Иштван Рат-Вег - Пестрые истории

• Название: Пестрые истории
• Автор: Иштван Рат-Вег
• Издательство: Крафт
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-93675-042-6

Иштван Рат-Вег стяжал европейскую славу как бытописатель курьезной истории человечества. В центре его внимания исторические, литературные, научные, военные и кулинарные курьезы, необыкновенные, загадочные и эксцентричные личности, слухи и небылицы, мир мошенников, проходимцев и авантюристов, мистификаторов и шарлатанов, шутов и дураков, человеческая предприимчивость и хитрость и ее обратная сторона — глупость. Все, о чем пишет автор, пе выдумано им, а взято из многовековой истории человеческой культуры. Книга предназначена широкому кругу читателей.

---

В Италии статуи бога Приапа сделали тоже привычным ненамного более скромный вид истукана. Здесь символ означал и защиту от всяких напастей, бед, хворей, а также защиту от всякого колдовства. Его можно было видеть в садах, в дверях домов и над очагами. В городе Помпеи — на печке у пекаря, на корабельном носу, на солдатских щитах и даже… на кладбищах. Мне доводилось видеть отличные экземпляры фаллических надгробий в этрусском музее в Перудже, этакие трогательные знаки супружеской памяти.

Плиний пишет («Естественная история», книга XXVIII, 7), что во время триумфального шествия военачальника-победителя под парадную колесницу подвешивали фаллос как защиту от зависти. (Языческие верования, постоянно внушавшие страх перед окружающим миром, считали его разрушителем магических чар зависти.)

Плиний пишет также, что божественному символу молились даже девы-весталки. Один из переводчиков, как и положено ученому человеку старой закваски, в примечаниях спешит добавить: именно те девы поклонялись ему, кому «менее всего полагалось даже думать о таких вещах»[161].

Обряды почитания фаллоса, точно так же, как и в Элладе, происходили при большом стечении народа, на глазах всего света. В Лавиниуме[162], например, его несли по всем улицам, на главной площади процессия останавливалась, дамы-аристократки из самых именитых семей города выходили вперед и надевали на него венок.

О культе фаллоса в Сирии Лукиан[163] рассказывает интересные подробности. В Иераполисе[164] перед храмом бога Солнца ввысь вздымались два громадных изваяния-символа фаллической формы. Об их размерах древнегреческий писатель приводит ошеломляющие цифры. Если принять на веру хотя бы их десятую часть, то эти столпы могли бы быть высотой с церковную колокольню.

Празднество в честь бога Солнца начинается с того, — свидетельствует писатель, — что кто-нибудь влезает на вершину столпа. Как и зачем? Этого Лукиан не сообщает. Достаточно того, что наверху он устраивается на своего рода деревянной площадке для отдыха и остается там целых семь дней. Еду и питье поднимает на цепи. Спать нельзя, да он и не осмеливается, потому что если невзначай и задремлет, то к нему может заползти священный скорпион и так его укусит, что сон тут же слетит с него.

А гам внизу собирается толпа верующих. Они проходят чередой перед жрецом и кладут перед ним полагающиеся подарки, а жрец громко выкликает имя дарящего человеку наверху. Тот ударяет в гонг и бормочет молитву в честь дарителя.

Амулет

Уменьшенную копию символа-оберега, дающего благословение, обычно носили при себе в качестве амулета. В музейных витринах из-под стекла бросают вызов стыдливости современных посетительниц великое множество таких символов. Бронза, дерево, мрамор, коралл — это материалы для простой бижутерии, а вот на груди знатных дам красовались безделушки из янтаря, слоновой кости, полудрагоценных камней, серебра, золота. (В Древнем Риме их даже вешали на шею детям как оберег от «дурного глаза» и порчи.)

В Индии женщины, обратившиеся в христианство, все же упрямо продолжали носить их. Миссионеров возмущало, что у индийских девушек и женщин христианок вместо крестика или изображения Богоматери на шее продолжает болтаться этот поганый брелок, на тамошнем языке — лингам. Все же проповедники не осмеливались проявлять чрезмерную настойчивость в отношении этой неприличной моды, опасаясь, что новообращенные женщины восстанут и скорее вернутся в язычество, чем расстанутся с привычным и милым их сердцу амулетом. Поэтому они предпочитали сами смиряться в этом больном вопросе. Ладно, носите эти ваши лингамы, раз вы уж так цепляетесь за них, но выгравируйте на них маленький крестик, что нейтрализует языческое воздействие амулета.

За достоверность этой истории ручается французский путешественник Сонра[165].

Святые — наследники Приапа

Нарождающийся христианский мир долгое время еще не мог полностью освободиться от змеиной кожи язычества. Бывало, что из языческого бога Приапа делали христианских святых, его статуи порой размещали даже в церквях, а бесплодные женщины прибегали к его помощи[166].

В городе Лионе был святой жизни епископ по имени Фотин. После его смерти верующие, у которых христианские представления уживались с суевериями, настолько чтили его, что совершали паломничества к его могиле, отковыривали по крошечке от надгробия и употребляли их как чудодейственное средство от всех болезней. Позже бесплодные женщины приспособили памятник и для своих целей, а благочестивому епископу определили роль бога Приапа. В Провансе епископа чтили под именем Saint Foutin de Varages, принося ему в знак почитания восковые фаллосы. Весь потолок в часовне был увешан ими, и когда дул сильный ветер, эти странные приношения под потолком начинали еще более странно танцевать. Когда в 1585 году протестанты захватили город Эмбрун на юге Франции, то среди реликвий кафедрального собора обнаружили мужскую принадлежность от статуи св. Фотина.

Бездетные женщины поливали ее красным вином (пережиток языческого обряда libatio), вино сливали в посуду и ставили закисать. Потом употребляли этот «святой уксус» для заправки салатов. В городке Пон-ан-Веле (в настоящее время Ле Пуи) фаллической формы столп символизировал статую св. Фотина. Столп бездетные женщины, точно так же, как и надгробие на могиле святого в Лионе, усердно скребли, а полученную таким образом пыль подмешивали к вину и попивали его по глоточку как драгоценный напиток.

Этот столп напоминает о железном болване фаллической формы весом в центнер, известном под названием Leonhardsnagel, его устанавливали в Инненхофене и прочих альпийских краях возле часовни св. Леонарда. Скрести его было невозможно, бездетные паломницы довольствовались тем, что благоговейно обнимали и целовали его.

Не было надобности скрести и нянькаться у статуи св. Арно. Он принадлежал к числу более стыдливых святых. Его чресла прикрывал фартучек, его приподнимали только во время посещения бездетных богомолок. Им было достаточно углубиться в благоговейное созерцание открытого символа, и они могли уверенно рассчитывать на содействие святого отверзателя чрева.

Прибегали женщины и к помощи св. Жиля, св. Рено, св. Герликона, на каком основании — теперь трудно судить. В случае св. Рене можно подозревать хотя бы само имя святого по принципу сходства: Рене = reins, то есть чресла.

Св. Гиньоль объясняет, каким образом стало возможно, что целебной силы деталь статуи вообще не стерлась, хотя ее на протяжении веков неустанно скребли. Этому святому поставили особую часовню в окрестностях Бреста, статуя в ней и стояла. На ее фаллический характер указывал колышек, пробитый через тело статуи на соответствующем месте. Если после многих стараний выступающая часть заметно расходовалась, сзади молотком колышек подбивали, он просовывался вперед, и опять можно было скрести, ковырять, срезать, спиливать.

Я уже упоминал фаллическое шествие в Лавиниуме. В городке Трани на юге Италии еще в середине XVII века по старинному обычаю во время карнавала требовалось пронести статую, изображающую Приапа, через весь город. Вне всякого сомнения, статуя была античных времен; вызывающий уважение символ плодородия доставал ей до подбородка. «Il santo Membre» — назывался он.

Самое последнее известие относится к концу XVIII века, оно из города Изерния на юге Италии[167].

Здесь каждый год в сентябре проходило трехдневное прощание с двумя святыми-врачевателями Козьмой и Дамианом. Побывавшие там очевидцы описывают весьма живописную собиравшуюся со всех окрестностей многочисленную толпу девушек, женщин, мужчин и молодых парней. Женщины каждой деревни были одеты в красочные местные народные костюмы, причем замужние женщины и девушки даже из одной деревни различались по одежде, не говоря уж о «девицах для утех».

Все несли святым-врачевателям восковые копии своих больных частей тела: маленькие руки, ноги, сердце, легкие, печень и прочее. Они приобретали их у лоточников и складывали в часовне перед святыми. Для того, — замечает желчно очевидец, — чтобы ex voto[168] был всегда у них перед глазами, чтобы святые не забыли про него, чтобы не тратили зря свою целебную силу на другие, здоровые части тела.

Самый большой спрос среди восковых фигурок был именно на большие или поменьше, художественно или менее изящно выполненные фаллосы.

Каждый лоточник держал в руке корзину, а в другой тарелку. Корзина была полна известным товаром, из которого можно было выбирать, а на тарелку клали деньги. Если покупатель спрашивал, сколько с него причитается, ответ, как правило, был таков: «чем больше дашь, тем больше заслужишь перед святыми».