский паспортный контроль, получила чемоданы и разыскала присланного за ней шофера, державшего табличку с ее именем. На Саше были толстый шерстяной свитер, свободные брюки, элегантные туфли и очки в роговой оправе, которые сделали ее неузнаваемой. Она отправилась за водителем к машине. Обычно общительная и приветливая, она умела напустить на себя холодный и неприступный вид, который мог отбить у каждого желание заговорить. Когда она усаживалась в автомобиль, у нее был как раз такой вид — главным образом, от усталости.

Пока автомобиль мчался в город, она смотрела в окно и вспоминала все подобные этой поездки из аэропорта в город. Где бы это ни происходило — в Дес Мойнсе или Каракасе, или еще где-нибудь, — дорога из аэропорта к центру города казалась ей всегда одинаковой. Промышленные районы сменялись однотипными жилыми кварталами. Потом — деловые кварталы, отели на престижных центральных улицах. Всюду одно и то же. Образчики рекламы неизменно копировали американский стиль. Даже самодеятельная мазня на придорожных заборах, казалось, была сделана одной и той же рукой в любом городе планеты… Немного погодя ей припомнился случай, происшедший в вермонтском мотеле много лет тому назад в один из тех последних летних дней, незадолго до переезда в Нью-Йорк.