Мэдлин Хантер - Украшение и наслаждение

• Название: Украшение и наслаждение
• Автор: Мэдлин Хантер
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-985-18-2048-7

Незамужняя юная леди, управляющая престижным лондонским аукционным домом? Невероятно!

Однако именно таковы планы Эммы Фэрборн — единственной дочери и наследницы недавно скончавшегося отца, с детства обучившего ее этой непростой профессии.

Казалось бы, ситуация ясна, но неожиданно в игру вступает партнер покойного Фэрборна, легкомысленный повеса Дариус, граф Саутуэйт. Он не хочет допускать Эмму к ведению дел, и вообще, по мнению графа, жребий женщины — украшать собой дом мужчины и доставлять ему наслаждение. А красавица Эмма вполне достойна стать украшением и наслаждением его собственной жизни…

---

На бледном лице Ригглза промелькнула улыбка, которая тотчас же истаяла, и во взгляде его снова появилась настороженность.

— Сколько вы предполагаете выручить на следующей распродаже? — спросил граф.

Ригглз вздрогнул и пробормотал:

— На следующей, сэр?..

— Мисс Фэрборн сказала мне, что будет еще один аукцион.

— Она так и сказала?..

— Да, именно так. И картины, развешанные на стенах сегодня, позволяют сделать такое же предположение.

— О, да-да… Конечно же, для вас это очевидно. И думаю… раз уж вы знаете… Мы надеемся выручить много тысяч и позаботиться, чтобы драгоценности остались при нас.

— Драгоценности?

— Драгоценности леди Кассандры Вернхем. Мистер Фэрборн оценил их, точнее — мы с мистером Фэрборном оценили их… Думаю, они одни потянут на две тысячи.

Дариус закрыл бухгалтерскую книгу и встал. Обедайя тотчас вскочил и проговорил:

— Думаю, вы узнали, что хотели узнать, лорд Саутуэйт.

Граф нахмурился и покачал головой:

— Нет, едва ли.

На самом деле Дариус узнал именно то, что опасался узнать. Счета давали довольно расплывчатое представление о размахе деятельности «Дома Фэрборна» и, возможно, неполное. И он предположил, что значительная часть предметов, поступавших на продажу в «Дом Фэрборна», не сопровождалась какой-либо документацией. Следовательно, общая стоимость всех лотов была занижена, и в результате его, Дариуса, собственная доля доходов не была обозначена.

Скорее всего аукционный дом занимался нелегальной деятельностью. И было бы ужасно, если бы оказалось, что пэр Англии, публично заявлявший, что не защищенное береговой охраной побережье оказалось уязвимым во время войны с Францией, на самом деле получал доход от этой уязвимости.

Проклятие, а ведь он делал все возможное! Даже совершил прогулку к утесу, с которого упал Морис Фэрборн и чье падение оказалось фатальным. Этот пустынный отрезок побережья не представлял никакого интереса, если не считать того, что с него открывался исключительный вид на море и прибрежные пески, доступные взору во всех направлениях. С этого места легко было подавать сигнал контрабандистам о том, что «берег чист» и путь свободен.

Граф вышел в выставочный зал, а Обедайя следовал за ним по пятам. Осмотревшись, Дариус указал на картину, заинтересовавшую его сразу же, как только он вошел в «Дом Фэрборна».

— Андреа дель Сарто? — спросил он.

Ригглз в растерянности заморгал.

— Простите, сэр?..

— То полотно, как мне кажется, кисти дель Сарто, верно?

— Ах да, совершенно верно.

— Святые по бокам написаны слабее, чем Мадонна, — заметил граф. — Он принялся внимательно разглядывать картину. — Возможно, кто-то помогал ему.

Ригглз тоже заинтересовался полотном.

— Да, сэр, и я так считаю.

Дариус оглядел другие стены.

— А выглядит все довольно скромно… Вы рассчитываете на большее?

— О да, сэр. Рассчитываем, — пробормотал Обедайя. — И очень скоро, очень скоро…

— От кого ждете поступлений, мистер Ригглз?

Обедайя бросил взгляд в окно, потом переспросил:

— Вы что-то сказали, сэр?

— Если вы вскоре ожидаете новых поступлений, то от кого?

Обедайя помедлил с ответом.

— Ну… от некоторых джентльменов, сэр.

Однако Дариус очень сомневался в том, что будут новые поставки. Да и кто отважится на это теперь, когда больше нет Мориса Фэрборна? Мисс Фэрборн сказала, что на самом деле Обедайя вел дела «Дома Фэрборна», но даже если это было правдой, кто об этом знал? Ведь все находились в уверенности, что корабль потерял своего капитана. Значит, следовало принять меры к тому, чтобы поскорее продать аукционный дом — до того как новый аукцион уменьшит его стоимость. К тому же могли возникнуть вполне обоснованные подозрения насчет прогулки Мориса Фэрборна к роковому утесу. И ни убогий аукцион, ни слухи о том, что Морис торговал контрабандными товарами, не прибавят блеска его репутации.

— Что еще у вас есть, Ригглз? Кроме этих полотен?..

— Для чего, сэр?

— Для следующего аукциона. Конечно, будет много больше этих картин.

— Будут обычные лоты, сэр. Предметы искусства. Серебро. И конечно, драгоценности. Поступившие последними надежно спрятаны в сейфе, а остальные находятся здесь, в хранилище, сэр. Их описывают.

Дариус направился к двери в конце зала. Ригглз тут же догнал его и пробормотал:

— Сэр, я не думаю, что… Простите, но в хранилище не допускаются визитеры…

— Я не визитер, Ригглз. Между прочим, я и прежде бывал в хранилище. И я хочу видеть, что за прискорбное зрелище будет представлять этот последний аукцион.

Внимание Эммы привлекало не серебро. Как ни пыталась она сосредоточить внимание на клеймах изготовителей серебряных изделий и своих заметках о них, мыслями все время возвращалась к прибывшей вчера повозке с грузом.

Всю ночь Эмма думала о загадочной фразе о возможном «призе». Она поднялась до рассвета и сидела у окна, наблюдая за рождением дня, и в серебристой тишине у нее появились новые мысли и сформировалось новое мнение. И теперь она не могла выбросить все это из головы.

А что, если отец принимал контрабанду, потому что у него не было выбора? Это могло бы многое объяснить. Но если так, то что заставило его поступать подобным образом? В голову приходило только одно объяснение: он делал это, чтобы защитить то, что было для него более ценным, чем его аукционный дом или даже собственное доброе имя.

То есть он делал это… ради Роберта.

Да-да, конечно! Ведь папа всегда говорил, что Роберт вернется. И он был так уверен в этом, что она тоже не смела усомниться, хотя все остальные считали, что верить в это — чистейшее безумие. Корабль пошел ко дну посреди моря, но папа всегда заявлял, что Роберт жив.

Возможно ли, что он говорил с подобной уверенностью только потому, что знал всю правду? Возможно ли, что этим выигрышем, этим «призом» был сам Роберт?

Эта мысль настолько завладела ею, что не отпускала ее все утро. И Эмма испытала облегчение, когда обнаружила, что Обедайи не было в выставочном зале, когда она вернулась, — ей очень хотелось побыть одной и снова проанализировать все, что она знала. Она пыталась отбросить свою последнюю мысль о «призе» как нелепую, но та слишком уж хорошо вписывалась во все известные ей факты. И следовательно, Роберт действительно был жив, но находился во власти каких-то людей, требовавших от «Дома Фэрборна» сбыта товаров, нелегально ввозимых в страну. Но если так, то как долго отец пытался защитить Роберта подобным образом? Должно быть, с того самого дня, когда она видела брата в последний раз. А кораблекрушение… оно могло быть трагическим, но удобным совпадением, позволившим папе сочинить историю о путешествии Роберта, чтобы как-то объяснить его отсутствие.

Эмма вздохнула и задумалась. Интересно, при каких обстоятельствах отец мог бы отказаться включить товары сомнительного происхождения в число тех, что представлял на своих аукционах? Впрочем, контрабанда на аукционах не была чем-то новым или необычным. Побережье Кента, например, испокон веков служило прибежищем для контрабандистов, где они создавали свои логова, и всем об этом было известно. Половина населения графства так или иначе принимала участие в сбыте контрабандных товаров — одни их привозили из-за границы, другие же переправляли в Лондон и прочие крупные города. И наверное, просто чудом было то обстоятельство, что «Дом Фэрборна» не занимался этим постоянно с целью обогащения. Да-да, такого не было — она точно знала. Отец гордился тем, что мог назвать себя честным и справедливым человеком, и оба эти качества выгодно выделяли его распродажи из числа всех прочих. И должно быть, для него было мучительно все же согласиться на торговлю контрабандой — пусть даже у него имелись для этого серьезные причины. Что ж, Эмма тоже была готова на все — только бы снова увидеть брата. Она очень надеялась, что он вернется домой и займет место их отца в «Доме Фэрборна».

Утром она снова вышла из дома и внимательнее осмотрела содержимое повозки. Все, что там находилось, включая вино, можно было представить как английский товар. А принести это могло бы хорошую прибыль. Только она понятия не имела, кому ей придется выплатить эту прибыль.

Вернувшись в дом, она долго раздумывала, стоит ли ей забрать повозку с товарами? И что она в этом случае скажет Обедайе?

У нее уже почти сложился план действий, когда дверь внезапно открылась и перед ней возник Саутуэйт, с удивлением взиравший на нее. Из-за плеча графа выглядывал Обедайя.

Бросив вопросительный взгляд на своего помощника, Эмма приветствовала графа и с радушной улыбкой проговорила:

— Как мило с вашей стороны, сэр, нанести нам визит. Вы, должно быть, проезжали мимо и решили заглянуть к нам на минутку?