Алла Бегунова - Тайна генерала Багратиона

• Название: Тайна генерала Багратиона
• Автор: Алла Бегунова
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-6273-3

Генерал от инфантерии Петр Иванович Багратион — пожалуй, самый известный и одновременно самый загадочный полководец Отечественной войны 1812 года.

Мастер исторического остросюжетного романа Алла Бегунова предлагает собственную оригинальную и необычную версию событий, связанных с действиями 2-й Западной армии под командованием князя Багратиона со времени Дунайского похода 1810 года и до знаменитого Бородинского сражения в сентябре 1812 года.

---

Одинокая островитянка, нагая и прекрасная, сначала соблазняла путешественника, потом сопротивлялась, но скорее — для вида, чтобы разжечь его желание, потом отдавалась с необузданной страстью дикарки. Это было совсем не похоже на предыдущее их свидание. Генералу чудился шелест пальм над головой, пение экзотических птиц, отдаленный шум океана. Он снова и снова целовал божественную грудь возлюбленной. Она, запустив пальцы в его густые черные волосы, смеялась и спрашивала, доволен ли он теперь своей женушкой, непослушной, несносной, покинувшей благоверного на целых пять лет.

К середине ночи они оба изрядно устали и легли на высокие подушки. Но сон не шел. Пережитое возбуждение не давало покоя. Кроме того, им ужасно захотелось есть. Будить прислугу, разжигать очаг на кухне представлялось совершенно невозможным.

Багратион, вспомнив, как он, будучи подпоручиком в штабе светлейшего князя Потемкина-Таврического, ночью ходил в разведку в стан мусульман, теперь по наущению жены отправился на вылазку к буфету в столовой. Там ему попалось полкаравая хлеба, тарелка с нарезанной ветчиной, немного сыра и почти полная бутылка красного вина.

Ничего вкуснее этих продуктов князь Петр давно не пробовал.

Вино, за отсутствием бокалов налитое в чайные чашки из китайского сервиза, стоявшего на горке в будуаре, как ни странно, отрезвило его. Запивая им ветчину с хлебом, он спросил:

— Ангел мой, скажите пожалуйста, кто такой Разумовский?

Она пожала плечами:

— Действительный тайный советник. Но сейчас — в отставке.

— За четыре дня в Вене я побывал в трех местах. Наше посольство, военное министерство Австрии и ваш дом. В двух местах встретил Андрея Кирилловича. Чем он занимается?

— Живет, развлекается, тратит деньги.

— На обычного светского жуира он не похож, — заметил князь.

— Конечно, он не жуир, — согласилась молодая женщина. — У него за плечами — большой опыт дипломатической службы. Он очень умен, образован, разбирается в искусстве, отлично понимает людей. В Вене его любят за щедрость и открытость.

Дальнейшая характеристика графа в устах Екатерины Павловны напоминала дифирамбы. Ни одного отрицательного эпитета, ни одного слова, которое бы вызывало сомнения в достоинствах Андрея Кирилловича. Так можно говорить о человеке, бесконечно уважаемом. Если же говорит женщина о мужчине, то легко предположить, что она и он.

Генерал тонко улыбнулся:

— Разве вы не знаете историю про Разумовского и первую супругу императора Павла?

На мой взгляд, он совершил тогда возмутительный, ничем не оправдываемый поступок.

Красавица вздохнула:

— Да, его осуждали в обществе. Но ведь это — грехи молодости. В тридцать шесть лет он женился на австрийской графине Элизабет фон Тун фон Гогенштауфен. Поверьте, более счастливой семейной пары я не видала. Андрей Кириллович просто боготворил прелестную Элизабет. Как жаль, что жизнь ее оборвалась рано.

— Когда она умерла? — участливо спросил Багратион.

— В декабре 1806 года, у него на руках. Ее свела в могилу тяжелая долгая болезнь. Что-то с легкими. Граф был безутешен. Отчасти это явилось причиной его отставки.

— Женщины с тех пор его не интересуют?

— Друг мой, — княгиня Багратион пристально посмотрела на генерала, — сие мне неведомо. Андрей Кириллович — человек чрезвычайно общительный. У него множество знакомых. Среди них встречаются и дамы. Большего сказать вам не могу. Потому что он как мужчина, как партнер в любви мне безразличен. Он не в моем вкусе. Абсолютно!

Слишком твердо и жестко прозвучали ее слова. Выражение лица не изменилось, осталось спокойным и каким-то отстраненным. Петр Иванович почувствовал: она не лжет. В течение разговора он наблюдал за Екатериной Павловной и, как ему казалось, улавливал малейшие перемены в ее настроении. Теперь князь поверил жене сразу и бесповоротно. В таком случае реальностью становилась другая версия, к каковой он склонялся больше и больше. Генерал от инфантерии задал княгине новый вопрос:

— Разумовский давал вам наставления в течение минувшего вечера, не правда ли?

— Неужели вы их слышали? — удивилась молодая женщина.

— Не слышал. Но они имели место, я знаю.

Екатерина Павловна поставила чашку с вином на тумбочку возле кровати, встала, надела пеньюар и начала ходить по спальне. Пламя трех свечей в бронзовом подсвечнике колебалось то вправо, то влево, словно следуя за ней. Причудливые тени поползли по стенам комнаты.

— Если вы знаете, то зачем спрашиваете? — наконец она повернулась к мужу.

— Боюсь за вас, — ответил он.

— Я мало чем рискую.

— Вижу, вы не понимаете, куда ввязались, ангел мой. Ведь это — не ваша любимая игра «трик-трак». Это — разведка, пусть и дипломатическая. Французы, если их армия вступит в Вену, не будут церемониться ни с кем. Надеюсь, вам известна трагическая судьба герцога Энгиенского?

— Другая ситуация, — возразила красавица. — Герцог — их соотечественник, принц из низложенной династии Бурбонов.

— А образ их действий?

— Да, он отвратителен, — согласилась она.

В марте 1804 года Наполеон всем показал, что многовековые законы феодальномонархической Европы уважать не намерен. Герцог Энгиенский, эмигрировав из Франции, тихо и мирно жил в немецком княжестве. Но, по донесениям агентов министра французской полиции Фуше, этот молодой принц якобы являлся главой заговора роялистов против Бонапарта. Отряд драгун пересек границу чужого государства, захватил герцога и доставил его в Венсенский замок во Франции. Там военный суд, несмотря на явный недостаток улик, быстро приговорил его к расстрелу. Приговор привели в исполнение той же ночью, у стены замка.

Это ничем не прикрытое политическое убийство вызвало шок в европейских столицах. Однако публично и в резкой форме действия Наполеона осудил только один правитель — царь Александр Первый.

Судя по всему, расстрела у крепостной стены княгиня Багратион не боялась. Впрочем, она всегда, с первых дней их совместной жизни, отличалась какой-то особой твердостью характера и решительностью. Петр Иванович, немало повидавший на своем веку и отчаянных смельчаков, и неисправимых трусов, и просто осторожных, расчетливых людей, расценивал эти ее качества сугубо положительно. Родись Екатерина Павловна мальчиком, думал генерал, из нее со временем бы вышел дельный, храбрый офицер.

В спальне наступила тишина.

Княгиня Багратион опасалась, что муж станет продолжать разговор на щекотливую тему. Ведь она в сущности подтвердила его догадку. Все остальное, связанное с конфиденциальной деятельностью, — в частности, сведения о ее бывшем любовнике и будущем ребенке — молодая женщина собиралась сообщить Петру Ивановичу гораздо позже. Пусть он сначала привыкнет к жизни в Вене, к ней самой, к ее знакомым, к ее дому.

Князь Багратион хранил молчание. Картина, сейчас открывшаяся ему, требовала осмысления. Он рвался сюда всей душой, представляя себе одни обстоятельства, но они оказались совершенно другими, невероятно сложными. Незачем тратить слова впустую, если у тебя нет готового решения? А его пока нет, черт возьми!

В приступе гнева он сильно сжал пальцами чайную чашку, из которой пил вино. Тончайшей выделки фарфор вдруг хрустнул, распался на несколько осколков. Среди них темнели капли вина. Однако ладонь при этом не пострадала. Екатерина Павловна тотчас подала супругу свой носовой платок. Генерал стряхнул на батистовую ткань белые кусочки разной величины, завязал их в узелок и положил его на пол возле кровати.

— Ангел мой, время уже позднее, — сказал князь Петр. — Давайте ляжем спать.

Улыбнувшись, она сбросила пеньюар и юркнула под одеяло. Багратион лег рядом.

Молодая женщина повернулась на бок и тесно прижалась к мужу. Он обнял ее за плечи. Так они оба заснули глубоким беспробудным сном и спали довольно долго.

Горничная-француженка знала распорядок дня своей госпожи, соблюдавшийся неукоснительно. Первый раз она подошла к двери спальни в полдевятого утра, потом — в девять часов, потом — в десять. На стук по-прежнему никто не отзывался. Тогда Надин Дамьен приоткрыла дверь в комнату. Супруги, обнявшись, лежали в постели и, казалось, не собирались вставать. Горничная сообщила им, что время первого завтрака — petit degeuner — прошло, кофе, сваренный для него, остыл, и довольно сухо поинтересовалась, какие теперь будут распоряжения.

Надин имела право задавать ее сиятельству вопросы. Она служила у княгини четвертый год и за то время зарекомендовала себя человеком безупречно-добросовестным, молодой хозяйке преданным. Будучи старше ее на двенадцать лет, француженка часто давала русской аристократке полезные советы насчет ведения домашнего хозяйства в Вене. Особенно — по рациональному использованию денежных средств. Екатерина Павловна имела склонность к транжирству и не сразу поборола свою чисто национальную привычку швырять деньги направо и налево. Однако с помощью Дамьен европейская практичность и расчетливость постепенно восторжествовали. В финансовых делах жены полководца стало гораздо больше порядка.