Елена Некрасова - Автор сценария

• Название: Автор сценария
• Автор: Елена Некрасова
• Жанр: Современная проза

---

По ее лицу текут слезы. Хруст валежника. Сквозь слезы

Виктория замечает какой-то белый силуэт, присматривается. Это лошадь

проходит между стволами. Лошадь направляется к Виктории, останавливается

невдалеке, смотрит на Викторию. На лбу у лошади - большой черный рог.

Виктория медленно встает, не сводя глаз с лошади. "Единорог?" - еле слышно

выдыхает она. "Да" - тихо отвечает лошадь, утвердительно кивая головой.

Виктория срывается с места и бежит по лесу, налетая на стволы, цепляясь

подолом за корни деревьев, падая, снова поднимаясь... Вдруг она проваливается

в какую-то яму, пытается удержаться, но кубарем скатывается вниз. Виктория

приходит в себя на опушке леса, у подножия песчаного холма. Ее платье

порвано, волосы в песке. Виктория встает, оглядывается по сторонам. Уже

смеркается. Перед ней - такие же холмы, не видно ни моря, ни домов.

Обернувшись в сторону леса, девушка решает идти вперед. И тут она замечает

пожилую женщину, идущую между холмами.

Виктория (догоняя женщину): Подождите пожалуйста! Остановитесь!

Женщина оборачивается, ждет Викторию. Женщине лет шестьдесят, но у нее

лучистые молодые глаза.

Виктория:Вы не подскажете мне направление на Рымбы? Кажется, я заблудилась.

Женщина (улыбается): У нас трудно заблудиться. Ты не волнуйся, я тебя провожу. Тебе к кому?

Виктория:К Антонине... Ивановне.

Они огибают холм, за которым оказывается песчаная дорога, идут по ней.

Между тем стало уже совсем темно.

Виктория: Если б я вас не встретила, сошла бы с ума, наверное.

Женщина:И кто же тебя так напугал?

Виктория:Сама себя напугала. Единороги мерещатся.

Женщина:Он с тобой говорил?

Виктория:Да... То есть он говорил, но я... Откуда вы знаете?

Женщина:У нас тут много лет семья диких лошадок водилась, ласковые были, подойдут, мордами тычутся, а в перестройку их на колбасу извели.

Виктория замедляет шаг, останавливается, у нее дрожит подбородок, она

обреченно смотрит на женщину.

Виктория:Вы так спокойно мне говорите, что я видела привидение? Лошади? И, по-вашему, это нормально?

Женщина:А что ж такого?

Широко шагая по степи, женщина громко запевает протяжную украинскую

песню. Девушка с трудом поспевает за ней.

- Ну вот мы и пришли, иди прямо по тропинке, – оборвав песню, женщина

останавливается, приоткрывает маленькую калитку, пропуская Викторию. Луна

выходит из-за облаков, освещая местность.

Виктория (обернувшись к женщине): А вы уверены, что это... - женщины рядом уже нет. Ее силуэта нет и нигде поблизости, хотя степь хорошо освещена полной луной.

Виктория проходит по тропинке и вдруг оказывается во дворе у Люды. Лает

собака, Люда выходит из летней кухни. Виктория начинает пятиться назад.

Люда удивлена.

Люда:Это вы? Я думала, вы уехали... Заходите, куда же вы? Вика!

Виктория уже бежит назад по тропинке, находит калитку, бежит по степи…

Люда хочет зайти назад в кухню, но замечает на крыльце дома женщину,

провожавшую Викторию. Женщина грустно смотрит на Люду, ее глаза

потускнели и выглядит она уже гораздо старше.

Люда (обращаясь к женщине): Это ты ее привела? Но зачем?!

Не сходя со своего места, женщина тает в воздухе.

Люда заходит в кухню и еще успевает перевернуть чуть подгоревший блин, жарящийся

на сковороде.

Люда (задумчиво): Не понимаю...

В степи поднимается ветер, он гонит облака, которые вскоре опять закроют

луну. Виктория с тревогой смотрит на небо, оглядывается по сторонам, пытаясь

правильно выбрать направление. Она говорит сама с собой.

Виктория:Кажется, там магазин... правильно... вон то дерево оставалось справа, тот столб возле причала, значит... это крыша магазина... и если идти по лиману... черт, говорят, там змеи... где же дорога? А если это будет дорога к лесу? Нет, надо по лиману...

Луна тем временем почти скрылась в облаках. Вдруг невдалеке Виктория

слышит лошадиное ржанье и мужской шамкающий голос: "Ну, пшла, тпрру,

пшла, чаво те нейметься... тпрру". Мимо нее медленно проезжает телега.

Виктория с криком: "Стоой! Стой, стой, стой!" и размахивая руками, бросается

наперерез телеге, лошадь шарахается в сторону, мужичок чуть не падает с козел.

Виктория:Стойте, умоляю! Довезите меня до Рымбов, я заплачу вам, сколько скажете, только у меня деньги дома, у Антонины Ивановны, довезите, я вас очень прошу!

Мужичок (недовольно): Ты чаво хулиганишь? Чаво лошодь пугашь?

Виктория:Дяденька, я заплачу, только довезите, мне одной отсюда не выбраться!

Мужичок:Заплатит вона! Ты мене за лошодь заплатишь? Бачишь, ея чуть инфархт не хватив! Старая вже... Сидай у телегу, якщо не бризгливая, заплатит вона... (Почти в кромешной темноте Виктория залезает в телегу)... До Тоньки не можу, з грузом я, домой трэба, до начала Рымбов довизу, там сама вже. Тпрру! Пи-ишла!

Виктория пытается устроиться в телеге, ей неудобно, груженая телега застревает

в песке, Викторию бросает из стороны в сторону, она двумя руками держится за

борт.

Люда сидит за столом во дворе, сворачивает самокрутку, закуривает,

откидывается на спинку скамьи и видит, что противоположная скамья уже не

пустует - там сидит бабушка. Поперхнувшись дымом, Люда тушит самокрутку

прямо об стол, резко встает и со словами "Хорошо, я поеду!" идет на задний

двор и начинает заводить трактор.

Телега едет по степи, Виктория сидит, прижавшись спиной к заднему борту - так

меньше трясет, мужичок-возница бормочет.

Мужичок:Пшшла! Ну от, хиба я ворюга, шоб по ночам шастать? Так добро ж пропадае, а свыням ничого йысты. Прывэзлы, до кучи свалили, и шо? Вже два дня решають, скильки цэ може стоить. Чи взвешивать их, чи поштучно... В сарай згрузылы, ни холодильника, ничого... Воны ж тухнуть, лошодь и та запах чуе... А прознають, скажуть - вкрав, ну шо робыты?

Луна выходит из-за облаков, и Виктория видит, что они проезжают мимо

кладбища. Она хочет переменить позу, рука натыкается на что-то скользкое,

Виктория отдергивает руку и ей на колени падает коровья голова с

выпученными глазами и вывалившимся распухшим языком. Виктория видит, что

вся повозка завалена окровавленными коровьими головами, их мертвые глаза

поблескивают при свете луны. Все ее платье тоже перепачкано густой

кровью. Девушка издает душераздирающий вопль и выпрыгивает из повозки, но,

неудачно приземлившись, скатывается с дороги вниз, к кладбищу. Мужичок

останавливает лошадь.

Мужичок:Тпрру... що ж це за бида - така дивка бисноватая. Ты там жива, чи ни?

Виктория (слабым голосом): Все нормально.

Мужичок:Сама дойдэш? Тут до Рымбив километр остався, не бильше.

Виктория:Дойду, дойду...

Мужичок (устраиваясь на козлах, себе под нос): Баба с возу - кобыли лигче. Тпрру, пшшлаа...

Виктория сидит, потирая ушибленную ногу. Встает, но ее лицо искажает

гримаса боли - оказывается, она не может идти. Пробует сделать несколько

шагов - очень больно. Снова садится.

Люда медленно едет на тракторе, вглядываясь в темноту.

По дороге идет троица подвыпивших молодых людей. Нестройными голосами

они поют: "Мама – анархия, папа – стакан портвейна…", один подыгрывает на

гитаре.

Первый (прерывая пение): О! Кладбище! Там (делает страшное лицо) мертвые с ко-осами... Ща-ас как (икает) выскочат!

Второй (прихлебывая из бутылки): И допьют наш самогон. Не, это старое кладбище - там все мертвецы давно сгнили…

" Помогите!" - раздается голос из темноты.

Мгновенно воцаряется молчание.

Остолбеневшие друзья видят, как по склону, цепляясь за сухие стебли, к ним

ползет женская фигура. Все ее лицо перепачкано, волосы спутаны, светлое

платье висит клочьями, одна грудь оголена. Фигура уже почти подползла к

ногам парня с гитарой (он стоит ближе всех):

"Пожалуйста, дайте мне руку!" - она тянет к нему руку.

"А-А-ААА!" - истерически кричит гитарист и, схватив инструмент за гриф, со