Мария Райкина - Москва закулисная - 2

• Название: Москва закулисная - 2
• Автор: Мария Райкина
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Можно вопрос вставить?

- Я что-то разгорячился.

- Вы всегда на меня производили впечатление непотопляемого авианосца с очень здоровым цветом лица. Скажите, а вы когда-нибудь по-настоящему имели бледный вид? Так, что - упал и думал: не подняться?

- Многократно. У меня в жизни было несколько страшных ударов судьбы. Гибель жены. Я был на гастролях, а Галя возвращалась от своей мамы, с ее дня рождения. На них ночью налетел пьяный. От удара у нее - она сидела на заднем сиденье - получился перелом шейных позвонков.

Страшнейший удар - закрытие студии "Наш дом". Я оказался безработным, нигде не упоминалось мое имя. Товстоногов протянул мне руку, и в семьдесят третьем году я поставил "Бедную Лизу" в БДТ. И он же, Товстоногов, нанес удар, когда отобрал у меня "Историю лошади" - спектакль, над которым я работал восемь месяцев. Я до сих пор не могу прийти в себя. Но рассказывать об этом не буду. Секретов нет, просто слишком долго и подробно нужно объяснять. Нужно анализировать этику того времени, чтобы понять этику нашего. Третий жуткий удар - когда мне, как и всем, "перекрыли кислород" за участие в альманахе "Метрополь".

- Марк Григорьевич, а вы умеете держать удар?

- Вот Арбузов называл меня ванькой-встанькой. О моей ваньковстаньковости лучше судить со стороны. Я отнюдь не храбрюсь, просто у меня перед глазами пример моего отца, который восемнадцать лет пробыл в сталинских лагерях. А моя фамилия Розовский - это фамилия отчима.

- А как звучала греческая фамилия вашей мамы?

- Котопулло, Лидия Котопулло, а папина - Шлиндман, и я - Марк Семенович Шлиндман до официального усыновления. Поэтому мой сын - Семен, назван в честь отца. Мать была типичная гречанка, типичная Пенелопа - она ждала отца из всех лагерей. А у отца в Сибири появилась женщина, которая, по сути, спасла его. И мать со своей греческой прямотой не простила его. У того же Бродского есть стихи с театральным названием "Представление" Они вот как заканчиваются:

Это кошка. Это мышка.

Это лагерь. Это вышка.

Это время тихой сапой

Убивает маму с папой.

- В кого же у вас такой темперамент необузданный?

- Я не могу сказать, что я необуздан. Я типичный представитель штурмового батальона. Если не штурмую, у меня удовольствия нет. Директор клуба МГУ давал нам три дня на выпуск спектакля - большого, зрелищного, костюмного. В пятницу я приступал. Потом ночная репетиция, весь день субботы я не спал. Вечером прогон. Если надо - ночью. Утром в понедельник я приходил из клуба на первую пару и ложился спать на лекции. Это называлось выпустить спектакль. В Ленинграде в параллель с "Историей лошади" сделал гигант-скую рок-оперу "Орфей и Эвридика". До трех я работал в БДТ, а с четырех до одиннадцати репетировал "Орфея". Сейчас бы так не смог.

- Вас, должно быть, любят женщины. Они обожают "штурмовиков".

- Не жалуюсь.

- Врут или нет, что главный столичный штурмовик женится с периодичностью раз в десять лет?

- Ну, почему в десять? В тринадцать. С первой женой мы прожили чертову дюжину лет . Со второй, Галей, тоже тринадцать, но вот случилось несчастье. Были промежутки житейские и бури. Заставали меня. Но откуда такие слухи? Откуда информация?

- Профессия такая - знать все. И все ваши женщины были высокие красавицы.

- Галя была исключительно красива, хотя я не хочу сказать о других своих женах, что они были менее интересны. Не очень ловко говорить. Но Галя действительно была неописуема. Со мной трудно. С точки зрения респектабельного семейства я не очень выгодный жених или муж. Наверное, поэтому многие со мной мучились и мучаются.

- Четыре брака - это поиск лучшей женщины? Лучшей доли?

- Так сложилось.

- Да вы просто неверный, Марк Григорьевич, мужчина.

- Неправда. Во-первых, я верен памяти и имею самые сердечные чувства к каждой моей любимой.

- Но, заметьте, не они вас, а вы их оставляли.

- Э, нет. Впрочем, если так удобно, пусть так будет.

Но это не так. Не случись этой потери (вторая жена Галя. - М.Р.), неизвестно, что было бы. Потом сегодняшний брак, который есть, мне представляется самым устойчивым. Не потому что я постарел и больше не могу, а потому что так хочу. Дело не в необузданности. Все, что я испытывал в отношении своих "любовей", было всегда бескорыстно и абсолютно честно. И если я причинял кому-то боль, то эта боль касалась прежде всего меня самого. Иногда я совершал поступки, которые оберегали близкое мне существо от какой-либо драмы и трагедии или серьезного поворота в судьбе.

- У вас трое детей?

- У меня не только трое детей. Спектакли, которые вы видите на афише, это тоже мои дети. В каждый из них вложены время, страсти, нервные клетки... Театр ведь - это дело круглосуточное и всепоглощающее. Нет, я не ушел от вопроса детей. Я обожаю своих трех детей, мы в чудесных отношениях. А внуки - у меня их двое - ровесники моим детям - и это потрясающе. Младшему сыну - Семену два года восемь месяцев, и он родился... в Нью-Йорке!

Так что, кроме ударов судьбы, есть и подарки.

- Все-таки вы ностальгирующий художник. Посмотрите на афишу: "Песни нашего двора", "Песни нашей коммуналки"...

- Ты права, есть печаль, с которой я не хочу расставаться. Но это нормально. Однако в этих спектаклях я не воспеваю то время, я прекрасно помню, сколь чудовищно оно было, подло, бесчеловечно. Век-волкодав затронул и мою жизнь тоже. Ведь поколение моих родителей и чуть старше пережили такое... Мне так жалко своего отца и свою маму, они даже не увидели моего успеха, прости вот за такое.

Сегодня я не могу жаловаться - у меня есть свое дело. Театр "У Никитских ворот". Это сбывшаяся мечта моей жизни, и в этом смысле я абсолютно счастливый человек. Мне ничего не надо. Я абсолютно свободен - ставлю, что хочу, как хочу, и у меня полный зрительный зал. Все.

Этой истории уже несколько лет. Такие дела закрывают за сроком давности. Но я, и не только я, до сих пор спрашиваю - почему распадаются крепкие театральные семьи, съевшие не один пуд соли? Пытаюсь продраться к сути семейной драмы, постичь ее причинно-следственные связи.

Паузы... Многоточия... Выворачиваться наизнанку - это вам не про творческие достижения рассказывать. Ответы сдержанны, лексика суше. И я, запуская руки в чужую душу, чувствую себя неловко: кто я - следователь или психоаналитик?

Несколько лет назад образцово-показательный дуэт Табаков - Крылова распался. Прожив 34 года, Олег Павлович и Людмила Ивановна развелись. Их двое детей - Антон и Александра в этом конфликте оказались на стороне матери. Рядом с Олегом Павловичем - другая женщина. В довольно солидном возрасте он начал новую жизнь. Кто из них на самом деле

Без вины? Виноватый?

В "стойло" не вернулся - Автономия как повод

Жизнь без вранья - Любовь можно купить не надолго

Женщина - подарок судьбы

- Олег Павлович, когда мужчина начинает новую жизнь, он, наверное, говорит себе: "Ну вот, начинаю новую жизнь". Принимает ванну, бреется, выпивает чашечку кофе - и вперед?

- Нет, я сделал по-другому. Я поехал на кладбище. Там лежат моя мама и вторая моя мама - соседка, которая воспитала меня и моих детей. Я приехал к ним, убрал могилу. Я всегда так делаю, когда ситуация обостряется. А вот жена моя считает, что не надо хорониться, надо развеять прах свой по миру.

- Лучший друг призрака коммунизма - Фридрих Энгельс тоже так считал...

- Я понимаю. Но это прямо противоположно моему мнению. Я думаю, что моя любовь к земле русской слагается из памяти моей, могил бабушки одной, другой, отца моего, первой театральной учительницы, могилы моей мамы и второй моей мамы.

- Вы родственный человек?

- Да, я помогаю своим близким. Я взял в Америку своего трудно живущего племянника, чтобы он прожил месяц там и из интроверта, может быть, стал другим человеком. Я это сделал потому, что считал нужным это сделать. А близкие мои были уверены, что это показуха. Я помогаю своему двоюродному брату. Они говорили - опять показуха. Моим близким казалось, что вокруг меня одни холуи и подхалимы. И только одни они, то есть близкие, - носители истины обо мне, правдивого и трезвого взгляда.

- Судя по всему, у вас натянутые отношения с родными, детьми...

- Вот я сейчас вам объясню. Когда мой отец ушел от матери (мне было двенадцать-тринадцать лет), я испытал ни с чем не сравнимую физическую боль оттого, что у меня нет отца. Испытав эту боль, я думал, что никогда не смогу причинить ее своим детям. Вот в чем тут дело. И, несмотря на все мои грехи, романы, увлечения, я все равно возвращался в свое "стойло". Но по сути дела, можно сказать, что ложь никогда не проходит бесследно. Она отравляет жизнь.

- А кто вас обманул?

- Я обманул. Уходя куда-то и возвращаясь. Уходя и возвращаясь, я обманывал жену, детей, а главное - самого себя.

- И тем не менее я хотела бы знать, какова причина вашего ухода из семьи. Шерше ля фам?

- Нет.

- Тогда что?

- Дело в том, что в какой-то момент мне показалось, что не уважают того, что я делаю. Не уважают. Фамильярничают. Единственное, чего я не прощаю людям, - хамство в адрес моего дела.