Сельма Эйчлер - Убийства никого не красят

• Название: Убийства никого не красят
• Автор: Сельма Эйчлер
• Издательство: Phantom-Press
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5-86471-236-1

Сельма Эйчлер живёт в Нью-Йорке. До 1994 года она вполне успешно трудилась в рекламном бизнесе, но всегда мечтала о более спокойном занятии. И в один прекрасный день она написала детектив про частную сыщицу Дезире Шапиро, который неожиданно стал бестселлером. С тех пор Эйчлер оставила рекламу и написала уже 8 книг. Как и её остроумная героиня, Сельма Эйчлер обожает готовить, бегать по распродажам и в любую погоду бродить по шумным и многолюдным нью-йоркским улицам. Есть у неё и мечта — когда-нибудь написать настоящий кулинарный детектив.

a Desiree Shapiro mystery

1994 Murder can kill your social life — Убийства — помеха любви

1995 Murder can ruin your looks — Убийства никого не красят

1996 Murder can stunt your growth — Аллергия на убийства

1997 Murder can wreck your reunion

1998 Murder can spook your cat

1999 Murder can singe your old flame

2000 Murder can spoil your appetite

2001 Murder can upset your mother

---

— Верно.

— Ошибки быть не могло?

— О нет! У меня в духовке стояло суфле, и ему оставалось печься ровно десять минут. — Он убедил меня окончательно, добавив: — Когда готовишь суфле, необходимо строго следить за временем.

Истинная правда! Боюсь показаться нескромной, но два из очень немногих досадных промахов в моей успешной кулинарной карьере были связаны именно с суфле. Посему я внимала словам Спрингера как божественному откровению.

— Вы уверены, мистер Спринтер, что к телефону подошла Мэри Энн?

— Уверен. Она назвалась. И, пожалуйста, зовите меня Чак.

— Хорошо, а я — Дезире. Скажите, а из разговора с Мэри Энн у вас не сложилось впечатления, что в этот момент она была не одна в квартире?

— Нет, совсем наоборот! Я сказал, что у меня в духовке клубничное суфле, которое будет готово через десять минут, и попросил её и Мередит поучаствовать в эксперименте в качестве подопытных кроликов. Видите ли, — пояснил он, — я жду гостей на следующей неделе, а рецепт новый, вот я и хотел опробовать его заранее!

— И что она ответила?

— Сказала, что Мередит ещё не пришла, но она сама не откажется. Потом рассмеялась и произнесла: "А если Мерри опоздает, то так ей и надо. Я слопаю её порцию". Я отлично помню её слова. Она ведь не сказала: "У меня такой-то в гостях, и, возможно, он тоже захочет стать добровольным испытуемым". Нет, вряд ли в её квартире кто-то был.

С таким аргументом трудно не согласиться.

— Хорошо, вы поговорили, а потом?…

— Без десяти восемь я позвонил в дверь с суфле в руках. Но мне не открыли. Я страшно удивился, но что я мог поделать? Поймите, у меня не было причин подозревать, что произошло нечто чудовищное! — Взгляд Спрингера умолял поддержать его точку зрения.

— Ни малейших! — откликнулась я на мольбу.

— Тогда я вернулся к себе и попробовал суфле. Естественно, к тому времени оно было уже плоским как блин, но я не расстроился: я же видел, что оно может подняться до небывалых высот! Мне лишь хотелось узнать, каково оно на вкус.

— Что заставило вас снова наведаться к сёстрам Фостер? — вернула я Спрингера к предмету разговора.

— Трудно сказать. Ситуация была какая-то странная: Мэри Энн не открыла дверь. Я не мог понять — почему? И, выпив кофе с суфле, снова ей позвонил.

— Вам не пришло в голову, что, возможно, Мэри Энн вдруг срочно понадобилось уйти из дома?

— Разумеется, об этом я подумал с самого начала, но Мэри Энн ждала меня, а она не такой человек, чтобы уйти, не предупредив. Разве что в чрезвычайных обстоятельствах…

— Значит, вы беспокоились.

— Не очень, скорее мне было любопытно: что же такое случилось, чтобы Мэри Энн обо всем позабыла? Но мне и в страшном сне не могло присниться… — Заканчивать свою мысль он не стал, Спрингеру было явно не по себе.

— У вас не было причин что-либо подозревать. Ни малейших, — твёрдо заявила я.

Спрингер благодарно улыбнулся мне и продолжил:

— Позвонив, я сел за работу, которую взял из офиса на дом. Но никак не мог сосредоточиться. Кто знает, вероятно, в тот момент я уже начал беспокоиться. А возможно, это было своего рода предчувствие.

— И вы опять отправились к Мэри Энн. На сей раз дверь оказалась открыта?

— Чуть-чуть, сантиметров на десять. Стоя на пороге, я позвал Мэри Энн. Но из квартиры не доносилось ни звука. И я машинально шагнул в прихожую. Тогда я и увидел её — Мередит, как утверждают полицейские. Господи! Она была вся залита кровью… — Он помолчал немного, вспоминая пережитый кошмар, а потом спросил тихо и немного испуганно: — Они знают, кто это сделал?

— Пока нет.

— А как Питер?

— Мучается, бедняга, но держит себя в руках. Вы знакомы с ним?

— Да, мы встречались несколько раз.

— Похоже, вы дружили с близнецами.

— Мы были самыми добрыми друзьями.

— Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы желать их смерти?

— О господи, нет! Сестры были хорошими девушками.

— Подумайте хорошенько. Не случалось ли в их отношениях с другими людьми чего-нибудь такого, что могло бы помочь расследованию? Бывает, сущие пустяки ведут к трагедии.

Спрингер задумался, морщины на высоком лбу собрались в гармошку. Потом закрыл глаза, сжал губы и словно впал в транс. Но когда он снова заговорил, то поведал лишь то, о чем я уже знала: о давней ссоре Мередит с братом по поводу её будущего мужа, о помолвке Мэри Энн с каким-то проходимцем, имени которого Спрингер не помнил и сомневался, что при нем это имя вообще когда-либо произносили.

— У Мэри Энн никогда не возникало проблем с другими людьми? — упорствовала я.

— Если и возникало, то меня она в них не посвящала.

— А у Мередит?

— Мередит не любила болтать. Даже историю об Эрике, их брате, я услыхал не от неё — Мэри Энн обмолвилась однажды, когда Эрик в очередной раз приехал в Нью-Йорк. Дескать, как она переживает из-за этой семейной распри.

— Мэри Энн с вами откровенничала?

— Не то чтобы. В общем, она рассказывала о своих личных делах не больше, чем Мередит. И они обе не любили сплетничать. Иногда это огорчало, — Спрингер лукаво улыбнулся, — но, наверное, поэтому все к ним так хорошо относились. — Мой собеседник снова посерьёзнел. — Жаль, что не могу вам помочь, — печально закончил он.

Что ж, как говорится, и на том спасибо. С тем же успехом можно было остаться дома и посмотреть «Друзей». Я поднялась с дивана, но вопль Спрингера заставил меня замереть на месте.

— Погодите! — возбуждённо скомандовал он. — Вспомнил! И как я мог упустить такое! Ведь это случилось всего месяц назад!

— Что? — Моё сердце бешено заколотилось.

— Однажды вечером я зашёл, к близнецам узнать, нельзя ли оставить продукты в их морозилке: моя была битком набита, а их обычно пустовала. Дверь открыла Мередит — она была одна дома — и сказала, что нет проблем. Но когда я вошёл, то понял, что она плакала. Я не знал, как поступить — утешить её или сделать вид, что ничего не заметил. Не хотелось, чтобы она думала, будто мне наплевать на её горести. Вот я и спросил, в чем дело.

— И что она ответила?

— Мол, всё в порядке, но не сдержалась и разразилась слезами. Я стоял и похлопывал её по плечу, как последний идиот. Никогда не знаю, как себя вести в подобных ситуациях. Потом она утёрла слезы и сказала, что рассталась со своим парнем, с которым, совсем недавно начала встречаться. Я его никогда не видел, но зовут его Ларри Шилдс, он ставит пьесу, в которой она играла. Она утверждала, что расстались они по её вине, что она сделала что-то ужасное, непростительное… Именно это слово она употребила — «непростительное». Ещё она сказала, что поймёт, если он выгонит её из труппы. А если даже и оставит, то наверняка больше на пушечный выстрел к ней не приблизится.

— Она поведала, в чем именно провинилась?

— Нет, в подробности Мередит не вдавалась.

— Позже вы не возвращались к этому разговору?

— Да нет… Я тогда был загружен работой, и дней пять или шесть мы не виделись. Но я сочувствовал ей, — поспешил вставить Спрингер. Очевидно, его гиперактивное чувство вины опять пришло в действие. — Кроме того, она вроде бы не хотела говорить об этом, а мне не хотелось лезть к ней в душу, понимаете? — Он дождался, пока я кивнула, и продолжил: — А когда мы снова встретились, Мередит выглядела весёлой и довольной. И я решил, что она, повздорив со своим парнем, раздула из мухи слона, — знаете, как это бывает у влюблённых, — а теперь они помирились. Позже я выяснил, что именно так оно и было. — Спрингер с тревогой глянул на меня. — Понятно, почему я сразу не вспомнил об этой ссоре? Ведь казалось, что всё счастливо завершилось.

Похоже, теперь мне было чем вознаградить себя за пропущенное рандеву с полицейскими из Лос-Анджелеса. (Впрочем, они чересчур смазливы на мой вкус.)

Я стала прощаться. Со Спрингером мы вроде бы всё обсудили, и мне не терпелось побеседовать с привратником. Но уйти оказалось нелегко. Пришлось собрать в кулак всю мою жалкую волю, дабы отказаться от куска шоколадного торта. Спрингер утверждал, что торт испечён по совершенно изумительному рецепту.

* * *

Привратника звали Харрис. Уж не знаю, было это именем или фамилией, поскольку он сразу предложил:

— Зовите меня Харрис.

— Насколько мне известно, Харрис, — начала я, — вы сказали полиции, что в понедельник вечером гостей у сестёр не было.

— Я не так сказал, — с нажимом произнёс он.

— А как же?

— Я сказал, что никто не мог проникнуть в их квартиру во время моего дежурства. Я обязательно звоню хозяевам и предупреждаю о посетителях.

— Другой вход в здании есть?

— С тыльной стороны, но на той двери висит куча замков. Полиция проверяла, не было ли взлома, и ничего не нашла.

— Но как убийца проник в дом? Возможно, он здесь живёт?