Айзек Азимов - Роботы утренней зари

• Название: Роботы утренней зари
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009908-8

В далеком будущем человечество разделилось на две части. Те люди, которые остались на Земле, вынуждены проводить всю свою жизнь в стальных пещерах гигантских городов, не видя солнечного света и питаясь дрожжевыми культурами, в то время как космониты, потомки землян, заселивших иные планеты, ушли далеко вперед по пути научно-технического прогресса и освоили просторы Вселенной. Они относятся к жителям Земли как к существам низшего сорта, однако долгие годы спокойного и комфортного существования привели к тому, что космониты, привыкшие во всем полагаться на роботов, утратили способность к нестандартному мышлению. Поэтому для расследования запутанного преступления на планете Аврора они вынуждены привлечь именно землянина - нью-йоркского полицейского Элайджа Бейли…

---

Бейли пожал плечами.

– Некоторые доживают до ста лет по земному времени – примерно до ста тридцати по метрическому аврорскому.

– А сколько вам?

– Сорок пять земных, шестьдесят метрических.

– А мне шестьдесят шесть метрических, и я надеюсь прожить еще триста – если буду осторожна.

Бейли развел руками.

– Поздравляю вас.

– Тут есть свои невыгодные стороны.

– Сегодня утром я слышал, что за три или четыре столетия накапливается много, очень много потерь.

– Боюсь, что да. Но зато накапливается много, очень много получений. В итоге – баланс.

– Каковы же тогда невыгодные стороны?

– Вы, наверное, не ученый.

– Я – следователь, инспектор, полицейский, если хотите.

– Но вы знаете ученых своего мира.

– Встречал кое-кого, – осторожно ответил Бейли.

– Вы знаете как они работают? Мне говорили, что на Земле они кооперируются по необходимости. При их короткой жизни у них самое большее – полстолетия активной работы. Меньше семидесяти метрических. За это время мало что можно сделать.

– Некоторые наши ученые полностью выполняют свое дело в значительно меньший срок.

– Потому что они пользуются данными, найденными до них, а так же теми, что нашли их современники, другие ученые. Это так?

– Конечно. Все вносят вклад в общую науку, все, через пространство и время.

– Именно. Иначе не получится. Каждый ученый, зная, что не сможет выполнить все сам, вынужден кооперироваться. Таким образом достигается прогресс.

– А на Авроре и других Внешних мирах не так?

– Теоретически так, но практически нет. Давление в долгоживущем обществе слабее. Ученые отдают своим проблемам три – три с половиной столетия, и возникает мысль, что прогресс может быть достигнут за то же время одним работником. Появляется чувство интеллектуальной жадности – желание сделать что-то самому, иметь право на какую-то грань прогресса. Пусть лучше общее продвижение замедлится, лишь бы не отказаться от того, что человек считает своим. И в результате общее продвижение на Внешних мирах замедлилось до такой степени, что трудно обогнать работу, проделанную на Земле, несмотря на все наши преимущества.

– Полагаю, вы не сказали бы мне этого, если бы подобным образом не вел себя доктор Фастальф.

– Именно так он себя и ведет. Его теоретический анализ позитронного мозга сделал возможным создание человекоподобного робота. Он использовал его, когда конструировал – с помощью покойного доктора Сартона – вашего друга робота Дэниела, но не опубликовал важные детали своей теории и никому другому не предоставил ее. В этом смысле он, и только он держит за горло производство человекоподобных роботов.

– А Институт Роботехники поощряет сотрудничество среди ученых?

– Конечно. Институт собрал более сотни роботехников высших степеней разного возраста и способностей, и мы надеемся установить ветви на других планетах и основать межзвездную ассоциацию. Мы все решили объединить наши отдельные открытия или размышления в общий фонд, сделать добровольно для общего блага то, что вы, земляне, вынуждены делать из-за вашей короткой жизни. Однако, доктор Хэн Фастальф не желает это сделать. Вы наверняка считаете доктора Фастальфа идеалистом и патриотом Авроры, но он не отдает свою интеллектуальную собственность в общий фонд, поэтому и не хочет работать с нами. А поскольку он считает, что имеет право личной собственности на свои научные открытия, мы не хотим иметь его у себя. Теперь для вас не тайна наше взаимное отвращение.

Бейли кивнул и сказал:

– Вы думаете, что этот добровольный отказ от личной славы сработает?

– Должен.

– А может Институт, пусть сообща, сдублировать индивидуальную работу доктора Фастальфа и заново открыть теорию позитронного мозга?

– Со временем мы это сделаем. Это неизбежно.

– А вы не делали попыток сэкономить время и убедить доктора Фастальфа выдать секрет?

– Думаю, что у нас есть способ убедить его.

– Через скандал с Джандером?

– Не думаю, чтобы вы в действительности хотели задать этот вопрос. Ну, я сказала вам все, что вы хотели знать, землянин?

– Вы сказали мне кое-что, чего я не знал.

– Тогда пора вам сказать мне насчет Гремиониса. Почему вы связали имя этого брадобрея со мной?

– Брадобрея?

– Он считает себя дизайнером по прическам, кроме всего прочего, но он просто-напросто парикмахер. Говорите о нем – или давайте считать интервью законченным.

Бейли устал. Ему было ясно, что Василия наслаждалась этим фехтованием. Она дала ему ровно столько, чтобы разжечь его аппетит, и теперь он вынужден покупать материал за собственную информацию. Но у него не было никакой информации, одни догадки. И если часть их ошибочна, он пропал. Однако, надо было фехтовать.

– Видите ли доктор Василия, вы не можете уверять, что предположение о связи между вами и Гремионисом смехотворно.

– Почему? Оно нелепо.

– Нет. Будь оно нелепо, вы рассмеялись бы мне в лицо и выключили бы контакт трехмерки. Из простого факта, что вы отказались от своей первоначальной позиции и приняли меня, из простого факта, что вы разговаривали со мной и сообщили мне очень многое – совершенно ясно: вы чувствуете, что я могу воткнуть нож вам в шею.

Василия сказала низким, злым голосом:

– Вы, видимо, знаете, маленький землянин, что мое положение уязвимо. Я дочь доктора Фастальфа, а в Институте хватает достаточно глупых или достаточно злонамеренных лиц, которые из-за этого не доверяют мне. Я не знаю, что именно вы слышали, но все это более или менее смехотворно. Однако, даже нелепость может быть использована против меня. Поэтому, я хочу поторговаться. Я сказала вам кое-что, могу сказать и больше, но только в том случае, если вы скажете, что у вас спрятано в рукаве, и убедите меня, что вы говорите правду. Так вот, говорите. Если вы попытаетесь вести игру со мной, я выкину вас вон и, по крайней мере, получу от этого удовольствие, а мое положение не станет от этого хуже, чем сейчас. У меня есть средство повлиять на Председателя, чтобы он отменил свое решение пустить вас на Аврору и отправил бы вас обратно на Землю. На него и так в этом смысле большое давление, и вы не захотите, чтобы я добавила свое. Итак, говорите!

39

У Бейли было побуждение подойти к решающему пункту, чтобы проверить, прав ли он, но он почувствовал, что это не сработает. Она заметит, чего он добивается – она не глупа – и остановит его. Он знал, что вышел на какой-то след, и не хотел стереть его. Видимо, она сказала правду относительно своего уязвимого положения, создавшегося в результате ее отношений с отцом, но она не была бы так испугана при видео-встрече с Бейли, если бы не подозревала, что некое замечание его не совсем нелепо.

Он обнаружил что-то важное, и это нужно немедленно установить, как-то взять над Василией верх. Отсюда – игра. Он сказал:

– Сантирикс Гремионис предлагал себя вам – и прежде, чем Василия успела отреагировать, добавил: – и не один раз, а много.

Василия хлопнула руками по колену, уселась плотнее, посмотрела на неподвижно стоявшего рядом Жискара, а затем на Бейли.

– Этот идиот предлагает себя всем, кого увидит, не разбирая пола и возраста. Я бы удивилась, если бы он не обратил внимания на меня.

Бейли сделал жест, как бы отметая это. Она не смеялась. Она не положила конец беседе. Она даже не разозлилась. Она хотела видеть, что он построит на своем утверждении, и он ухватился за это нечто.

– Это преувеличение доктор Василия. Всякий может выбирать; Гремионис выбрал вас и, несмотря на ваш отказ, продолжал предлагать себя, хотя это совершенно не в привычках аврорцев.

– Я рада, что вы поняли, что я отказала ему. Некоторые считают, что любое – или почти любое – предложение нужно принять хотя бы из вежливости, но я другого мнения. Не вижу оснований тратить время на то, что мне не интересно. Вы находите в этом что-то предосудительное, землянин?

– У меня нет ни благоприятного, ни неблагоприятного мнения об аврорских обычаях.

Она все еще ждет, слушает его. Чего она ждет? Может, того, что он хочет сказать, но пока не решается?

Она сказала с некоторым усилием:

– У вас есть еще что-нибудь, или закончили?

– Нет, не закончили, – сказал Бейли, вынужденный теперь вести игру дальше. – Вы поняли, что необычная для аврорца настойчивость Гремиониса может быть полезной вам.

– Да? Какая глупость! Какую пользу я могла бы извлечь из этого?

– Поскольку он явно был сильно увлечен вами, нетрудно было устроить, чтобы он увлекся другой, очень похожей на вас, женщиной. Вы настояли, чтобы он так сделал, возможно, пообещав принять его, если другая откажет.