Анна Потерпеева - На войне и в тылу — по-фронтовому

• Название: На войне и в тылу — по-фронтовому
• Автор: Анна Потерпеева
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1985

Эта книга — воспоминания ветеранов войны и труда о годах великой битвы с фашизмом на фронте и в глубоком тылу, на Урале. О беспримерном мужестве, о верности долгу, о любви к Родине советских людей.

---

Иван Патрушев со своей батареей первым ворвался на окраину города. Действуя смело и решительно, отразил контратаку противника. Его ранило, но Патрушев продолжал руководить батареей. Когда немцы подбили машину, лейтенант с автоматом в руках продолжал отбивать вражеские контратаки.

Так дрались самоходчики!

Выбив немцев из одного городского квартала в районе цитадели, мы неожиданно выскочили на площадь. Перед глазами высились стены средневекового замка. У круглой полуразрушенной башни — бронзовый памятник кайзеру Вильгельму I, а немного поодаль — памятник канцлеру Бисмарку. Кто-то уже успел мелом на черном полированном мраморе пьедестала написать: «Взят в плен гвардейцами подполковника Рубцова 9.IV.1945 г.»

Через несколько часов мы обнимали и пожимали руки гвардейцам 1-й гвардейской дивизии полковника П. Ф. Толстикова. Наши самолеты сбрасывали листовки с обращением маршала А. М. Василевского к немцам с требованием о капитуляции.

В 21 час 30 минут 9 апреля пал последний очаг сопротивления в районе бассейна Обер Тайх. Сдался в плен комендант Кенигсбергской крепости Отто Лаш. Советские войска захватили 92 тысячи пленных, 3,7 тысячи орудий и минометов, 128 самолетов, 90 танков… Гитлер в бессильной ярости заочно приговорил Лаша к смертной казни.

Столица нашей Родины салютовала героям штурма Кенигсберга 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий. Была учреждена медаль «За взятие Кенигсберга».

…Несколько дней спустя, уже за Кенигсбергом, в весеннем лесу отличившимся солдатам и офицерам вручали ордена. И. А. Патрушеву присвоено звание Героя Советского Союза. Я был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

Тогда же мы узнали, что пал смертью героя Александр Космодемьянский. Армейская газета «Защитник Отечества» сообщала подробности.

В письме матери героя Л. Т. Космодемьянской командир полка писал: «Вы отдали Родине самое дорогое, что имели, — своих детей. Война и смерть — неотделимы, но тем тяжелее переносить каждую смерть накануне нашей Победы».

…Я очень обрадовался, увидев идущего по лесу Дмитрия Карпету — того самого танкиста, которого встретил во время штурма форта. На его груди был орден Красной Звезды. Он шел по лесу, гордо неся свое крупное, могучее тело, улыбаясь, возбужденный свершившейся радостью.

— Сержант! — окликнул я Карпету.

— Слушаю, товарищ капитан… Здравия желаю! Я вас сразу признал.

— Поздравляю с наградой. Читал о вас в армейской газете. Знай наших, магнитогорцев!

Карпета обрадовался:

— И вы из Магнитки?

— Оттуда… Садитесь, сержант.

Мы сидели на поваленной, истерзанной осколками и пулями сосне и беседовали. Карпета рассказывал о своей нелегкой, несмотря на молодые годы, жизни. Приехал с отцом в Магнитогорск из Кустанайской области, поступил в 13-е ремесленное училище, а в сорок втором — в доменный цех. И тут все как-то пошло у Димы «наперекосяк». Затем — фронт.

— О войне грустно рассказывать, товарищ капитан. И больно… — сержант глубоко вздохнул, помолчал. — Про войну что сказать? Вы ее и сами хорошо знаете. Тут надо или очень долго или совсем коротко. Воевал в Польше, потом здесь, в Восточной Пруссии. Изменила меня война, всю душу перевернула. Здесь понял главное: для чего стоит жить и что такое настоящая жизнь. Увидел и дружбу настоящую… — Потом добавил доверительно: — Я, товарищ капитан, вот о чем думаю: как там наши, в тылу? Туго им, ох, туго! Магнитка броню катает — надо же! Танки кто нам дает? Рабочий класс. Воюю и помню, кто нам победу обеспечивает. Эх, жаль — времени в обрез, договорить некогда! Ну, ладно, живы будем — договорим, товарищ капитан.

Договорили мы с Дмитрием Ивановичем Карпетой ровно через тридцать лет. В начале апреля 1975 года я был в Магнитогорске, созвонился с ним и приехал к нему на квартиру.

Карпета открыт и приветлив, радушен. Ему — пятьдесят, но мне кажется, что передо мной все тот же могучий парень на танке у форта № 5а в Кенигсберге.

Карпета рассказывает, что было дальше. После окончания войны вернулся в Магнитогорск, пошел работать в доменный цех — начал с четвертого горнового.

— И знаете, повезло мне, страшно повезло, — говорит Карпета. — Мастером на доменной печи, где я работал, был Николай Ильич Савичев. Знали его, наверное. Он в этих местах родился, вырос, стал известным человеком, Героем. Первый магнитогорский чугун выдавал. Маленький, сухонький, со спины посмотришь — мальчишка. А сколько в человеке этом было силы, выдержки! Сколько доброты и терпения! Из-за этой доброты и терпения я к нему привязался. А может, потому, что и он, Савичев, фронтовиком был, примерно по тем же дорогам прошел, что и я. Полюбил я его. Савичевскую школу прошел. Так что по всем приметам я в счастливой сорочке родился. И на войне не сгинул, и сейчас не в хвосте плетусь.

Карпета работал тогда мастером, был парторгом бригады. Заговорили о том, как идут дела в цехе.

— Гордые у нас дела: обязательства свои перевыполняем, настроение хорошее. — Карпета помолчал, походил по комнате. — Все, о чем тогда мечтали, — все сбылось. Но есть у нас, пришедших с войны, долг живых. Долг перед павшими. Нам нельзя успокаиваться. Немало такого, с чем совесть мириться не может. Еще очень многое сделать надо — для страны, для народа. Вот я и говорю: долг живых…

Простившись с Карпетой, я шел по залитому вечерними огнями проспекту Металлургов. Вдали, за заводским прудом, угадывались очертания домен, заводских корпусов. Шел и думал о словах Карпеты: долг живых! До чего просто и точно сказано. Ведь есть же у всех нас долг перед людьми, не услышавшими салюта Победы.

В. В. Ясиновский СВЯТАЯ ЯРОСТЬ

Виктор Васильевич Ясиновский, окончив в 1943 году Орловское бронетанковое училище, был направлен в Челябинскую танковую бригаду Уральского добровольческого танкового корпуса. Командовал танковым взводом, танковой ротой. Дошел до Берлина.

За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, награжден орденами Красного Знамени, Александра Невского, Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и другими, в том числе чехословацкой «За храбрость», польской «За Одре-Нейсе-Балтик» и ГДР «За содружество».

После войны служил в Группе советских войск в Германии. Ныне гвардии полковник в отставке В. В. Ясиновский живет в Челябинске.

В первых числах марта 1943 года выпускники Орловского бронетанкового училища имени М. В. Фрунзе, — находилось оно в Дегтярске Свердловской области, — ждали направления на фронт. Вскоре стало известно, что формируется добровольческий Уральский танковый корпус — создавали его уральцы на свои средства. Нужны командиры.

Курсантов направили кого в Пермь, кого в Свердловск. Меня с друзьями Михаилом Акиньшиным, Иваном Пупковым, Михаилом Коротеевым и другими — в Челябинск.

Сегодня мы знаем, что гвардейская Челябинская добровольческая танковая бригада прошла 3800 километров по дорогам войны, из них 2000 с боями, без отступления, без поражения — только вперед! Только вперед! Сокрушали Берлин, освободили Прагу. Тогда мы этого еще не знали. Но каждый знал, что с честью пройдем через огонь войны, выдержим все испытания. Каждый верил в победу.

В Челябинске я принял танковый взвод второго батальона, но ни танков, ни экипажей еще не было.

Помню, поехали с Мишей Акиньшиным (и еще кто-то из офицеров был) на ЧГРЭС подбирать экипажи. Добровольцев десятки, сотни. Какое желание было у людей бить врага!

Мы были уверены, что наша танковая бригада станет мощной боевой единицей. Иной она не могла быть! К этому обязывало само наименование соединения — Особый добровольческий Уральский танковый корпус. С каким самопожертвованием вносили челябинцы свои скромные средства на вооружение и снаряжение бригады! Сколько вкладывали душевного тепла и надежды! С каким упорством создавали сверх плана на своих рабочих местах все необходимое для добровольцев. Но главная трудность — танков не хватало. Танки получали с завода, выпущенные из сэкономленного металла в нерабочее время, а рабочий день тогда длился 12 часов. И люди оставались после работы.

У каждого подразделения были шефы, у нашей роты — кондитерская фабрика. Шефы приходили каждое воскресенье, приносили подарки. Первые дни солдаты ходили в своей одежде. Однажды после бани выдали новенькое, только что сшитое в мастерских обмундирование. Мы радовались, как дети.

Учеба шла напряженная, днем и ночью, по 15—16 часов. Саперное дело, строевая подготовка, вождение боевой машины. Воины бригады учились с большим желанием.

В день первомайского праздника добровольцы принимали присягу, а в июне бригаду провожали на фронт. Меня, Михаила Акиньшина, Павла Бучковского оставили на заводе: надо было получить еще танки. Работали на конвейере, испытывали машины. Недели через три выехали к своим в Подмосковье. Везли танки и три вагона продуктов.