Валентина Лелина - Мой Петербург

• Название: Мой Петербург
• Автор: Валентина Лелина
• Издательство: Журнал «Нева», Летний сад
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-87516-156-6, 5-89740-032-6

В книгу В. Лелиной — петербургского поэта и эссеиста, вошли миниатюры, посвящённые родному городу. Поэтический, отстранённый взгляд автора позволит читателю по-новому взглянуть на самые обыденные, вечные явления жизни Петрова града.

Издание доставит удовольствие всем ценителям трёхсотлетней культуры северной столицы и может быть полезна для изучающих его историю.

Фотографии В. Давыдова.

---

В действительности всё куда сложнее. На теле города не только запечатлены все его границы, как годовые кольца на срезе дерева, но многое осталось в начальном состоянии, точно и не было трёх столетий. Если случай приведет вас на Турухтанные острова, вас поразит неизменность конца Петербурга — всё тот же пустующий берег, поросший ивняком.

Когда-то за Московским проспектом дымилась городская свалка, называемая Горячим полем. И многие нынешние границы города отмечены скопищем мусора, ломаного металла, битого стекла…

Возможно ли представить берега Невы без гранитных набережных и спусков? Теперь жители приневских районов делают открытия:

Голубушка, неужто вы?
Мне не узнать моей Невы,
Да и она ли это, право?
По берегам густые травы,
Изломы сельских низких крыш,
У ног моих шуршит камыш…

Т. Лапшина

Граница города всё так же неравномерна. Где-то она прослеживается чётко, где-то размыта, неуловима. Но всегда ощущаются её вехи, знаки, как невидимые ворота в другое пространство.

На краю Петербурга старинный заброшенный мост,
Камыши на болоте, полынь у дороги, крапива…
На краю Петербурга давно позабытый погост
И всё так же волну прибивает на берег залива.
Что там дальше, за краем, за снегом, за тысячью вёрст?
Есть пределы российской судьбы и пределы печали?
Нас опять одинокий автобус куда-то завёз,
А куда? Мы уже на краю, или только в начале?..

Дорога на Дудергоф

Где начинается дорога на Дудергоф? Нет ничего проще. Но только не где, а когда. Она начнётся в то же мгновение, едва скользнет в памяти это полузабытое, полустёртое название — «Дудергоф». Скользнёт и задержится. И станешь думать, вспоминать. «Что-то из петровского периода, вероятно», — подумаешь невольно, ибо даже наше поверхностное знание своей истории иногда совершает причудливые повороты и остановки во времени.

А что в действительности стоит за этим названием? Ведь его можно стереть с карты, переделать вывеску на вокзале. Но ещё есть течение жизни, её приливы и отливы; есть ветка Балтийской железной дороги, проложенная почти полтора века тому назад. И некое дыхание местности, складывающееся из шелеста листвы, близости Финского залива, от налетающего ветра, от запаха земли и воды.

Может быть, это особенное дыхание почти не изменилось с тех давних времен, когда вся местность на южном берегу Финского залива от речки Лиговки до Каравалдайского озера была заселена новгородцами Вотской пятины, и в земском управлении новгородского государства составляла Дудоровский погост Новгородского уезда?

А потом по Столбовскому трактату 1617 года на всех картах этой местности стало написано: «Ингерманландия». И было дозволено русским дворянам, боярским детям, монахам и посадским людям в течение двух недель переселяться в Россию. Но их много осталось тогда в этих местах. И как часто история повторяет сама себя…

Если рассмотреть планы 1667 года владений Иоганна Скитте, которому принадлежала вся прибрежная часть Дудоровского погоста, можно увидеть, что от устья Лиговки до нынешнего Ораниенбаума насчитывалось тогда уже до двадцати населённых мест. Берега Финского залива были угрюмы. Вдоль берега, в нескольких саженях от моря тянулась дорога, едва проложенная одноколками местных жителей. Других, более удобных сообщений, не было, и однообразие суровой природы лишь изредка нарушалось видом немногих избушек, крытых соломой. В таком состоянии находилась эта местность ко времени, когда в 1706 году в нескольких письмах Петра I появилось новое название селения Дудорово — «Дудергоф». С тех пор всё стало стремительно меняться.

И через сто восемьдесят лет начальник станции в Красном Селе Александр Петрович Верландер, человек просвещённый и большой любитель этих мест, составляя свой знаменитый путеводитель по Балтийской железной дороге, с восхищением и доброй иронией указывая на достоинства и недостатки окрестностей, настойчиво приглашал не только посетить Лигово-Гатчинский и Петергофский участки, но стремился способствовать «переселению обывателей столицы за город, в деревню, где жизнь ближе к природе и проще, а следовательно, здоровее и дешевле».

На эту жизнь, которую описывает Верландер, легло ещё более ста лет, и многое стёрлось, ушло безвозвратно. Но есть какие-то удивительные возвращения, странные свидания. И жизнь причудливо прорастает в том же самом месте, не ведая, из какого далека пробился этот росток.

Давайте послушаем Верландера, поедем. Железная дорога тянется из середины прошлого века. А встречу назначим на Балтийском вокзале.

«Станция „Петербург“ — I-го класса. Каменное здание, крытое железом. Имеются покои для особ Императорского дома. Залы для пассажиров всех трёх классов; очень хороший буфет для I и II класса; особый буфет для III класса. Таксы умеренные как для горячей, так и для холодной пищи. При буфете I и II класса имеется несколько газет для чтения пассажиров; кроме того, имеется ларь для газетной и книжной торговли. Желающие могут получить в буфете письменные принадлежности и купить почтовые марки. Имеется дамская уборная и при ней женская прислуга; имеется также мужская уборная с прибором для умывания. Есть медицинский кабинет для подачи врачебной помощи внезапно заболевшим (на самой станции живёт железнодорожный врач Пётр Иванович Сезеневский, а при кабинете находится постоянный фельдшер Чижевский). Начальник станции — Андрей Иванович Богомолов.

Ввиду значительного числа поездов, отправляемых станциею, приняты особые меры к устранению недоразумений для публики, ожидающей отхода вагонов. На видном месте, перед выходом на платформу, выставляется доска с обозначением очередного поезда, его направления и времени отхода. В кассах продаются по пять копеек расписания движения поездов.

К услугам пассажиров, прибывающих в Петербург, имеется достаточное число извозчиков (рекомендуется не брать тех, которые становятся ближе к выходу со станции: более отдалённые берут гораздо дешевле). Для лиц, менее обеспеченных, имеется конно-железное сообщение (вагоны конно-железной дороги останавливаются в нескольких шагах от вокзала)».

А мы приедем на метро. Вагоны метро услужливо останавливаются у Балтийского вокзала, только ниже уровнем. Как и в 1883 году, нынешнее городское хозяйство в целом имеет в виду удобство горожан. А вокзал, конечно, изменился с тех пор. Здание обветшало. Но по-прежнему продают газеты и книги. В основном, фантастика и детективы — знак времени. Стоят лари. И на табло перед электричками автоматически переключаются надписи с указанием поездов и времени отправления. И электричка мягко трогается с места и, минуя перестроенные старинные депо, начинает удаляться от города.

Нет и никогда не было границы перехода города в предместья. Верландер, перечисляя деревни близ Петергофского шоссе — Тентелева, Автово, Волынкина, не хвалит эти места, отмечая близость заводов и фабрик, болотистую почву, дурное содержание канав, прудов и мелких речек.

«Всё приписанное население близлежащих селений занимается огородничеством и работами на многочисленных примыкающих городских фабриках и заводах. Обилие и близость последних очень влияют на бытовые и гигиенические условия местного населения. Так, возможность хорошего заработка способствует разгулу, особенно в праздничное время».

Новостройки нынче включили эти деревни в город. И только названия станций метро и электричек напоминают о прежних временах. Но Лигово, как и в прошлом веке, живёт полустоличной, полупригородной жизнью. Здесь уже по-другому дышит вся местность. Но какие-то отголоски жизни большого города звучат. Правда, нужно очень внимательно к ним прислушиваться, чтобы уловить это звучание. А что рекомендует Александр Петрович Верландер?

«Лигово — станция IV-го класса. Старое, тесное, деревянное здание, крытое железом. Нет ни дамской комнаты, ни мужской. На станции имеется буфет (вода плохая) и продажа газет отдельными нумерами. Медицинской помощи на станции получить нельзя, но, в случае внезапного заболевания пассажира, немедленно вызывается из Петербурга железнодорожный врач или фельдшер (в случае экстренности, летом можно пригласить доктора Пиотровского, живущего поблизости на даче Курикова); аптечный же ящик имеется на самой станции.

Для пассажиров, нуждающихся во временном приюте, можно рекомендовать гостиницу „Лигово“, находящуюся верстах в двух от вокзала по Красносельскому шоссе. Сообщение с вокзалом хорошее; можно достать и извозчиков, и переносчиков багажа. Гостиница устроена и поставлена на широкую ногу: прислуга и мужская и женская, семнадцать нумеров, два биллиарда, кегельбан.