Маргарет Этвуд - Телесные повреждения

• Название: Телесные повреждения
• Автор: Маргарет Этвуд
• Издательство: Полина М
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-89942-224-4

«…она хотела помочь ему, поддержать в нем иллюзию, что ничего плохого с ней не случилось и не случится. В зеркале отражалось ее тело, точно такое же как обычно. Она не могла поверить, что через неделю, через день, часть его может исчезнуть…»

---

— А о чем думает Эллис?

— Если бы я знал. Но ему вряд ли понравится такой расклад.

— А как с Принцем?

— Принц — романтик. Он поддерживает боевой дух и считает, что этого достаточно.

Наконец Поль ложится в постель, заползает под москитную сетку, укрывается ею, поворачивается лицом к Ренни. Видно, что он безумно устал. Сейчас он больше всего похож на обычного провинциального обывателя. Для полноты картины не хватает только пижамы в полоску и сердечного приступа. Хотя Поль не из таких. Просто у Ренни воображение разыгралась из-за пережитых треволнений. У нее наконец созрело решение, о котором Поль не догадывается. Она уедет отсюда. Завтра днем она сядет на судно, а то, что отделяет ее от этого момента уже пустяк, пустая трата времени. Может, она скажет, что у нее разболелась голова. Что ей нужно отоспаться.

Как говорят юристы, сомнения всегда толкуют в пользу ответчика. При отсутствии улик можно оправдаться, или это только теория? Ренни многим обязана ему. Поль вернул ей себя, веру в свое тело. Возможно, он и не подозревает об этом. Ренни обнимает его. В конце концов ей удобно и уютно. По-доброму.

— Что тебе снится? — это ее последнее желание, это она действительно хочет знать.

— Я же тебе говорил.

— Ты лгал.

Какое-то время Поль не отвечает.

— Мне снится яма, — произносит он.

— А еще? — продолжает допытываться Ренни.

— Больше ничего. Просто выкопанная в земле яма, довольно просторная, вокруг растут деревья. Я иду к ней… На краю навалена груда обуви…

— А дальше?

— Дальше я просыпаюсь.

Ренни слышит какие-то звуки, но не может понять, что они означают. Ей кажется, что это дождь. Но к шуму дождя примешивается что-то непонятное. Поль выскакивает из постели раньше, чем она успевает что-то сообразить. Ренни идет в ванную, заворачивается в большое полотенце. Кто-то отчаянно стучит в дверь, раздаются голоса.

Она выходит в гостиную. Посреди комнаты стоит совершенно голый Поль, на нем повисла Лора. На ней нет сухой нитки, с платья стекает вода.

Ренни застывает с открытым ртом, придерживая полотенце. Поль отрывает от себя Лору, трясет ее за плечи. Ренни ничего не понимает из ее бессвязных выкриков.

— Что случилось? Ей плохо?

— Миногу убили, — отвечает Поль поверх Лориной головы.

Ренни холодеет от ужаса. Не может быть. В это так же невозможно поверить, как если бы он сказал, что на землю высадились марсиане. Это розыгрыш. Глупая шутка.

— Они стреляли в спину. В затылок. Прямо на дороге, — говорит Лора.

— Кто бы это мог быть? — Ренни думает о спутниках Миноги, о трех незнакомцах в зеркальных очках. Ей необходимо чем-то занять себя. Надо напоить Лору чаем.

— Одевайся, — говорит ей Поль.

Лора опять плачет.

— Суки, как они могли решиться на это.

Закрытый гроб с телом доктора Миноги стоит в гостиной. Он сколочен из темного дерева, без всякой вычурности. На крышке гроба — пара раскрытых ножниц. Ренни не знает, являются ли они частью какого-то незнакомого ей ритуала, или их просто кто-то забыл.

Гроб возвышается на двух стульях посреди комнаты, как на театральных подмостках, будто символ чего-то непоправимого, что произошло в какой-нибудь нравоучительной пьесе. Только непонятно, в чем мораль. Кажется, сейчас крышка откинется, и оттуда, как чертик, выскочит живой и невредимый Минога и присоединится к собравшимся. А все происходящее окажется не более, чем веселой шуткой. Только все знают, что этого не произойдет.

Кроме Ренни в комнате еще много женщин, они сидят кто на стульях, кто на полу, у многих на руках спят дети. Некоторые стоят, прислонившись к стене. Уже час ночи. Через открытую дверь видно, как на кухне хозяйничают другие женщины: они варят кофе, расставляют тарелки для еды, которые принесли с собой. Это так похоже на Грисвольд, когда хоронили ее бабушку. Только в Грисвольде ели после похорон, а не до, и в церкви устраивали отпевание. Здесь, похоже, не соблюдаются подобные обряды. Одна начинает, ей вторят другие, кто-то играет на губной гармошке.

Вдова Миноги занимает особое место, позади гроба; она плачет не переставая, не пытаясь скрыть своих слез. Никто не выражает своего неодобрения, это в порядке вещей. В Грисвольде все по-другому. Там горестно сопели и шмыгали носами, чтобы не плакать в голос; демонстрировать свое отчаяние на людях, не прятать заплаканное лицо, нет, это считалось недостойным. Если вы вели себя подобным образом, то вам давали успокоительное и посыпали наверх отлеживаться.

— За что? За что? — без устали вопрошает вдова.

Эльва сидит рядом, держа ее руки в своих и тихонько поглаживает ей пальцы.

— Я принимала его, когда он появился на свет, а теперь провожаю из этого мира в последний путь.

Две женщины выходят из кухни, неся поднос с кружками горячего кофе. Ренни берет одну кружку, кусок бананового хлеба и кокосовое печенье. Это уже вторая чашка кофе за сегодня. Ренни садится на пол, ноги не слушаются ее. В ней шевелится ревнивое чувство, она здесь никому не нужна, она чужая. В этом гробу лежит с продырявленным черепом целая эпоха, так бесславно оборвавшаяся, такая дикая, нелепая смерть. Теперь она понимает почему он хотел, чтобы она написала об этом месте: может быть, тогда всего этого бы не произошло. Во всяком случае для него.

— Что мы можем сделать? — шепотом спрашивает она у сидящей рядом Лоры.

— Понятия не имею. Я никогда раньше не была на похоронах.

— А долго это продлится?

— Всю ночь.

— За что? — плачет вдова.

— Пришло его время, — отвечает ей одна из женщин.

— Неправда, — подает голос Эльва, — среди нас есть предатель.

Нестройное волнение проходит среди женщин. Одна затягивает молитву:

Всеблагий Боже, ниспошли на нас Свою милость,
Ниспошли высшее избавление от невзгод и несчастий,
Не оставь нас Своей добротой,
Не оставь нас Своей любовью…

Ренни уже вся измаялась. В комнате жара, народу — не продохнуть, пахнет корицей, кофе, чем-то приторным, очень душно, воздух наэлектризован, на миг ей кажется, что она очутилась в Грисвольде, Ренни нестерпима эта мысль. От чего она умерла? От рака, милостью Божей… Что-то вроде этого они тогда говорили. Ренни встает, стараясь никому не мешать, и проскальзывает на крыльцо, на воздух, через спасительно открытую дверь.

Мужчины собрались на улице, они облепили бетонный выступ, огибающий дом. И пьют совсем не кофе. В тусклом свете фонаря поблескивает горлышко бутылки, ее передают из рук в руки. В глубине сада тоже толпится народ, у многих в руках факелы, голоса дрожат от возбуждения.

Поль тоже здесь, его лицо резко выделяется в смуглой толпе. Он замечает Ренни и тянет ее к себе, прижимая к стене.

— Тебе нужно быть в доме, с женщинами.

Ренни предпочитает не реагировать на этот выпад.

— Я там чуть не задохнулась. Что происходит?

— Пока ничего. Они ослеплены яростью. Минога уроженец Святой Агаты. Здесь почти вся его родня.

Кто-то выносит на крыльцо стул. Какой-то человек залезает на него и смотрит на обращенные к нему лица. Марсон. Голоса стихают.

— Кто его убил? — спрашивает Марсон.

— Эллис, — раздается чей-то голос, и люди начинают выкрикивать «Эллис, Эллис!»

— Иуда! — Марсон срывается на крик.

— Иуда! Иуда! — несется в ответ.

Марсон поднимает руки и гомон стихает.

— Доколе это будет продолжаться? Сколько еще нам терпеть? Сколько еще будет убитых? Минога был хороший человек. А мы так и будем сидеть сложа руки, пока нас не перебьют поодиночке, да? Что бы мы не просили, нам всегда отказывают. Пришло время пойти и взять все самим.

Одобрительные возгласы перерастают в разъяренный рев. Его вдруг раскалывает отчетливое восклицание «Разрушим Вавилон!» Темнота приходит в движение. Марсон нагибается, затем выпрямляется, в руках у него компактная автоматическая винтовка.

— Проклятье! — тихонько ругается Поль. — Предупреждал же, чтобы они этого не делали.

— Не делали чего? Что они намереваются делать? — у Ренни заколотилось сердце, она не может понять в чем дело. Массовое помешательство.

— У них очень мало оружия. Вот что. Необходимо найти Принца. Только он сможет остановить их.

— А если нет?

— Тогда ему придется возглавить их. — Поль отделился от стены. — Возвращайся домой.

— Я не знаю дороги. — Они садятся в джип.

— Лора знает.

— А как же ты?

— Не волнуйся. Со мной все будет хорошо.

Они пробираются задворками, неприметными улочками. Впереди идет Лора, за ней Ренни. Главное, считает Лора, ни с кем не столкнуться, не попасться никому на глаза.

Тропинки развезло от дождя, но они торопятся, идут, не разбирая дороги, тем более, что в такой темноте сложно что-нибудь разглядеть. Слабый свет из окон придорожных домишек освещает их путь. Дорога пустынна, вокруг ни души, основное действие разворачивается через пару улиц вниз, в направлении моря. Оттуда доносятся крики и звон разбитого стекла.