Огита Ансэй - Пионовый фонарь: Японская фантастическая проза

• Название: Пионовый фонарь: Японская фантастическая проза
• Автор: Огита Ансэй
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Мистика
• Год: 1991
• ISBN: 5-280-01428-1

Во многих Странах мира издавна существовала так называемая «литература ужасов» — о привидениях, призраках и прочей нечисти, о всевозможных сверхъестественных явлениях и чудесах. Но, пожалуй, только в Японии подобная литература оформилась в особый жанр и даже сохранилась по сегодняшний день. Японский кайдан — так именуется этот жанр — породил многочисленные шедевры, которые представлены в этом сборнике повестью Санъютэя Энтё «Пионовый фонарь», рассказами Огиты Ансэя, Асаи Рёи, Ихары Сайкаку, Уэды Акинари, Акутагавы Рюноскэ, Эдогавы Рампо и др.

Значительная часть рассказов публикуется впервые.

---

— Теперь, О-Куни, мне остается только явиться к нему прямо в лавку. А если он притворится, будто ничего не знает…

— Тогда появлюсь я, — подхватила О-Куни, — и, не дав ему рта раскрыть, вытрясу из него все золото.

На следующее утро, едва Томодзо и Сидзё вернулись домой, обмениваясь веселыми впечатлениями ночи накануне, у дверей лавки появился Гэндзиро.

— Можно войти? — крикнул он.

— Что за чудеса? — удивился Томодзо. — Какой это чудак просит разрешения войти в лавку?

— Смотри-ка, — сказал Сидзё. — А ведь это, кажется, тот самый Гэндзиро, о котором я тебе вчера рассказывал…

— Ты тогда спрячься где-нибудь…

— Если тебе придется трудно, я выскочу, ладно?

— Ладно, ладно, уходи… — Томодзо поспешил к двери. — Простите, — обратился он к Гэндзиро, — у нас здесь еще беспорядок, лавка закрыта. Прошу пожаловать, когда откроем…

— Я вовсе не в лавку, — возразил Гэндзиро. — Мне нужно поговорить с хозяином. Откройте, пожалуйста.

— А, тогда другое дело. Прошу вас.

— Простите, что беспокою вас так рано…

— Здесь у нас лавка, так что прошу пройти в комнаты.

— С вашего разрешения…

Не выпуская из рук меча[142] с коричневой рукояткой и в ножнах воскового цвета, небрежно отстранив Томодзо, Гэндзиро вошел в комнату и уселся на почетное место.

— С кем имею честь? — осведомился Томодзо.

— Да, мы незнакомы… Я недостойный Миянобэ Гэндзиро, проживаю я возле дамбы. Моя жена О-Куни, которая работает за нищенское жалованье в «Сасая», рассказала мне, будто вы, хозяин, внезапно обратили на нее благосклонное внимание и стали оказывать ей покровительстве. К сожалению, у меня так болела нога, что я не мог ходить и не в состоянии был лично предстать перед вами, чтобы засвидетельствовать свою глубокую благодарность.

— Чувствительнейше рад с вами познакомиться, — сказал Томодзо. — Прошу только снисхождения к моему невежеству, человек-то я простой. Слыхал я о вашем недуге, и мне приятно, что у вас уже все прошло… Что же до моего покровительства госпоже О-Куни, то покровительством одним сыт не будешь, боюсь, оно мало пользы принесло… Значит, она ваша супруга? Не знал, простите великодушно. Честь-то какая! Жалко, право, что ей приходится по службе ублажать всяких погонщиков да таких, как я… А наш брат частенько бывает неучтив, извините.

— Пустяки, это ничего, — сказал Гэндзиро. — Я, собственно, к вам с очень большой просьбой, господин Томодзо. Дело в том, что мы с супругой сильно поиздержались в дороге, особенно из-за моей болезни, сами понимаете, лекарства, то-се, одним словом, кошелек наш пуст. Теперь я наконец поправился, и мы собираемся отбыть в Этиго, а денег на дорогу почти нет. Я просто не знал как быть, но тут жена посоветовала мне обратиться к вам. Хозяин Сэкигутия, говорит, человек добрый, он не откажет нам в слезной просьбе и поможет деньгами. И вот я у вас. Мы были бы очень благодарны вам, если бы вы ссудили нам немного на дорогу.

— Как отказать в такой учтивой просьбе! — воскликнул Томодзо и положил перед Гэндзиро бумажный сверток с деньгами. — Здесь, правда, немного, но от чистого сердца…

Гэндзиро развернул сверток и обнаружил в нем горсть медяков.

— Как! — с негодованием произнес он. — И это все? Послушайте, хозяин, вы всерьез полагаете, что на эту мелочь можно довезти до Этиго человека с больной ногой? Нет уж, прошу прибавить, хотя бы из сострадания…

— Этого мало, вы говорите? А сколько бы вы, к примеру, хотели?

— Да хотя бы сто золотых.

— Сто золотых? Шутить изволишь, господин хороший. Сто золотых — это тебе не дрова, на полу такие деньги не валяются. И вообще, в таких делах принято брать, что дают. По-моему, нет таких законов, чтобы положено было давать столько-то и столько-то. Нет, ста золотых вам не будет. Да ведь смотря как и путешествовать… Есть такие, кому тысячи золотых не хватает, посылают домой за деньгами, а иному на паломничество в Исэ хватит сотни грошей… Вон рассказ есть, как с двумя медяками дошли до храма Компира. Так что все дело в том, как себя вести в дороге… А таких денег дать я вам не могу. У торговца свободных денег не бывает, хоть в лавке у него на вид все благополучно, а случается, что он одному золотому рад… Ишь ты, сто золотых ему! А с какой это стати, спрашивается?

— О-Куни пользовалась твоим покровительством, больше я ничего не скажу. Перестань болтать и давай сюда сто золотых.

— На что это ты намекаешь? Что я с твоей О-Куни путался, что ли?

— Да! Ты был ее любовником и уплатишь мне сто золотых отступного, понял?

— Ну да, спала она со мной, ну и что такого?

— Молчать! — яростно заорал Гэндзиро. — Как смеешь говорить мне такое, мерзавец? — Он притянул к себе меч и, надавив большим пальцем на гарду, выдвинул его немного из ножен. — Я уже давно подозревал вас, да молчал, терпел, думал, что как-нибудь обойдется… А вчера О-Куни призналась мне во всем, как ты воспользовался нашей бедой и принудил ее к мерзкой связи… Я чуть не зарубил ее на месте, да пришлось простить, деваться некуда… И я пришел к тебе, чтобы уладить все тихо и мирно, а ты, наглая скотина, позволяешь себе своим грязным языком вслух распространяться о ее позоре? Ну, я тебе этого не спущу… Я с тобой так разделаюсь…

— Ну ты, потише, — холодно оборвал его Томодзо. — Соседей у меня нет, но здесь тебе не деревня без старосты. Ты что, думаешь, я испугаюсь твоего крика и твоего меча? Ах, не рубите меня, пожалуйста, возьмите сто золотых! Не на такого напал, ошибаешься! Да мне в моей жизни три головы надо, и то не хватило бы, вот какой я человек! Ты лучше меня послушай. Я с одиннадцати лет от рук отбился, послали меня на богомолье, а я в Эдо сбежал, через огонь и медные трубы прошел, украсть или убить для меня было все равно что воды напиться или пончик проглотить, я в кости с жульем играл, где кулаком в нос расплачивался, я в бандитских притонах любого за горло брал… Теперь-то я рубцы и ожоги белыми носочками скрыл, разговариваю, как дурак-деревенщина, так ты и решил, что можешь тягаться со мной?.. Разболтался здесь о любовниках, о мерзких связях, а ведь эта баба твоя была наложницей Иидзимы Хэйдзаэмона, ты с нею спутался, и вы убили его, стащили у него оружие и деньги и удрали. Вот и выходит, что ты самый настоящий вор. А О-Куни твоя спала со мной не по любви, а из жалости к тебе, чтобы выкачать из меня деньги на лекарства. Я-то это знал, да мне было вроде бы наплевать, мы, мужики, неразборчивы, каюсь, моя оплошность… Я бы тебе ничего этого говорить не стал, дал тебе горсть медяков, а сам думал подарить на дорогу двадцать пять золотых, вот они, видишь? Но, теперь ничего не дам, нечего было требовать у меня сотню. Ни гроша больше не получишь, хоть голову мне руби, ей все одно долго на плечах не удержаться… И вот еще что послушай. Если ты со своей бабой и дальше будешь ошиваться поблизости от Эдо, плохо вам придется. На вас нацелился какой-то Коскэ, хочет отомстить за своего господина. Так что смотри, ваши головы могут полететь раньше моей.

Когда Томодзо умолк, пораженный и испуганный Гэндзиро ударил себя кулаком в грудь.

— Я понятия не имел, что вы такой опытный человек, — проговорил он. — Считал вас, признаться, обыкновенным простаком лавочником, думал напугать вас и заставить раскошелиться. Простите меня… А это, с вашего разрешения, я у вас одалживаю…

— Бери и убирайся, а то в беду попадешь, — усмехнулся Томодзо.

— Разрешите откланяться…

— Иди, уноси ноги!

Гэндзиро удалился. Сидзё вылез из стенного шкафа и восторженно закричал:

— Вот это было здорово! Я просто в восторге! Как это ты ему… «Все равно что воды напиться или пончик проглотить…» Вот что значит настоящий бандит!

О том, как после этого Томодзо и Сидзё отправились в Эдо, как Томодзо откапывал талисман «кайоннёрай» и в конце концов попался, будет рассказано в следующий раз.

Глава 19

Продолжаем нашу повесть «Пионовый фонарь».

Коскэ, верный вассал Иидзимы Хэйдзаэмона, в погоне за Миянобэ Гэндзиро и О-Куни, убийцами господина, отправился в провинцию Этиго и прибыл в Мураками. Но сколько он ни расспрашивал, никто не мог сказать ему, куда девались беглецы. Заодно он попытался отыскать свою родную мать О-Риэ. Он надеялся, что она еще жива, и хотел повидаться с нею. Она была младшей сестрой господина Савады Уэмона, одного из вассалов князя Найто Кии-но-ками. Порасспросив в замке князя, Коскэ узнал, что супруги Савада давно уже скончались, дом их унаследовал приемный сын, а куда уехала мать, неизвестно. Он ездил туда и сюда, останавливался на несколько дней там и сям, всюду расспрашивал о матери и тщательно искал следы врагов, но все безрезультатно. Так закончился год. В новом году Коскэ свернул с тракта Этиго и пустился искать сначала по тракту Синанодзи, а затем вдоль тракта Минодзи, но и там ничего не было известно о Гэндзиро и О-Куни. Близилась годовщина смерти господина Иидзимы, и Коскэ решил побывать в Эдо. Через несколько дней, третьего августа, он прибыл в столицу и сразу отправился в храм Симбандзуй-ин. Там он возложил на могилу господина курительные палочки, поставил чашку с водой и, склонившись перед могилой в поклоне, произнес: