Иван Неручев - Особо сложные дела

• Название: Особо сложные дела
• Автор: Иван Неручев
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1955

Записки юриста.

---

На нашей земле, когда решался всемирно-исторический вопрос о власти, баптист Проханов ратовал за примирение классов между собой, за поддержку правительства Керенского; он нападал на большевиков, обливал грязью революцию, требовал «власти твердой руки», то есть контрреволюционной диктатуры.

В то же раскаленное борьбой время вожаки баптизма Одинцов и Фризен отстаивали власть Романовых.

Очень много зла причинили руководители баптизма революции, рабочим и крестьянам. Был такой журнал у баптистов: «Слово истины». Писаки этого журнала договорились до чудовищных вещей: «Республика Советов — это орудие греха, и она скоро сгинет».

С одной стороны, проповедовался лозунг «не убий» — это когда дело касалось службы в Рабоче-Крестьянской армии, с другой — рядовых баптистов загоняли к белым, создавали для Колчака специальные «дружины святого креста»… Поэтому, откуда знать, кто этот Голубев, почему он недоволен нашей жизнью и заговорил о поджоге колхоза.

— Неужели же Голубев принадлежит к такой братии? Я ему горло тогда перегрызу! — скрипнул зубами Коноплев, но спохватился и виновато добавил: — Прости ты меня, господи, согрешил…

— Возможно, я ошибся, — сказал Сергеев, — возможно, он честнее нас с тобой, и мы грешим. Но нам всё же есть над чем подумать. А знаешь что: сведи ты меня с этим Голубевым, посидим, потолкуем… Согласен? И знаешь, о чем я хочу попросить тебя: как появится он у тебя, позвони, я тебе телефон оставлю. Но только заклинаю тебя господом богом: никому ни слова, и самому Голубеву особенно… А то он подумает: «Кто это заинтересовался мной и почему?». Позвонишь, и я моментом прикачу. Порыбачим втроем — глядишь, и распознаем, что это за человек…

Коноплев согласился. Сергеев еще сутки прогостил в колхозе. О Голубеве больше не говорили. Только при расставании Сергеев сказан:

— Так я жду, Касьян Титыч, твоего звонка…

3

Жена выслушала Петра с напряженным вниманием. По совести говоря, ей не понравилась эта история. Муж, видимо, недооценивает опасности. Если Голубев действительно лазутчик, его голыми руками не возьмешь, у него своя школа, свои приемы, свой глаз. И Коноплев, может быть, не такой уж простачок… не прикидывается ли он?

— Петенька, — встревоженно говорила Анна Герасимовна, — зачем тебе самому задерживать темного человека, зачем рисковать? Разве для этого нет других путей?

— Такова уж у меня работа; но успокойся, со мной ничего не случится.

На второй день после возвращения Сергеев рассказал прокурору о своих наблюдениях.

Коноплев, видимо, честный человек (от более категорического утверждения следует пока воздержаться). Голубев вьется вокруг него неспроста; очень примечателен якобы случайный разговор о поджоге колхоза… Голубев выдает себя за баптиста, но если он баптист, почему он скрывает свой адрес? Объясняет тем, что его, как и других братьев во Христе, якобы беспокоят в городе представители милиции. Ясно, он еще не совсем доверяет Коноплеву… Знаменательна попытка Голубева задобрить Коноплева деньгами. Для этого был подходящий предлог: Коноплев затеял отстроить себе хату. Однако Коноплев отказался от помощи «братца», предпочел государственную ссуду и помощь колхоза. Надо сказать, что Коноплев сильно обеспокоен своим новым знакомством… Теперь — о предстоящей встрече втроем. Не считает ли прокурор целесообразным послать в колхоз своих людей, ну, скажем, под видом уполномоченных по закупке яиц, масла или заготовке сена? Возможно, ему, Сергееву, потребуется помощь.

Прокурор одобрил доклад Сергеева, поблагодарил за находчивость и спросил:

— Какую же вы находите связь между приостановленным делом Агапкина и Голубевым — Коноплевым?

— Если помните, товарищ прокурор, в деле Агапкина баптизм играл некоторую роль. Брук, кажется, пользовался им в своих вербовочно-шпионских целях. Почему не предположить, что Брук был в том фашистском лагере, где содержался Коноплев? Почему не сделать более точного предположения: Голубев и Коноплев завербованы в секту агентами Брука?

— Предположить можно всё, только любое предположение никогда не надо отрывать от земли, оно не должно быть плодом горячей фантазии. Не хмурьтесь, Петр Николаевич: насчет горячей фантазии к слову сказано. Признаться, в нашей работе не всякая фантазия вредна, иногда она тоже ведет к истине.

Вскоре в колхоз «Ясные дали» направили «уполномоченных» по контрактации… сена. А десять дней спустя позвонил Коноплев:

— Товарищ Сергеев, приезжайте порыбачить… Клев — ну прямо что надо, будете довольны…

Сергеев поспешно собрался, взяв с собой удочки, спиннинг и на всякий случай библию в издании Всеукраинского объединения адвентистов седьмого дня. В целях предосторожности оторвал заглавные листы: хорошо не знал, как баптисты относятся к этой секте, возможно, они антагонисты; проконсультировать этот вопрос не позволило время.

* * *

Сергеев остановил машину на колхозном дворе и попросил шофёра разыскать «уполномоченных». Однако те сами объявились, и один из них доложил обстановку: Голубев, как сыч, сидит в хате Коноплева, никуда не выходит, ни с кем не общается; по словам Коноплева, с которым им удалось установить неплохие отношения, гость обеспокоен — у него в семье кто-то болен… Очень много молится.

Коноплев встретил Сергеева радостно, как родного. Время как раз обеденное, пригласил к себе на обед — подходящий случай для знакомства с Голубевым.

Сергеев осторожно спросил:

— С тобой-то он о чем больше говорит?

— Да ни о чем. Всё молится.

До дома Коноплева дошли быстро.

…И вот они лицом к лицу. Коноплев представил их друг другу, как братьев во Христе. Сергеев протянул руку. Голубев опустил взгляд. Сознание Сергеева озарило давнее воспоминание: в год окончания университета, во время прохождения очередной практики, один сотрудник весьма своеобразно вылавливал вновь прибывших в курортный город любителей легкой наживы. Время от времени он появлялся в автобусе, обводил пристальным взглядом пассажиров и некоторым из них предлагал выйти с ним. Действовал он безошибочно. Оказывается, жулики его чувствовали. Люди с чистой совестью глаз не опустят. Этим и объяснялся секрет успеха работника сыска. Почему Голубев опустил глаза? От игры в баптистское смирение или потому, что почувствовал в новом знакомом врага?

Завязалась беседа. Внешне она шла мирно и учтиво. Говорил больше Голубев, говорил елейно, кстати приводя цитаты из евангелия. Сергееву было не по себе: его знания баптизма оказались жалкими, он решил отмалчиваться или поддакивать. Но это выдавало его с головой. Голубев, конечно, не дурак. Надо быть начеку. Правда, «уполномоченные» поблизости, должны с минуты на минуту зайти в хату Коноплева. Не опоздали бы… Сергеев почувствовал, что у Голубева напряжение нарастает: цвет глаз принял холодный, стальной оттенок, левый угол рта начал подергиваться, хотя голос оставался прежним — напевным и вкрадчивым. И вдруг — молниеносный взмах руки Голубева. Сергеев скрипнул зубами, застонал. Мучительная боль: враг ослепил его песком с примесью табачной пыли. Мелькнула горькая мысль: позорно провалил операцию!.. Но что за шум? Отчаянная борьба, грохот, бой посуды… Попытался открыть глаза — боль усилилась. Преодолевая мучения, встал, хотел отыскать ведро с водой. На Сергеева упали, сбили с ног. Дрались Коноплев и Голубев.

В хату вбежали «уполномоченные»… Исход схватки был решен.

4

И в безвыходном положении человек часто не сдается, хватается за малейшую возможность спастись. Так вел себя и Голубев. Что от него хотят? Да, он совершил отвратительный поступок и совершил его сознательно. Песок с примесью табачной пыли он носит как орудие защиты: мало ли что может случиться, ему приходится бродить нередко по глухим местам. В данном же случае он применил это оружие как ревностный последователь Христа, почувствовав в Сергееве опасного врага. На работе он, Голубев, скрывал свою религиозность, был активистом-общественником, избран членом месткома, кое-кто уговаривал вступить в партию… Ему показалось, что Сергеев кем-то подослан, какими-то его лютыми врагами. Он клянется господом богом, что других намерений не имел…

Это было первое показание Голубева, которое он дал старшему следователю. Сергеев попросил прокурора поручить ему следствие по настоящему делу. Что ж, к этому нет процессуальных препятствий…

Сергеев приступил к следствию. Конкретные действия начал с обыска в комнате одинокого Глеба Корнеевича Голубева. Обыск ничего не дал, даже косвенной улики. По глубокому убеждению следователя — это было своего рода весьма веской уликой, хотя и не предусмотренной законом: настоящий, опытный лазутчик только так и должен содержать свое логово. Истребовал личное дело на агента отдела снабжения свинотреста Глеба Корнеевича Голубева, тщательно изучил его. Ничего особенного, стандартные материалы: пространная анкета, еще более пространная автобиография, четыре похвальных характеристики с прежних мест службы, выписки из двух приказов директора свинотреста с объявлением благодарности товарищу Голубеву за успешное выполнение заданий дирекции. Сергеев записал год и место рождения Голубева и вернул папку. Из живой беседы установил, что Глеб Корнеевич действительно неплохо работал и был горячим общественником; о религиозных его убеждениях ничего не было известно, даже не подозревали о них… Что можно сказать о личных качествах? Общительный товарищ, внимательный к людям, а там кто его знает: как говорится, чужая душа — потемки…