Валерий Замыслов - Каин: Антигерой или герой нашего времени?

• Название: Каин: Антигерой или герой нашего времени?
• Автор: Валерий Замыслов
• Жанр: Историческая проза

Вместо аннотации

Историки, краеведы, писатели и журналисты, исследователи эпохи ХYIII столетия дают Ваньке Каину (Ивану Осипову, родившемуся в деревне Иваново (или Ивановке), Ростовского уезда Ярославской губернии) разные оценки: «великий авантюрист», «не коронованный король московского преступного мира», «добрый молодец, защитник простого народа от господ», «удалой атаман волжской вольницы», «легендарная личность, не менее известная, чем, скажем, Стенька Разин, Гришка Отрепьев или Емелька Пугачев», «чуть ли не глава столичного Сыскного приказа», «безнравственный русский гений», и … «самый знаменитый ярославский писатель ХYIII века», так как многие старинные песни, как то «Не шуми мати зеленая дубравушка, «Ах, тошно мне, доброму молодцу, тошнехонько, «Вниз по матушке по Волге» и другие (всего около 54-х) известны в народе под именем Каиновых.

«Его натура ослепительна, а жизнь легендарна. Во второй половине ХYIII — первой половине ХIХ века он имел всероссийскую известность. Главную его книгу прочитала тогда вся Россия. Какая-то важная черта русского характера высказалась в нем с огромной силой. Русский хаос, неистовое, не признающее никакой узды буйство, русский разгул и безудержная исконно-посконная натуралистика русской души… И в то же время Осипов как общественное явление хорошо встает в социальную матрицу. Его можно считать продуктом русской социальной неустроенности перманентного распада органических форм жизни». (Академик академии Русской словесности Е.А. Ермолин)[1].

---

Таков был красавец мужчина Николай Павлович Мещерский.

Камердинер остановился напротив дверей рабочего кабинета генерал-аншефа.

— Извольте минуту подождать, сударь. Без доклада не позволено. Повторите свое имя.

— Я уже называл и ты уже был у своего барина. Для глухих дважды обедню не служат, — довольно жестко произнес Каин.

Камердинер от такого грубого обращения несколько опешил: перед дверями генерал-аншефа робели даже высокие губернские чиновники, а этот, какой-то купчик, ведет себя по хамски, не соблюдая малейшего приличия.

Камердинер выжидательно уставился на Каина, но тот и не думал вторично называть свое имя, хотя и понимал, что его визит к Мещерскому может сорваться. Но давнишнее презрение к всякого рода «приказчикам» добавило ему злости.

— Послушай, холуй. Либо ты тотчас идешь к барину с докладом, либо я сам к нему войду, ибо выполняю поручение генерал-губернатора.

Камердинер с нескрываемым желчным лицом потянул за крученый золотистого цвета шнур, вызывая тем самым звон колокольчика, и вошел в кабинет Мещерского, плотно прикрыв за собой дверь, обитую светло-коричневым репсом. Он вернулся через минуту-другую, посмотрел на Каина холодными глазами и процедил сквозь зубы:

— Войдите, ваша милость.

Камердинер вероятно уже доложил о беспардонном поведении московского купца, поэтому при появлении Каина генерал не приподнялся даже из своих богатых кресел. На приветствие нежданного гостя он ответил лишь легким кивком густой слегка поседевшей завитой головы.

Надо сказать, что именитый столбовой[158] дворянин вообще недолюбливал купцов, называя их «мясниками» и «аршинниками». Ни один из купцов никогда не бывал в его доме, а если касалось что-нибудь у «мясников» закупить или заключить с одним из них сделку, то всеми этими делами занимались приказчики или управляющий имением.

Прибытие в его дом московского купца да еще с ультимативной просьбой «незамедлительно принять», привело Мещерского в немалое раздражение. Он час назад вернулся с псовой охоты, на которой пробыл два дня, лег отдохнуть, и вдруг какой-то купчик нарушил его отдых. Вначале (спросонья) он хотел запустить в камердинера туфлей, но когда, наконец понял, что купец прибыл от самого московского губернатора, сменил гнев на милость.

— Впусти!

Мещерский, развалившись в креслах, что находились вблизи письменного стола, сидел в атласном светло-розовом кафтане французского покроя и в легких домашних туфлях на босу ногу.

«Ну и гусь. Он встречает меня, как своего дворового человека».

— С чем прибыли, дражайший?

«Вопрос задан с усмешкой. Надо осадить этого спесивого упыря».

— Извольте изъясняться со мной подобающим образом, господин Мещерский. Перед вами купец первой гильдии, выполняющий поручение генерал-губернатора, приближенного к императрице Елизавете Петровне. В противном случае наш разговор не состоится.

— Однако, — уже без усмешки протянул Мещерский. — Впервые вижу такого дерзкого купца.

Генерал приподнялся из кресел и холеной рукой показал Каину на небольшое кресло с изогнутой спинкой, находившееся неподалеку от письменного стола.

— Я весь внимание, ваше степенство.

«Вот так-то, упырь».

— Ее величество своим высочайшим указом потребовала от генерал-губернатора Салтыкова построить в Москве летний дворец для своего отдыха. Граф Семен Андреевич пригласил к себе наиболее именитых купцов, которым хорошо знакомо Верхнее Поволжье, где в некоторых местах произрастает строевой лес. Такой лес, как мне стало известно, имеется у вас в наличии, господин Мещерский.

— Каким образом, ваше степенство?

— Я не впервые проезжаю на судне мимо вашего имения, и достоверно слышал от бурлаков, что здешние места богаты строевым лесом. Надеюсь, вы не откажете генерал-губернатору продать десятину доброй сосны?

— Я хорошо знаю графа Семена Андреевича. К сожалению, он не совсем здоров, а тут новая забота.

— Сказывается почтенный возраст, господин Мещерский. Но у генерал-губернатора отменный лекарь, некто Отто Браун, который некогда был придворным лекарем императрицы Анны Иоанновны, но с ее переездом в столицу он остался в Москве.

— Однако. Вы и о лекаре знаете?

— Ничего удивительного. Губернатор не раз приглашал меня в свой дом по тому или иному вопросу, и я сталкивался с лекарем. Однажды я отобедал у его сиятельства.

— Даже так? — не без доли удивления высказал Мещерский, который до сих пор не мог понять: как это первое лицо Москвы может «отобедать» с «мясником».

— Кстати, прошел слух, что Отто Браун весьма пострадал от разбойника Ваньки Каина. Этого злодея еще не отыскали?

— Пока нет, господин Мещерский. Жив, здоров и процветает.

— Процветает?.. Что вы хотите этим сказать?

— Купцы полагают, что Каин чрезмерно богат. Ваше имение, к примеру, он может купить с потрохами.

— Да у меня в одной псарне полтысячи гончих и борзых! Отборных! Неделю назад один дворянин продал мне восьмерых мужиков за двух моих гончих. Не могу поверить, чтоб Ванька Каин смог выкупить у меня целую псарню.

— Смею вас заверить, господин Мещерский, что ваша псарня для Каина мелочевка. Тьфу!

— Да вам-то, откуда знать?! — раздраженный генерал даже с кресел вскочил. — Вы что, видели его состояние?

— Бог миловал, но один из московских купцов поведал одну интересную историю. Плыл он на расшиве вместе с дочерью, кою вез в Нижний Новгород, чтобы выдать ее, уже после смотрин, за нижегородского купца, но судно угодило в руки Каина. Тот кинул глаз на пригожую девицу и помыслил взять ее себе на потеху. Купец, разумеется, взмолился. Возьми-де мою голову, а дочь отпусти. Каин же приказал взять обоих на свое судно, привел в свою каюту и показал на один из своих многочисленных ларцев. В нем, говорит, драгоценных каменьев на двести тысяч рублевиков. Забирай, а я часок с девкой позабавлюсь, а затем обоих на волю отпущу. Ларец раскрыл и купцу поднес. Но тот ларец разбойнику кинул и сказал: «Лучше погуби обоих, но срама не допущу». Каин же, как говорят, с причудой бывает. «Чую, что дочь без ума любишь, а посему зла не сотворю». Взял и отпустил своих невольников.

— Сказка.

— Да нет, господин Мещерский. Купца того я хорошо знаю. Про сокровища Каина он врать не будет, да и другие о них говорят. Ведь этот разбойник грабит только весьма крупных денежных мешков. Не зря ж его сама императрица указала изловить.

— Его колесовать мало. В своем имении я бы кинул его борзым, которые бы разорвали его на мелкие кусочки… Не хочу больше об этом ничтожестве слушать.

Барин вновь уселся в кресла и, закинув ногу на ногу, спросил:

— Сколько вы, ваше степенство, хотели приобрести строевого лесу, и по какой цене?

Каин знал среднюю цену леса, а вот, сколько его потребуется на «летний дворец», понятия не имел. Решил начать с цены, а дальше — как получится.

Услышав названную цифру, барин вознамерился маху не давать, так как его роскошная жизнь требовала уйму денег, они же таяли, как снежный ком на солнечной полянке.

— Да вы, сударь, с ума сошли! Летняя резиденция императрицы нуждается в самом отборном лесе, а цена его вдвое выше. На ваших же условиях я не продам ни одного дерева. Поищите, сударь, в другом месте.

— Я понимаю, господин Мещерский, что не каждое дерево может украсить дворец ее величества. Но чем вы докажете, что имеете в наличии именно отборный лес?

— А если я докажу, сударь?

— Тогда другое дело, ваше превосходительство. Торговая сделка может всенепременно состояться.

— Каким же образом вы намерены расплачиваться? Векселями? Слишком долгая история.

— Заказ императрицы безотлагательный, а посему генерал-губернатор Салтыков просил нас, купцов первой гильдии, расплачиваться наличными. Однако я не видел вашего отборного строевого леса.

Лицо Мещерского заметно оживилось.

— Если расчет будет произведен наличными и по моей цене, то лес вы, сударь, увидите в сей же час. Он в полуверсте.

Генерал позвонил в колокольчик и приказал вошедшему камердинеру:

— Приготовь дорожное платье. Еду в лес. Предупреди приказчика. Вы же, сударь, подождите меня у парадного. Поедем верхом… Ваши приказчики разбираются в лесе?

— Волка на этом деле съели.

— Мой приказчик тоже не глупец.

Минут через пятнадцать все уселись на выведенных из генеральской конюшни лошадей и тронулись к лесу.

«Легкая добыча», — хмыкнул про себя Иван, и от этого ему почему-то стало безрадостно, ибо он не любил чересчур легких побед. Вскоре они окажутся в лесу и с Мещерским будет покончено, заодно и свидетеля-приказчика придется прихлопнуть. Но для казни «кровопийца» мужиков, Каину требовалось завести себя, озлобится.

— Наслышан я, господин Мещерский, что мужик ныне пошел лютый. Дворяне замучились оброки выколачивать. И вас, никак, сия беда не обошла?